Революционеры или террористы. Воспоминания участниц Фракции Красной Армии - Инге Фитт Страница 2

они проявили себя в рамках движений за мир и анти-ядерных движений. Сегодня они помогают оживить движение за глобальную справедливость (или против корпоративной глобализации). Снизу миллионы людей по всему миру сформулировали фокус для международной мобилизации: противостояние собраниям элиты институтов мировой экономической системы – практическая цель, универсальный смысл которой можно найти. Как было сказано выше, ни одна центральная организация не диктовала этот фокус. Скорее, миллионы людей автономно развивали его через свои собственные мысли и действия. Точно так же, без центральной организации, около тридцати миллионов человек по всему миру вышли на улицы 15 февраля 2003 года, чтобы выразить протест против второй войны США против Ирака ещё до её начала.

По мере того, как это глобальное движение все больше осознает свою силу, его стратегия и воздействие, несомненно, станут более целенаправленными. Творчески синтезируя прямые демократические формы принятия решений и воинственное народное сопротивление, грамматика автономии и эффекта эроса в социальных движениях воплощает то, что я называю «сознательной спонтанностью». Ключевые тактические вопросы, стоящие перед движением за глобальную справедливость, содержатся в микрокосмической форме в развитии европейских автономов.

Редко упоминаемые – и почти никогда в комплиментарных выражениях – немецкие радикалы в конце двадцатого века внесли значительный вклад в дело мира и справедливости во всем мире. В то время, когда большинство людей в богатых странах мира были погружены в прожорливую задумчивость потребительства, многие немецкие молодые люди мобилизовались против этого течения. Более десяти лет движение сквоттеров оспаривало у властей контроль над центрами городов. Устойчивость немецкого движения, его способность находить новых приверженцев из поколения в поколение, нельзя назвать иначе как поразительной. В Соединённых Штатах, после кульминации в 1970 году, движение в основном не смогло возродиться, за исключением активизма по отдельным вопросам, сектантских групп одной догматической системы верований или другой, или индивидуальных проектов. В 1980‑х и начале 1990‑х годов, когда Мумия Абу-Джамал и другие долгосрочные политические заключённые практически не имели поддержки в США, немецкие автономы предали огласке их дела и привлекли международное внимание к американскому расизму.

Борьба автономов с расизмом – одно из самых важных измерений их деятельности. Нигде в политической вселенной Германии люди не сделали ничего, чтобы остановить антииммигрантские погромы 1990‑х годов, которые вспыхнули в бывших коммунистических частях страны после объединения. В таких местах, как Хойерсверда и Росток, расистские толпы нападали на вьетнамцев, мозамбикцев и ангольцев. Когда полиция и общественность закрыли на это глаза, автономное движение мобилизовалось, чтобы прорвать осаду немецких расистов. Когда полиция наконец отреагировала, она арестовала антирасистских уличных бойцов, а не нападавших неонацистов, как можно было бы предположить.

Несмотря на экономическую модернизацию, немцы ещё не избавились от своих собственных разновидностей национальной гордости и этноцентризма. Конечно, в обществе широко распространено отрицание и отвращение к незаконным стремлениям Адольфа Гитлера к мировому господству и расовой чистоте, но под поверхностью остаётся мощная националистическая идентичность. Мы забываем, что, хотя Гитлеру не удалось создать прочный Третий рейх, его кампании по истреблению значительно повлияли на характер и состав выживших немцев. Сегодня мечты об имперском превосходстве Германии значительно уменьшились, возможно, даже исчезли навсегда, но неонацисты, с их целью сохранения воображаемой арийской родословной, остаются силой, с которой необходимо считаться.

Одним из ярких недостатков самосознания немцев является неприятие собственной нации. В то время как некоторые люди считают себя сначала людьми, а потом членами нации, многие немцы фетишизируют свои национальные особенности, оставаясь запертыми в тюрьме немецкой национальности, если не сознательно, то, по крайней мере, в сделанных предположениях и исключённых возможностях. По-видимому, гораздо легче унаследовать по инерции груз прошлого, чем преодолеть давно устоявшуюся идентичность – даже для лучших из тех, кто хочет помочь человечеству вырваться вперёд из наших нынешних затруднений.

На исходе двадцатого века многие немцы с облегчением читали в прессе сообщения о гибели «Автономов» и надеялись, что движение наконец-то уступило неустанному натиску корпораций. Берлин переживал строительный бум после холодной войны, и старые кварталы Автономов становились всё более благоустроенными. Хотя в американских активистских кругах немецкое автономное движение стало чем-то вроде легенды, оно никогда не выходило за рамки той гигантской величины, которую оно принимало за доказательство своей правоты, и, наконец, казалось, что оно находится на грани исчезновения.

В то же время Партия зелёных, порождённая различными низовыми движениями, стала частью национального правительства. При попустительстве министра иностранных дел «зелёных» Йошки Фишера – бывшего радикального уличного бойца и Шпонти – немецкие войска впервые со времён Гитлера были размещены за пределами страны, и Германия получила давно забытый статус, который любая «нормальная» европейская держава считает само собой разумеющимся. Воздержавшись от англо-американского нападения на Ирак, Германия сыграла активную роль в войне с Талибаном и сотрудничала с великими державами мира на Балканах. За все успехи Германии в качественном превращении из милитаристской империалистической державы в государство, поддерживающее мир и справедливость, мы должны благодарить автономистов.

Европейские автономные движения вдохновляют американцев – и не только в США. Влияние «Автономов» проявляется в самых разных формах – чёрные блоки, возникшие по эту сторону Атлантики, пожалуй, наиболее очевидны. В течение многих лет многие люди спрашивали, почему существует только один англоязычный том об автономных движениях (моя собственная книга «Подрыв политики»). Теперь, спустя два десятилетия после своего появления, «Огонь и пламя» Джеронимо, первый немецкий текст из рядов Автономов, в котором систематически рассматривается историческая траектория движения, вышел на английском языке. Этот перевод совпадает с возрождением интереса к «Автономерам», вызванным их «возрождением» после многих лет почти невидимости во время протестов против G8 в Ростоке и его окрестностях в 2007 году. По-видимому, хотя огонь автономного сопротивления несколько угас, его угли быстро разгорелись вновь, превратившись в кон-флагман, который продолжает гореть под фасадом принятия людьми неолиберальной повестки дня мировых лидеров.

Когда я перечитываю эту книгу, «Огонь и пламя» напоминает мне о том, что когда молодые немцы начали свой марш против институциональной власти, они подверглись ужасным репрессиям как со стороны укоренившихся сил государства, так и со стороны своих бывших коллег (например, «зелёных»), которые участвовали в «долгом марше через институты». Несмотря на очевидное со-избрание «зелёных» через их вхождение в либеральное крыло политического истеблишмента, немецкая общественность все ещё далека от принятия автономного движения. Новая Левая партия возникла среди реформированных бывших коммунистов Восточной Германии и воинствующих профсоюзных активистов, уставших от многолетнего предательства социал-демократами своих собственных фундаментальных принципов. Однако ни одна из этих групп не питает особого уважения к антиавторитаризму Автоном. Я хотел бы доказать, что мы ошибаемся, но, похоже, в ближайшем будущем Autonomen не предвидится никакого прорыва –