Революционеры или террористы. Воспоминания участниц Фракции Красной Армии - Инге Фитт Страница 3

Книга «Огонь и пламя», написанная давним активистом, всесторонне раскрывает динамику немецкого движения с 1960‑х по 1990‑е годы. Здесь можно узнать о немецкой внепарламентской оппозиции (APO), франкфуртских спонтанниках, коммунистических сектах, антиядерном движении, движении сквоттеров, движении против расширения франкфуртского аэропорта, ныне мифологизированной Хафенштрассе в Гамбурге, антиглобализационном, антивоенном и антифашистском движениях, вооружённой борьбе и многом другом. Есть даже глава об автономии в Италии.

Однако на этих страницах в значительной степени (и несколько заметно) отсутствуют автономная борьба женщин и феминистская критика патриархата. Я бы не стала делать вывод из того, что он не упоминает феминизм (это слово ни разу не встречается в тексте), что Джеронимо просто сексист. Я знаю его близко – мы путешествовали вместе, жили вместе, любили, смеялись и, как это иногда бывает у близких друзей, ссорились. Я могу поручиться, что он изучал свою повседневную жизнь в связи с гендерными вопросами; он не считает себя выше женщин и не пренебрегает ими как товарищами.

Его нефеминистская позиция скорее основана на продуманной политической оценке значения единства автономного движения и необходимости его единства, которому, по его мнению, угрожает то, что он считает пристрастностью феминизма. Вместо того чтобы постигать универсальное в специфике феминизма (или чёрной культуры, или гей-культуры), то есть то, что мы все выигрываем от борьбы за уничтожение патриархата, он находит универсальное просто в том виде, в котором оно появляется в едином движении. В первое издание своей книги он включил несколько абзацев на тему автономного женского движения. Честно написанный, он мог только заключить: «И поэтому я должен смеяться над своей неспособностью и знанием того, что я никогда не пойму всего, и просто попытаться жить с этим».

Ещё один пробел, который снижает резонанс книги, – это неспособность широко контекстуализировать международный характер движения. Autonomen выросли из восстаний в Голландии, Швейцарии и Италии; в свою очередь, немецкие активисты помогли разжечь подобные движения во многих странах – среди них Дания, Франция, Испания, Чехия, Швеция и Мексика.

Однако на страницах этой книги читатель не встретит этой грани его существования, за единственным исключением Италии.

Я предлагаю эти критические замечания в адрес «Огня и пламени» в духе дружбы и солидарности. Я от души рекомендую эту книгу и надеюсь, что активисты не только прочтут её, она заслуживает изучения и обсуждения, подражания и критического преодоления.

Кванджу, Южная Корея, март 2008 г.

Введение

Автономы, как они проявляются сегодня, в 1990‑х годах, не существовали в 1950‑х годах – ни в Федеративной Республике Германии (ФРГ) времён «экономического чуда» [Wirtschaftswunder], ни в сталинистской Германской Демократической Республике (ГДР) Вальтера Ульбрихта. Автономы – это следствие восстаний 1968 года. Эти восстания в основном были вызваны студенческим движением и породили «новых левых», развившихся из критики как политики представительных партий и профсоюзов, так и политических концепций традиционного рабочего движения. Критика была направлена на западноевропейскую социал-демократию, на восточноевропейский большевизм и даже на элементы южноевропейского анархизма. В отличие от капиталистических условий, восстановленных в Западной Европе после Второй мировой войны, и от наследия традиционного рабочего движения, студенческое движение понимало себя как антиавторитарное. Более того, восстания 1968 года включали в себя восстание женщин против мужского господства. Критика «социалистических идеалов» вдохновила автономное и самоорганизованное женское движение, представляющее собой новое понимание взаимосвязи между повседневной жизнью, субъективностью и политикой. И последнее, но не менее важное: рабочие вели вооружённую борьбу против наёмного труда и капитала на автомобильных заводах, что имело последствия для всей Европы.

Сегодняшние автономы могут быть поняты только в контексте истории Новых левых, которая продолжалась по крайней мере до конца Западной Германии в 1989 году. С европейской точки зрения, теорию и практику западногерманских автономов 1980‑х годов можно рассматривать как «вторую волну автономной борьбы» после разгрома западных левых в 1989 году.

Левый радикализм в 1970‑е годы

«Заниматься сквотом – значит разрушить капиталистический замысел наших кварталов. Это значит отказаться от аренды и капиталистической структуры обувных коробок. Это значит строить коммуны и общественные центры. Это значит признать социальный потенциал каждого района. Это значит преодолеть беспомощность. В сквоттинге и в забастовках за аренду мы можем найти стержневую точку антикапиталистической борьбы за пределами фабрики».

Проектные группы «Рабочего места» надеялись, что борьба за жильё поможет им мобилизовать пролетарскую потребность в коллективизме против капиталистического разделения труда. Они стремились объединить интересы студентов и рабочих через повседневное взаимодействие и общение. Они также надеялись, что общий опыт борьбы и государственных репрессий сплотит людей. Однако реальность борьбы за жильё в начале 1970‑х годов была совсем иной.

Жилищная борьба была наиболее выражена во Франкфурте и Гамбурге, городах, управляемых социал-демократами. Сквоты вызвали осторожную реакцию городских властей, стремившихся казаться ориентированными на реформы. Во Франкфурте СДПГ обещала бороться со спекуляцией землёй. В то время как борьба за жильё в городе переросла в широкое социальное движение, борьба в Гамбурге обострилась после выселения сквота на Эхофштрассе 39. Это выселение ознаменовало поражение радикальных левых в городе с далеко идущими последствиями. Это также означало, что сквотинг больше не обсуждался как простая практика бесплатного проживания в пустующих зданиях: в течение нескольких лет сквотинг определял радикальный дискурс в Западной Германии. Развитие жилищной борьбы доказало, что в сфере воспроизводства возможны новые формы борьбы; формы, которые, несмотря на свою незаконность, иногда получали широкую поддержку населения.

В конце 1960‑х годов ведущие банки Франкфурта начали амбициозную реструктуризацию города, превратив его в метрополию банков и сферы услуг. Они намеревались расшириться за счёт района Вестэнд, который был хорошо связан с центром города. Вестэнд был традиционным местом проживания франкфуртской буржуазии. Земельные спекулянты скупили огромное количество недвижимости и сдали её в аренду семьям мигрантов. Это привело к отъезду большинства традиционных жителей Вестэнда и позволило спекулянтам получать огромные прибыли за счёт непомерно высокой арендной платы. Целые кварталы стали безнадёжно переполненными, а некоторые дома намеренно оставались пустыми. Студентам было практически невозможно снимать коллективные квартиры в этом районе.

Именно в этот период, с 1970 по 1974 год, развивалось движение франкфуртских сквоттеров. Движущей силой были антиавторитарные студенты, которые ещё во время студенческого движения превратили Франкфурт в центр активизма. Распад отделения SDS привёл к появлению сильной сцены Спонти. Многие радикалы также сотрудничали с рабочими-мигрантами, которые входили в группу Lotta Continua в Италии. В 1972—73 годах забастовки за аренду жилья, проводимые в основном турецкими и итальянскими иммигрантами, поддерживались сквоттерами Спонти.