Русский флот до Петра I (1496 – 1696) - Александр Александрович Смирнов Страница 29

Как и у всякого деятельного, талантливого и признанного за свои заслуги человека у Ордин-Нащокина были свои враги и завистники. Против них такой человек, как Афанасий Лаврентьевич проигрывает во все времена и при любой власти. В сутках у всех жителей планеты: талантливых и бездарных, деятельных и ленивых, благородных и подлых только 24 часа. Но если одни занимаются делом, то вторые в то же время их критикуют, плетут интриги, строят ловушки… Пока труженник занят делом, его завистник от него, чаще всего, свободен. И потому он всегда выигрывает в «подковерной войне».

Конечно, в чем-то и Афанасий Лаврентьевич мог быть не безупречен. Но в 1672 году министр иностранных дел Московской Руси и ее главный кораблестроитель Ордин-Нащокин ощутил по отношению к себе в кремлевских палатах нескрываемую холодность. Как человек верующий и умный, он не стал грызть своих противников и бороться за место. Понимая, что всему всегда наступает конец. И его карьере в Кремле тоже. Потому спокойно оставил свою скамью в Посольском приказе, и вообще отрекся от мирской суеты… приняв постриг. Ушел в монастырь, став монахом Антонием. Он словно говорил своим недругам: я послужил России и Государю, теперь послужите вы, если можете лучше. Я же служу теперь только Господу Богу…

Завистники, оттеснившие Ордин-Нащокина от внешней политики, морского судостроения и трона, были хороши в придворных интригах. А во-внешней политике и в морском деле, они были абсолютно беспомощны. Это доказывает тот факт, что царь Алексей Михайлович вскоре ощутил потерю великого государственного деятеля. «Реабилитировать» его – «расстричь» монаха Антония обратно в министры иностранных дел, царь, конечно же, не мог. Даже он, – царь! Пришлось просить Патриарха Всея Руси сделать исключение в строгих монастырских уставах – периодически командировывать монаха Антония в Кремль. Царю нужен был мудрый и опытный советник в области внешней политики. Сколько раз советовался самодержец с монахом неизвестно… Но, наверное, не один раз, так сведения об этом не смогли полностью уничтожить и в XVIII-м веке.

Нужен был монах Антоний не только дипломатам, но и адмиралам флота Московской Руси. Ибо воевал этот флот по всем правилам военно-морской науки того времени. Имея славную боевую историю!

Завершая тему об Ордин-Нащокине хочется написать вот еще что. Пример его биографии, забвение его трудов на благо Отечества потомками – волей-неволей заставляет задуматься – а стоит ли так «выкладываться» ради него? Афанасий Лаврентьевич трудился не щадя себя, не зная покоя, имел блестящие результаты своего труда … но еще при жизни был оклеветан, оболган и изгнан с государевой службы. Кем? Да теми же ради кого и работал. Царь, московский двор, русский купеческий мир. После смерти имя его было почти абсолютно забыто неблагодарными потомками. Есть ли в Пскове, на родине этого выдающегося государственного деятеля, сегодня ему памятник, улица его имени? Нет, конечно. Издана ли в России популярная биография его, написан ли исторический роман посвященный ему? Не читал… Сейчас не каждый из выпускников гуманитарного ВУЗа и вспомнит – кто это такой Ордин-Нащокин? Юноше, обдумывающему будущее житье, стоит задуматься…

Вопрос – когда в России появился первый «Морской Устав»? Нет, не при Петре 1 и не в самом начале XVIII-го века. А в 1647 году в Москве тиражом в 2500 экземпляров (по тем временам тираж огромный!) вышла книга голландского моряка Иоганна Якоба фон Вальхаузена – «О корабельной ратной науке», переведенная на русский язык. Устав военно-морского флота описывался в 7-й главе книги «Учение и хитрость ратного строя», в которой описывался боевой устав пехоты, кавалерии, артиллерии и инженерных войск. Как было отмечено в Предисловии: «Седьмая книга будет о корабельной ратной науке, что немало дело неучение». Военно-морская глава содержала в себе 34 статьи, сформулированные на основе голландского морского устава, хотя вся книга была переводом с немецкого. Титульный лист был выгравирован на меди русским мастером Григорием Благушиным. (В предыдущих главах указывалось, что подобные книги-уставы не могли не иметь моряки еще Ивана Грозного, если не раньше).

На основании этих 34 статей «артикулярных» Ордин-Нащокин в 1669 году составил свой «Морской устав», как сам он писал – «статьи правильные, против коих достоит всяким корабельным капитанам … или начальным корабельным людям применяться». (Полный текст Морского Устава см. в Приложении – примеч. А.С.) Кстати, одна из первейших статей этого до-петровского устава предписывала командиру корабля в экстремальной ситуации: «Корабль врученной неприятелю не отдавать, а буде увидит, что корабль сохранить и унесть невозможно, и ему лучше корабль зажечь или потопить, что б тем неприятелю не было». Понятно, что Лаврентий Афанасьевич указывал русским капитанам уничтожать свои корабли, что бы при угрозе захвата их противником (только чьи же корабли могли бы захватить враги, если до «рождения русского флота» оставалось четверть века?) И для кого же он свой «Морской устав» издавал?

Признание факта существования «Морского Устава» у русского флота XVII-го века для защитников Петра 1 – это все равно, как получить удар кувалдой в лоб. Убийственен даже не сам факт, а анализ этого документа с военно-морской точки зрения. Россия обязана этим историку – старшему лейтенанту императорского флота Евдокиму Николаевичу Квашнину-Самарину. Потомок старинного дворянского рода, знатного еще с до-петровских времен, воспитанный в среде высшего слоя русской культурной элиты, он в 1912 году издал в Петербурге книгу – «Морская идея в Русской земле. История до-петровской Руси с военно-морской точки зрения». Издание Морского Генерального Штаба и это не случайность. За два года до начала мировой войны, старший лейтенант Квашнин-Самарин состоял на должности штатного историографа флота при Морском Генеральном штабе. Это значит, что при царе Николае 11-м военно-морская элита соглашалась с существованием флота у России задолго до Петра 1. И признавала, по определению Квашнина-Самарина, что и без «окна в Европу» на Руси имелась «необходимость в народе культуры военно-морской идеи.»

Текст «Морского Устава» не объемный по числу статей, но емкий по смыслу. Черновик Морского Устава русского флота эпохи царя Алексея Михайловича, составлен голландским капитаном Бутлером по памяти и как бы «списан» с голландского. В ту пору голландский ВМФ переживал эру своего могущества – голландская эскадра адмирала Рюйтера входила в Темзу, посрамив кичливый британский флот. Но Ордин-Нащокин придал голландскому «черновику» русский дух, заложив, таким образом, начало русской военно-морской теории.

Первое отличие до-петровского Устава, по определению Квашнина-Самарина, от аналогичного документа времен