Русский флот до Петра I (1496 – 1696) - Александр Александрович Смирнов Страница 28

кораблем класса «река-море». Причем, Каспий – море закрытое, внутренее, по сути – он огромное соленое озеро. А вот из Дины, из портов Адзеля и Кокенхузена, должны были выходить через современный Рижский залив, в настоящее Балтийское море – часть Атлантического океана, корабли крупного тоннажа. Русские каравеллы XVII века под трехцветным флагом с двухглавым орлом.

И речная судоверфь в царской деревне Дединово – не начало русского судостроения, а следствие уже начатой работы. Но читаем дальше…

«Неизвестно, когда уничтожилась казенная верфь в селе Дединове, но сохранились еще памятники существования ее даже в последние годы царствования Алексея Михайлвича. В модель-камере Гидрографического Депо хранится галера и корабль того времени. Последний найден в Сухаревском Мореходном Училище, и по делам видно, что прислан был оттуда в 1704 году, но не означено, откуда.»

71 То есть в Навигацкой школе, расположенной в Москве в Сухаревой башне в самом конце XVII-го века, с 1704 года хранились до первой четверти Х1Х века – вещественные доказательства существования русского морского флота в до-петровскую эпоху.

А последний абзац ошеломляющий по значению! Но перед тем, как его прочесть вспомним, то, что задолго до рождения сына Петра у московского царя были утверждены: Корабельный Приказ, и напечатан Морской Устав, морской корабельный флаг, велось регулярное бюджетное финансирование морского кораблестроения. Ширилась моская торговля флотом со странами Европы и Азии. Но адвокаты «Петра Великого» вцепились, как утопающий в обломок доски, аргумент. До Петра 1 у России не было системы регулярного обучения командных кадров для флота, не было своих, русских учителей морского дела. Все это появилось лишь со времен Петра 1 и все учителя были иностранцы! Читайте внимательно, осмыслите прочитанное и приготовьте стакан воды и валокардин для почтенных авторов диссертаций на тему «Петр 1 – основатель русского регулярного флота». Итак.

«В Славяно-Греко-Литанской Академии преподавали так же Науку Мореплавания. Учителя места сего Яков Протопопов и Леонтий Магницкий поступили в Сухаревское училище, учрежденное Петром 1 в 1701 году. Заключение сие подтверждается еще и тем, что первые русские, отправленные в Голландию, обучаться практическому мреплаванию, прошли уже курс Навигации, под руководством Учителя Якова Протопопова.»

Вывод: до Петра 1 «морской министр России XVII века», Глава Корабельного Приказа – Л.А.Ордин-Нащокин наладил обучение командного состава русского фдота в Славяно-Греко-Латинской академии в Москве. «Деканами морского факультета» Академии были русские преподаватели. Именно гардемарины этой академии стали первыми среди тех, кто был направлен на повышение квалификации, а не начальное обучение, в Голландию.

И последнее, перед тем, как вернуться к морским делам Ордин-Нащокина. После его отставки Корабельный Приказ не распустили. Правда, кто им управлял в годы царствования сына царя – Федора Алексеевича и его дочери – Софии Алексеевны – в приведенной книге не указано (это тема дальнейшего исследовния). Любопытно другое. Указано, что в 1696 году генерал-адмиралом русского флота стал его палач – масон и сатанист (без малейшего преувеличения) Франц Лефорт – собутыльник Петра 1. С этого года в России якобы и «родился русский регулярный флот». Но в чин генерала-адмирала Лефорт вступил с должности Наместника в Великом Новгороде – одного из центров до-петровского мореплавания.

Но вернемся к истинным морским делам Афанасия Лаврентьевича.

Он взялся за них с энергией и кругозором. Работоспособность Ордин – Нащокина была потрясающей! Помимо занятости проблемами внешнеполитического ведомства и внешней торговли Руси (оба направления имели громадную сухопутную долю), он фактически возродил русский

72 Балтийский флот. Добившись у шведов права восстановить вооруженную флотилию русских кораблей в г. Царевич – Дмитриеве в Рижском заливе. Вроде бы для защиты русских купцов от пиратов. Снарядил русское посольство в Индию (не в Америку, а на полуостров Индостан). В его планах было создание Амурской военной флотилии, для защиты русских границ на рубеже с Китаем (создать ее не успел). Он принимал голландских моряков принявших приглашение служить Москве (Давид фон Бутлер его протеже), знакомился с новинками европейского кораблестроения… Открывал дорогу в Европу пытливым русским юношам – стольник Потемкин (о нем чуть ниже) «птенец его гнезда».

Его современник – англичанин Колиннс писал своим соотечественникам о боярине так: «Это человек не подкупный, строго воздержанный, неутомимый в делах и обожатель Государей.»

Наверное, именно на него был похож по своей деятельности «киношный» царь Петр 1, только что ближний боярин носил православную бороду, русский кафтан и не курил голландских трубок. О семье Афанасия Лаврентьевича так же ничего не известно, но и в жены горничных пасторов он точно не брал (Наверное, кто-то из читателей уже морщится, чего автор пристал к Петру с этой горничной? Ну, влюбился царь, что он не человек? Помните песню – «Все могут короли…»? И потом избранница самодержца не отличалась ни умом, ни образованностью, ни духовной культурой. Безграмотную домохозяйку, к тому же сильно склонную к спиртному и упорно не желавшую «учиться управлять государством» оставил после себя на российском троне Петр 1 – этим почему-то все восхищаются!). Впрочем, в семейной биографии Ордин-Нащокина есть факт, который, как будто «списан» с подобной истории в семье царя Петра 1. Как помните, старший сын основателя Российской Империи – юридический наследник престола, царевич Алексей, сбежал от тирании папы за границу. Петр 1 предпринял все усилия, включая клятвопреступление на Библии своего посла – графа Толстого, не скупился на средства, что бы выманить беглого сына обратно на родину. Царевич Алексей становился орудием антипетровской внешней и внутренней политики петербургского двора и уничтожить его, как минимум политически, для Петра 1 было обязательно! Сын Ордин-Нащокина так же сбежал в Немецкую землю – за границу. Конечно, даже сын второго человека в государстве, все же не наследник престола.

Афанасия Лаврентьевича в дни семейной драмы утешал сам молодой царь, дескать молодая кровь – одумается и вернется (что впоследствии и произошло). Государь был готов за счет казны оплатить розыск и поимку беглеца. Дъяк Приказа Тайных Дел (контрразведки Кремля XVII-го века) Никифоров был послан царем, и как психотерапевт – «разговаривать Афанасия от печали…» И как организатор розыска и возвращения «блудного сына». Государственный муж – Ордин-Нащокин был мудр и веровал в силу Господа, в том числе, как и в силу неотвратимого наказания за проступки. В ответ на предложения дъяка Никифорова он отписал царю: «О сыне печали

73 нет…о поимке помышлять и за то деньги давать не для чего, потому, что за не правду он и без того пропадет. (то есть наказан будет)».

Когда в «Немецкой земле» убедились, что главу внешней политики Московской Руси боярина Ордин-Нащокина шантажировать пребыванием сына за