Записки психиатра. История моей болезни - Виктор Хрисанфович Кандинский Страница 36

в состоянии временного умопомешательства, в припадке умоисступления либо беспамятства, равно как нет основания думать, что он в то время вовсе не разумел свойства своих поступков или совсем был лишен возможности выбора между мотивами действования. Обстоятельства учинения подлога даже прямо заставляют заключить, что обвиняемый сознавал тогда преступность этого деяния и притом не был влеком к совершению этого дела каким-либо болезненным или просто неудержимым побуждением.

III. Непринужденность выбора между различными мотивами действования у Т.-Ф. при совершении им деяний, Уложением о наказаниях предусмотренных, могла быть в некоторой степени ограниченною, так как он есть человек легкомысленный и слабохарактерный, неспособный твердо противостоять искушениям и соблазнам и не умеющий принимать по собственной инициативе энергические меры к исправлению своих ошибок; кроме того, он страдает нервным расстройством, которое есть последствие в детстве приобретенной привычки к онанизму, а на эту привычку, может быть, следует смотреть как на изолированное обнаружение на Т.-Ф. существующего в роду отца его предрасположения к душевным или нервным расстройствам.

С.-Петербург, 20-го апреля 1886 года.

Прим. изд. – Дело Т.-Ф., начавшееся в августе 1884 г., закончилось 16-го октября 1887 г. в публичном заседании С.-Петербургской Судебной палаты с участием присяжных заседателей. Может показаться странным, почему оно, не представляя по своей ясности и немногосложности никаких затруднений для следственной власти, тянулось с лишком три года. Это объясняется тем, что Т.-Ф. подвергался, собственно, троекратному наблюдению, с промежутками в несколько месяцев между каждым из них, в специальных лечебных заведениях. В первый раз в больнице св. Николая Чудотворца Т.-Ф. был наблюдаем с конца 1884 г. до весны 1885 г. старшим ординатором больницы К.В. Охочинским, который определил у испытуемого страдание позвоночного столба и, как результат наследственного предрасположения к психическому заболеванию, дегенеративное состояние умственных способностей, перешедшее в постоянное болезненное расстройство душевной деятельности. В распорядительном заседании окружного суда гг. врачи-эксперты согласились с мнением д-ра Охочинского, и прокурорский надзор предложил прекратить дело по 92 ст. Улож. о нак. Но Сенат, найдя, что в медицинском заключении К.В. Охочинского умственное расстройство Т.-Ф. недостаточно доказано, возвратил дело для дальнейшего наблюдения над состоянием умственных способностей Т.-Ф. Тогда последний 5-го марта 1886 г. вторично поступил пенсионером в больницу св. Николая Чудотворца, где и находился в течении двух с половиною месяцев под наблюдением В.X. Кандинского. По представлении вышеприведенного медицинского заключения В.X. Кандинского гг. эксперты в распорядительном заседании С.-Петербургского окружного суда просили, ввиду явного разногласия между мнениями обоих наблюдавших Т.-Ф. врачей, произвести в третий раз, уже в другом специальном заведении, испытание относительно состояния умственных способностей Т.-Ф., который для этой цели и отправился в больницу «Всех Скорбящих». Там д-р А.Е. Черемшанский после четырехмесячного наблюдения в конце 1886 г. нашел, что существуют очевидные признаки нервной слабости или нейрастении, по временам болезненное чувство страха и проч. В распорядительном заседании в начале 1887 г. гг. врачи-эксперты, кроме дегенеративного состояния умственных способностей Т.-Ф. признали, что в течение мая 1884 г. он страдал временным расстройством душевной деятельности (в смысле ослабления воли). После того как дело Т.-Ф. вторично восходило до Сената, оно наконец слушалось 16-го октября 1887 г. в публичном заседании С.-Петербургской судебной палаты. В числе троих свидетелей по делу был вызван, со стороны защиты, г. главный доктор больницы св. Николая Чудотворц О.А. Чечотт. Экспертами были вызваны гг. проф. И.М. Балинский, И.П. Мержеевский и гг. врачи А.Е. Черемшанский, К.В. Охочинский и В.X. Кандинский. Таким образом, во время судебного следствия весь интерес дела почти исключительно сосредоточился на экспертизе. Свидетель, д-р О.А. Чечотт, лично знавший Т.-Ф. с 1877 г. в качестве домашнего врача его отца, в своем показании подробно остановился на трех состояниях, замеченных им у испытуемого, а именно: 1) обыкновенное, спокойное состояние, так сказать, нормальное для Т.-Ф., 2) состояние угнетения, иногда с беспокойством, длившееся неопределенно, от нескольких дней до месяца и более, 3) состояние возбуждения с болтливостью, подвижностью. Затем д-р О.А. Чечотт перешел к изложению причин болезненного состояния Т.-Ф. и весьма обстоятельно описал наследственное предрасположение к психическим заболеваниям в семье Т.-Ф., упоминая о нервных и душевных страданиях у лиц, состоящих в третьих и четвертых и т. д. степенях не только родства, но даже и свойства с испытуемым. Гг. эксперты д-ра Охочинский, Кандинский и Черемшанский поддерживали свои заключения, данные при предварительной экспертизе, причем д-р А. Е. Черемшанский дал прекрасное описание нейрастении вообще, с различными встречающимися при ней болезненными ощущениями, упомянул боязнь пустых пространств, площадей, боязнь темноты и т. д., не доказывая, впрочем, наличности всех этих признаков в настоящем случае. Эксперт проф. И.М. Балинский, основываясь на показаниях д-ра О. А. Чечотта, признал постоянное или обыкновенное состояние Т.-Ф. болезненным, психопатическим, а состояние его в течение мая месяца 1884 г. очевидно ненормальным, обострением, равнозначащим временному душевному расстройству. Хотя, отвечая на вопросы г. прокурора, проф. И.М. Балинский и не отрицал, что подлог, сделанный через неделю после растраты для сокрытия этой растраты, совершен безусловно с заранее обдуманным намерением, тем не менее, по его мнению, моментально, в припадке транзиторного умственного расстройства, причем даже высказался в том смысле, что в данном случае самый факт преступления служит доказательством ненормальности, что это, по его личному мнению, «не преступление, а семейное горе, где больной отец страдает из-за сына», «такие люди не могут быть осуждены». Проф. И.П. Мержеевский с замечательным тактом и искусством старался сгладить слишком резкое разногласие во мнениях гг. экспертов, склоняясь, впрочем, к признанию транзиторного умственного расстройства Т.-Ф. в течение мая 1884 г.

