Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера. Книги 1, 2, 3. Самая полная версия - Алексей Львович Шерстобитов Страница 271

том числе «на зарубежных полигонах», предоставляемых «Марволом». Мин-безопасности, СВР, Минобороны и Роскомоборонпрому совместно с Гостаможенным комитетом поручено обеспечить необходимую конфиденциальность (впрочем, традиционную для всех военно-технических сделок) и «легендирование» разработок и транспортировок. ГТК было дано указание пропускать грузы на условиях возврата и беспошлинно. Может, премьер и впрямь не знал, куда пойдут военные грузы?

Между тем именно на основании этого распоряжения и действовал до 1994 года ГТК РФ[108], пропуская грузы в ЮАР. Они проходили таможню так: на ящиках с двигателями РД-33 значилось «энергоустановка», что по сути даже верно, а на ракетах – «грузоподъемники», что тоже близко к истине. Энергоустановки и грузоподъемники, по классификатору МВЭС, не являются грузом ни военным, ни двойного назначения, который таможня обязана задержать, если он следует без лицензии. Готовил упомянутое распоряжение департамент оборонных отраслей правительства, точнее, его сотрудники Сергей Сидорков и Олег Кабанов. Можно предположить, что действовали они с ведома и по поручению своего начальства, правда, какого именно – непосредственного или куратора отрасли Сосковца – выяснить не удалось. Все попытки встретиться с Кабановым оказались тщетными. Он предложил «Ъ» получить санкцию вице-премьера, руководителя аппарата правительства Владимира Бабичева. Оказалось, что: «Бабичев в отпуске? Тогда получите разрешение от его первого зама Бориса Пашкова». Письменная просьба была направлена в адрес Пашкова. И после серии звонков выяснилось, что письмо оказалось на рассмотрении все у того же Кабанова. Круг замкнулся. Что же касается Сергея Сидоркова, то он давно не работает в правительстве. Но вернемся к таможне…»…

Мы вернемся еще к этой и другим статьям, аккуратно и своевременно вставляя их в текст ради прояснения тогдашней обстановки и в подтверждение истинности освещаемого здесь.

Все эти события несколько успокаивают «Сильвестра» и компанию, но кроме этого есть и другие заботы. Положа руку на сердце, признаюсь в складывающемся у меня сегодня четком впечатлении, что тогда вряд ли они понимали всю громаду замыслов Волошина, так же, как и витиеватую хитромудрость запутанности его проектов, где им была предназначена, хоть и довольно сытная, но далеко не «справедливая» в их понимании доля. Дело здесь не столько в действительном стратегически продуманном планировании, а в двойственности предполагаемого Марком Семеновичем беспроигрышного плана, где первостепенны были аферы и лишь вторыми следовали проекты, которые могли сбыться, если «свет клином сойдется».

Приплюсуйте сюда постоянно меняющиеся нововведения и с его стороны, и со стороны не зависящих ни от кого обстоятельств типа ГКЧП, смерти «Сильвестра», Григория Гусятинского, Ананьевского, Тимура Хлебникова, и еще многого, к чему привычен русский человек, но что шокирует любого приезжего, который не в состоянии понять национальных особенностей, вполне, кстати, логичных для людей с нашим менталитетом, наверное, единственно возможным для выживания на Руси!..

Другие дела и задачи не только забирали силы и время, но и создавали многие, с трудом решающиеся проблемы. Григория, если я не ошибаюсь, в начале лета задерживают недалеко от места постоянного сбора «бригады» – спортивного зала, расположенного в бывшем бомбоубежище в районе метро «Медведковская». Наручники надевают «петровские» сыщики, что, кстати, для меня всегда звучало, как и чуть позже «шаболовские», названием по месту расположения еще одних бригад.

Задержание оказалось недолгим, к вечеру этого же дня главшпан уже вернулся домой с опустевшими карманами и немного погрустневшим от потери определенных средств «общаком», выражением лица.

Ушел из его собственности и подаренный кем-то хромированный «Тульский Токарева» (пистолет ТТ) с костяными рукоятками и дарственной надписью (конечно, не ему), который, как уверяют, до сих пор хранится в музее МВД.

Попав на «Петры», как называли в криминальном мире МУР – опасное для здоровья и свободы место, Гусятинский очутился в кабинете, занятом его хорошим знакомым – бывшим одноклассником. Оба удивились подобной встрече, что не помешало решить этот неприятный вопрос полюбовно…

Уверен, что эта ситуация не прошла бесследно для моего шефа. Я не видел его в тот день, но имевшие эту честь, рассказывали, что сквозь наигранные веселость и самоуверенность прорывались нервозность и даже испуг. Привожу здесь это обстоятельство, как первое из череды повлиявших на его ход мыслей. Такая же ситуация повторится вновь, третья станет арестом, продолжится заключением и этапированием в Иркутск, и лишь через месяцы произойдет очередное освобождение, что вкупе приведет (а в этом я уверен) к желанию, изъяв все возможные денежные средства из «общака», на которые им предполагалось построить дом на Канарских островах, заиметь достаточный для спокойного и комфортного проживания банковский счет, с достаточными ежемесячными процентами, далее, последовательно уничтожив всех влиятельных и имеющих возможность «спросить» с него по понятиям за этот поступок людей – Пылевых, тех, кто с ними, прочих, кто не захочет принять его бегство, раствориться за пределами пугавшей его Родины. А ведь это горы трупов, в большинстве своем, бывших подчиненных.

Интересно, что придет время, и Пылевы пойдут по тому же нехитрому пути, разворовав «общак» и начав убирать лишних, по их мнению, братков…

Мысль эта однажды высказывалась Гусятинским за несколько месяцев до смерти. Происходившее после подтверждало намерения, поэтому не трудно было догадаться, какую роль отводил он мне, и что, скорее всего, ждало по исполнению его желания. Через полтора года, удалившись в Киев, Григорий начнет вынимать миллионами деньги из «общих закромов», купит себе дом на Канарских островах за миллион долларов, откроет счета в банках на имя супруги, пополнит их, чем до сих пор она и пользуется, откажется от охраны и услуг Олега Пылева, поменяв ее на людей Юры «Усатого», совершенно в этом ничего не понимающего, и прикажет мне в течении двух недель быть готовым к крупным действиям. Но что-то… пойдет не по его планам…

Не знаю, как он собирался договариваться с Ананьевским, «Сильвестр» к тому времени уже погибнет, думаю, что бывшие товарищи по спортивному залу, во взаимополезности нашли бы общий язык, скажем, к тому же «Культику» отошло бы полностью «Русское золото», после предполагаемой гибели Пылевых. Но сейчас идет только 1993 год. Многие еще живы, охвачены невероятными планами, уверены в своих «звездах» и бессмертии, а большинство и вовсе думают только о сегодняшнем дне…

* * *

Время летит как пули, которые начинают уносить жизни все большего и большего количество пришедших в этот опасный бизнес. Первым от моей руки гибнет Игорь Юрков – «Удав». Происходит это недалеко от стен московского зоопарка, по выходу из офиса фирмы, куда он приезжал два-три раза в неделю. Его жизнь прервалась в 12.00 21 октября 1993 года. Григорий радовался! Это убийство предъявлено Ческису как первое в интересах «МАРВОЛ», хотя имело к этой теме весьма косвенное отношение. Как я