Эдуард Лимонов - Андрей Балканский Страница 26

Белого дома в 1993 году и распространитель газеты «День», патологоанатом по профессии — быстро стал своего рода партийным «дядькой». В случае каких-либо конфликтов в партии, проблем с родителями и милицией или сомнений в правильности выбранного пути нацболы шли к нему, и за кружкой чаю и долгими разговорами Анатолий помогал страждущим и успокаивал мятущихся. Вскоре на него же легло и бремя решения большинства организационных вопросов, от распространения тиража «Лимонки» до подачи заявок на публичные акции и организацию акций прямого действия.

Газетой Анатолий стал заниматься в тандеме с Алексеем Волынцом (Вием), который с 1999 года сменил Лимонова на посту редактора. Свой политический путь он, как и многие нацболы первого поколения, начинал с РНЕ и все того же участия в противостоянии сентября — октября 1993 года. Разочарование его в поражении Верховного Совета было настолько велико, что Алексей ушел в армию, но в итоге все равно вернулся в радикальную политику.

Волынец редактировал газету в наиболее сложный для нее период. В 2002 году «Лимонка» была запрещена, но стала выходить с тем же логотипом под названием «На краю», потом — «Генеральная Линия», пока окончательно не была прикрыта соответствующими органами одновременно с запретом партии в 2007 году.

Будучи редактором, Алексей периодически позволял себе всяческие вольности. К примеру, в 300-м номере было напечатано стихотворение Лимонова «Петербург»:

Меня привлекают твои наводнения

Гнилые мосты твои, о Петербург!

И в классе придворном нагорного пения

Меня обучал о тебе демиург…

Михайловский замок. Могучее мясо

Затянут у Павла на шее шарф

С поганого неба, со злого Парнаса

Скрипучие всхлипы доносятся арф.

Бродил в Петропавловске я. Озирался

Дождем как тишайший Кибальчич промок

(А после с Перовской я рядом качался

А раньше с царем Гринивецким я лег…)

Меня привлекают твои безобразия

Текущий на Запад болотный дымок

Россия горит — беззаветная Азия

Худющий старик — благородный Восток.

В чалме и халате глядит, улыбается

И тянется ввысь он сигарной рукой

«Тук!»… легкий удар, то окно закрывается что,

Петр Алексеич, во казус какой!

В Европу окно, где де Сад с анархистами,

Старик-то захлопнул спокойно окно!

Мы будем отныне дружить с анархистами,

А Питер взорвем как в научном кино!

Но в газете, к возмущению автора, из него исчезло последнее четверостишие. Оказалось, редактор его выкинул, причем сознательно. «Ну а зачем оно, Эдуард Вениаминович? Взорвем как в научном кино — детство какое-то», — спокойно объяснял он. Вряд ли кто-то из многочисленных редакторов и издателей, с кем Лимонов сотрудничал в жизни, позволял себе такое.

Другим предметом гордости Волынца стала встреча в середине нулевых годов с тогдашним помощником президента Путина Андреем Илларионовым, которая не состоялась, поскольку Алексей ее банально проспал. «Вы видели еще человека, который проспал бы деловое свидание в Кремле? Вот то-то же!» — говаривал он.

Волынец станет в дальнейшем ведущим всех съездов нацболов и приобретет статус своего рода «партийного мудреца», особенно после выхода многочисленных публикаций на исторические темы и обстоятельной биографии видного деятеля сталинских времен Андрея Жданова в серии «ЖЗЛ».

В партийное руководство рекрутировались люди из регионов — в первую очередь нужно назвать переехавшего в столицу из Питера Сергея Аксенова и смоленского гауляйтера Сергея Фомченкова (Фомич). Жвания в своей книге писал, что вступивший в партию в 1997 году спокойный и рассудительный Аксенов казался ему гораздо более подходящей кандидатурой на пост главы отделения, чем импульсивный и наглый Гребнев, однако Лимонов сделал иной выбор, а Сергей перебрался в Москву, где через некоторое время стал учредителем «Лимонки» и вообще превратился в правую руку председателя. Фомич же стал куратором всей региональной сети партии.

В том же 1999 году вступил в партию юный длинноволосый московский студент Александр Аверин, который вскоре организует пресс-службу и станет партийным пресс-секретарем.

Из Латвии приехал Владимир Линдерман (он же Абель), к тому времени уже довольно известный медиаи контркультурный деятель. В 1980-е Линдерман, как и большинство латвийских русских, находился в упоении от идеи независимости страны и одно время даже был редактором газеты местного Народного фронта «Атмода». В то время он дружил с будущим кремлевским телеведущим Михаилом Леонтьевым, стоявшим на тех же позициях. После распада СССР Абелю стало скучно в Прибалтике, и он начинает издавать в Москве популярнейшую газету «Еще» — авангардное издание со смесью эротики, культуры и политики, закрытое властями в 1993 году наряду с красно-коричневыми «Правдой», «Советской Россией» и «Днем».

Вернувшись в Ригу, Линдерман обнаруживает там возрастающую дискриминацию неграждан, преследование русских школ, появление улицы Джохара Дудаева и прочие прелести независимости, после чего вступает в НБП и начинает борьбу за права русских в Прибалтике, устраивая вместе с тогдашним лидером местной организации Константином Михайлюком (Маузер) угарнейшие акции, вроде выпуска на воздушном шаре портрета Сталина навстречу колонне националистов (как в вышедшем тогда на экраны фильме Никиты Михалкова «Утомленные солнцем»).

Затем Абель переберется в Россию и станет одним из идеологов и лидеров партии, разработчиком ее нового стиля в противостоянии государственной машине в середине нулевых годов. Будет арестован российскими властями, выдан в Латвию по безумному обвинению в подготовке покушения на тогдашнего президента Вайру Вике-Фрейбергу, впоследствии оправдан судом и продолжит политическую деятельность в защиту русских. В общем, жизненный путь, уже сейчас тянущий на хороший приключенческий сериал.

В 1990-е годы латвийские нацболы вообще рулили по части креатива. Чего стоит один Бенес Айо — темнокожий паренек (мать — русская, отец — угандиец) из города Резекне, биолог, совершенно неотразимо смотревшийся в бандане с партийной символикой и ставший одним из символов местного русского движения. Достаточно вспомнить, что в городе имелась аллея с так называемыми «дубками Ульманиса». Когда первый президент Латвии посадил их в 1920-е годы, он заявил, что «пока деревья растут, страна будет независимой». Так вот, однажды ночью все дубки оказались спиленными, в чем и обвинили Бенеса, хотя непосредственно доказать его вину так и не удалось…

Рассуждая о регионалах в «Моей политической биографии», Лимонов отмечает, что питерская и псковская организации были в партии самыми правыми и даже устраивали ему истерики по поводу членства в НБП Бенеса. Относительно псковской организации во главе с Гошей Павловым это