Ответы гг. присяжных заседателей заключались в следующем: на 1) вопрос, доказано ли, что Т.-Ф. в мае 1884 г. совершил растрату и т. д., присяжные заседатели ответили: «да, доказано, но заслуживает снисхождения». На 2) вопрос, находился ли Т.-Ф. при этом в припадке временного умопомешательства, они отвечали: «нет, не в болезненном состоянии». На 3) вопрос, доказано ли, что Т.-Ф. для сокрытия растраты сделал подложно приписку на оставленном умышленно для сего месте, собственноручно, сверху расписки и т. д., присяжные ответили: «да, доказано». Наконец, на 4) вопрос, совершил ли Т.-Ф. это деяние, находясь в болезненном припадке временного умопомешательства, они отвечали: «да, в болезненном припадке».

(По письм. зам. В. X. К.)

V. Медицинское заключение о состоянии умственных способностей Марии Ф.-Бр., обвиняемой по 1475 ст. Улож. о нак.

1. Вследствие определения С.-Петербургского окружного суда от 14-го августа сего 1887 года вдова барона Мария фон-Бр., урожденная фон-Г., обвиняемая по 1475 статье Улож. о наказ., принята 2-го сентября сего года на испытание в больницу св. Николая Чудотворца, где находится и по сие время.

2. Баронесса Мария Ф.-Бр., довольно высокого роста, правильного телосложения и среднего питания, имеет 26 лет от роду. Она несколько малокровна, страдает хроническим катаром желудка