Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский Страница 33

Серго Орджоникидзе выехал на Кавказ для претворения этого партийного решения в жизнь. Спор переносился на места. Особенно острой продолжала оставаться ситуация в Закавказье. Амбиции грузинского руководства остались. Капитуляция Мдивани на пленуме ЦК РКП(б) и его вынужденное согласие на вхождение Грузии в составе ЗСССРФ не были признаны другими членами руководства грузинской компартии.

19 октября на расширенном пленуме Тифлисского комитета партии члены Грузинского ЦК Цинцадзе, Окуджава, Кавтарадзе и Махарадзе, поддержав решение пленума 6 октября, одновременно объявили о необходимости ликвидации Закавказской Федерации[355]. При этом решение от 16 октября ими игнорировалось, Мдивани отказался от достигнутых ранее договоренностей. Он и его соратники пытались апеллировать к партийным грузинским низам, «к районам», по выражению Сталина. Опять-таки они заявляли, что давнее решение о создании Закавказской Федерации «протащили» Орджоникидзе и Сталин за спиной больного Ленина. Предлагаемое указанными деятелями Грузинского ЦК решение не прошло в значительной степени в результате выступления Орджоникидзе. За их предложение полностью одобрить линию ЦК Грузии проголосовали 22 человека, против — 67. Орджоникидзе пытался прояснить свою позицию Махарадзе, однако тот при разговоре, уже вечером по телефону, настаивал на своем[356].

Ситуация становилась потенциально взрывоопасной. Ленин даже временно поддерживает Сталина. «В первые недели Ленин делает попытку согласовать свою работу с секретариатом. В национальном вопросе он пытается даже поддержать авторитет Сталина и Орджоникидзе против грузинской оппозиции. 21 октября 1922 г. он резкой телеграммой отвечает на чрезвычайно горячий в южном стиле написанный протест оппозиции против Орджоникидзе и Сталина»[357].

Между тем события имели продолжение. Вскоре произошел так называемый грузинский инцидент. В этот период в Грузии фиксировались различные оскорбления с обеих сторон. Более того, грузинские коммунисты написали «жалобу с площадной руганью на Орджоникидзе», обвинив его в склоке и грубости. Отчасти бескомпромиссность, вплоть до грубости, со стороны Орджоникидзе имели место. Поведение Орджоникидзе не было случайностью — он отличался известной всем прямотой и резкостью, а порою и действительно грубостью. Еще во время выборов его в ЦК в 1921 году на Х съезде (при его отсутствии на съезде) в связи с этим звучали возражения[358]. Молотов вспоминал: «Серго Орджоникидзе хороший и, безусловно, достойный член ЦК, но на Х съезде были выступления против того, чтоб его избрать в ЦК — он груб, с ним нельзя иметь дело и тому подобное. Ленин выступил в его защиту: „Я его знаю как человека, который предан партии, лично знаю, он у меня за границей был“… Из зала кричат, мол, зачем он рукоприкладством занимается? Ленин отвечает: „Что вы от него требуете? У него такой характер вспыльчивый. Темперамент очень большой, и вы учтите, он плохо слышит на одно ухо“. Причем тут плохо слышит? А вот надо было защищать хорошего человека, потому что он действительно хороший, Серго. Это 1921 год, Серго все время на фронтах, время горячее и сам горячий был, и я допускаю, что он мог кому-нибудь дать по затылку»[359].

Этот же эпизод отражен в воспоминаниях соратников Орджоникидзе: «Хотя Орджоникидзе на X съезде РКП(б) не присутствовал, речь о нем зашла в связи с обсуждением кандидатур в состав Центрального Комитета партии. Несколько военных делегатов с Северного Кавказа неожиданно выступили с отводом кандидатуры Орджоникидзе. Сидели эти делегаты в последних рядах и шумели на весь зал о том, что, мол, Орджоникидзе кричит на всех, командует, не считается с местными работниками, а потому не может быть в составе ЦК. В защиту Орджоникидзе выступил Сталин. Говорил он в спокойном тоне, тихим голосом. Привел биографические данные, рассказал о работе Серго в подполье, на фронтах гражданской войны и рекомендовал избрать его в ЦК. Было видно, однако, что он не убедил северокавказских товарищей, которые продолжали шуметь. Тогда выступил Ленин. Он сделал примерно следующее заявление: Я знаю, товарища Серго давно, еще со времени подполья, как преданного, активного, бесстрашного революционера. В гражданской войне он показал себя храбрым, способным организатором. Но в критике выступавших товарищей есть одно правильное замечание по адресу товарища Серго. Это то, что он кричит на всех. Это верно. Он громко говорит, но вы, наверное, не знаете, в чем дело. Он со мной, когда разговаривает, так же кричит. Потому что он глуховат на левое ухо[360]. Поэтому и кричит, думает, что другие его не слышат. Но нельзя этот недостаток принимать во внимание… И Ленин поддержал кандидатуру Орджоникидзе. Выступление Ленина вызвало добрые улыбки собравшихся. Он сбил атаки на Орджоникидзе… После выступления Ленина при тайном голосовании Орджоникидзе получил подавляющее большинство голосов. По числу голосов он шел сразу вслед за Дзержинским»[361].

Подобное происходило и в Закавказье. Как вспоминал будущий дипломат Я. С. Ильинский: «Серго не отрицал, что может погорячиться: „Я — кавказский человек“. Нужно сказать, что многим, в том числе и мне, нравилась манера, с которой Серго отбивался от атак. Он не столько оборонялся, сколько наступал на критиковавших его»[362].

Троцкий, с долей преувеличения, указывал: «Орджоникидзе при несомненной воле, мужестве и твердости характера был человеком по существу малокультурным и не способным к контролю над собой. Пока он был революционером, его мужество, решительное самоотвержение перевешивали. Но когда он стал высоким чиновником, то на первое место выступили необузданность и грубость. Ленин, который очень тепло относился к нему в прошлом, все больше отстранялся от него. Орджоникидзе чувствовал это. Дело закончилось тем, что Ленин предложил исключить Орджоникидзе на год, два из партии за злоупотребление властью»[363].

В направленной 21 октября грузинскими коммунистами телеграмме в ЦК РКП, утверждалось: «…политика Орджоникидзе якобы противоречит взглядам Ленина и решениям ЦК РКП, а сам он — самодур, интриган, установивший в Закавказье „держимордовский режим“. И потому они, в случае отказа изменить структуру СССР, выйдут из состава ЦК КП»[364]. «Удивлен, — отвечал в тот же день Ленин, — неприличным тоном записки… Я был убежден, что все разногласия исчерпаны резолюций пленума ЦК при моем косвенном участии и при прямом участии Мдивани. Поэтому я решительно осуждаю брань против Орджоникидзе и настаиваю на передаче вашего конфликта в приличном и лояльном тоне на разрешение секретариата ЦК РКП»[365]. Такое же резко отрицательное мнение высказали Л. Б. Каменев и Н. И. Бухарин, к которым также обращались