Как украсть миллион. Жизнь и удивительные приключения Бенвенуто Челлини, гения Возрождения - Брезгам Галинакс Страница 28

Через несколько минут Бенвенуто вместе со своей спутницей предстал перед Папой.

– Кто эта прелестная юная особа, Бенвенуто? – спросил Его Святейшество, протягивая девушке руку для поцелуя.

– Она? Ну, она, как бы точнее сказать… родственница. Живет в моем доме.

– Ее имя?

– Катерина.

– Ты прелестное дитя, Катерина, – Папа потрепал девушку по щечке. – Прелестна, прелестна! – повторил он, повернувшись к сыну. – Мой придворный ювелир всегда отличался умением распознавать прекрасное.

– Я давно хотел познакомиться с вами, – сказал Цезарио, обращаясь к Бенвенуто. – О вас ходит множество слухов.

– О вас тоже, ваша светлость, – Бенвенуто почтительно поклонился герцогу.

– Значит, мы с вами в чем-то похожи, – усмехнулся Цезарио. – Переходите ко мне на службу, мне нужны хорошие мастера. Мой двор ничем не хуже двора Его Святейшества, а столица моего герцогства будет со временем самым красивым городом мира, или я – не герцог Цезарио!

– Перестань, Цезарио! Зачем ты переманиваешь у меня Бенвенуто? – возмутился Папа. – Ему и здесь неплохо работается.

– Мне бы работалось еще лучше, если бы Ваше Святейшество не задерживали оплату за мои работы, – заметил Бенвенуто.

Цезарио расхохотался:

– Его Святейшество терпеть не может, когда чужие пальцы трут его профиль на монетах. Переходите ко мне, Бенвенуто, у меня вы не будете знать недостатка в кругляшках с изображением моего отца.

– Ну, хватит, Цезарио! Перестань, ты что разошелся? – сказал Папа. – А ты, Бенвенуто, ступай и не гневи Бога. Деньги тебя заплатят, как мы договорились, после свадебных торжеств… До свиданья, милая Катерина! Дай я поцелую тебя в лобик… Прелестна, просто прелестна!

* * *

Свадебное гуляние продолжалось еще неделю. Хуже всего пришлось папским гвардейцам и солдатам из гарнизона: задействованные на дежурствах они не смогли толком повеселиться. Зато после праздника, когда их сменила стража из городского ополчения, они получили три дня на отдых и разгулялись вовсю. Франческо все эти три дня пил без продыха, буянил и буйствовал; его товарищи должны были призвать на помощь Бенвенуто, чтобы тот увел своего приятеля домой.

Самостоятельно передвигаться Франческо уже не мог, поэтому Бенвенуто кое-как взвалил его на мула и повез по улице. Франческо, ничуть не смущаясь подобным способом передвижения, сначала без причины смеялся, а затем загрустил.

– Ты, Бенвенуто, счастливый человек, – говорил он. – Судьба тебя балует, и слава ласкает. А я типичный неудачник. Ну, приехал в Рим, ну, поступил в папскую гвардию, и что? Одна скука и канитель. Тоска зеленая… Вот, болтают, скоро начнется война, а я не верю. Не для меня такое счастье. Посмотришь, Папе опять удастся перехитрить всех его врагов, и войны не будет… Бедный я, бедный! И зачем только я на свет родился?

Часть 3. Война как способ проявления неожиданных талантов. О том, как иногда полезнее стрелять по своим, чем по врагу. Как важно иметь в запасе драгоценности на «черный день». Смерть как двигатель искусства

Весь мир вооружился. Пока герцог Цезарио сдерживал вражескую армию, шедшую на Рим с юга, другая вражеская армия подошла с севера и заняла город. Папа, не ожидавший столь внезапного нападения, легко мог быть захвачен в плен неприятельскими солдатами, но они с такой жадностью бросились разорять Рим, что Его Святейшество был совершенно забыт ими и смог укрыться в своем замке в центре города.

Когда о Папе вспомнили, то захватить понтифика было уже невозможно: замок Святого Ангела, в котором он отсиживался, был хорошо укреплен, имел большие запасы оружия, боеприпасов и продовольствия, а папские гвардейцы готовы были сражаться до последнего, получая хорошую плату за ратный труд и надеясь получить еще большее вознаграждение в будущем за преданность.

Бенвенуто, внезапно для себя, стал командиром полусотни папских воинов, с которыми оборонял одну из башен замка. Вообще-то, Бенвенуто собирался уехать из Рима на время войны. Еще до подхода неприятельского войска он успел отправить все свое имущество под охраной верных подмастерьев в принадлежавший ему сельский дом в укромной местности, а Катерину – к ее родственникам в провинцию. Однако военные события затянули Бенвенуто в свой водоворот, а началось все со стычки с вражескими солдатами в городских воротах. Бенвенуто очутился там случайно: задержавшись в Риме для того чтобы получить деньги со своих должников, он хотел покинуть город в то самое утро, когда неприятельская армия подошла к Риму. Таким образом, рассчитывая мирно выехать из города, Бенвенуто вдруг оказался перед фронтом всего вражеского войска.

Сторожившие ворота солдаты из столичного гарнизона еще менее чем Бенвенуто были готовы к встрече с неприятелем, поэтому они растерялись и чуть было не сдались без боя. Однако Бенвенуто, в котором взыграла горячая кровь его воинственных предков, принял командование на себя и приказал солдатам начать стрельбу по врагу. Надолго доблести у защитников Рима, правда, не хватило, – как только неприятель открыл ответный огонь, они разбежались. Но о подвиге папского ювелира быстро узнал весь город, и к вечеру того же дня Бенвенуто получил предложение взять под свое начало полсотни ратников и поучаствовать в обороне замка, в котором скрылся Его Святейшество. Бенвенуто, почувствовавший наслаждение битвы и вкус военной славы, не устоял перед искушением и согласился (к тому же, ему заплатили неплохие деньги вперед).

Командовал он своей полусотней столь уверенно и с такой решительностью, что начальник гарнизона тут же поручил ему еще и вести артиллерийский огонь из пяти пушек, поставленных на башне, которую защищал Бенвенуто.

Артиллерийская стрельба, как известно, один из самых тонких видов военного искусства. Она требует таланта и мастерства, то есть того, что имелось у Бенвенуто в избытке, поэтому он в кратчайший срок научился палить из пушек с удивительной меткостью.

* * *

На третий день осады защитники замка в полной боевой готовности стояли на стенах, ожидая штурма, но занятый грабежами и насилиями неприятель пока не собирался его начинать. Внезапно один из бомбардиров, поступивших под командование Бенвенуто, закричал от отчаяния и гнева. Бенвенуто подошел к нему и спросил:

– В чем дело, Пьетро? Уж не задела ли тебя шальная пуля?

– О нет, синьор Бенвенуто! – отвечал Пьетро, чуть не плача. – Посмотрите вон туда, направо от этого зубца стены. Видите, там внизу, в переулке, кучка негодяев грабит дом, а трое из них вытащили на улицу женщину, завалили ее наземь и собираются надругаться над ней. Видите? Вот и я вижу, но лучше бы мне этого не видеть! Этот мой дом, а женщина эта – моя жена. Боже, боже, ах, я горемыка,