Комплект книг Дианы Машковой - Георгий Гынжу Страница 25

Просила о помощи всех, кого могла, ей тогда даже приют «Мать и дитя» подыскали. А потом, к счастью, один из ее парней на ней женился. Он домашний, не баторский. Его родители были против, сопротивлялись, но сделать ничего не смогли. Влюбился. Вроде они до сих пор вместе живут. И родители уже смирились, нянчат внучку. Слава богу, если так. Я за нее только рад.

Глава 17. Сами с усами

В старшем корпусе, когда нам еще не разрешали выходить за территорию детского дома, мы зимой перелезали через ворота и шли гулять. У нас там было дерево, которое росло за забором, а потом к нам упало. Сначала мы под ним просто играли, строили базу. А потом стали постарше и сообразили, что это дерево – прямой выход на свободу. Мы начали то и дело сбегать.

И вот в один из дней мы перелезли, пошли к проезжей части дороги и стали думать, чем бы заняться. Решили, что будем кидать в машины снежки, палки и прочие подходящие для этого дела «снаряды». Ну и заодно преграждать им путь всем, что под руку попадется. Так мы и стали делать. Сначала посидели в засаде, дождались, пока проедет поток машин. Потом выбежали в просвет между автомобилями и выставили прямо на дорогу мусорные баки. Надеялись создать пробочку, аварию, еще что-то такое. Уже предвкушали веселье. Потом нам надоело смотреть, как машины толкаются и все это объезжают. А один самый умный водитель остановился, вышел из машины и убрал баки с дороги. Тогда мы стали из своей засады кидать в автомобили снежки, камни и палки. Потом видим – едет машина инкассации. Мы притихли, залегли на дно и стали ждать, когда она проедет. А придурок Миша, мы только рты успели раскрыть от ужаса, кинул в нее палку и попал прямо в лобовое стекло. Машина остановилась, все приготовились бежать, а я такой тихо командую:

– Лежим, не дергаемся.

Открывается дверь машины. Я все равно продолжаю шептать:

– Лежим, пока что лежим.

Из машины выходит мужик в бронежилете и с автоматом. Оглядывается. Следом за ним вылезает второй такой же. Как под копирку. И тут я уже бормочу бледными губами:

– Бежииииим!

Мы со всех ног бежим в лес. А через несколько секунд слышим, как у нас за спиной начинают раздаваться выстрелы. Скорее всего, из пневматического оружия, но нам стало так страшно! Не помню, кто заорал: «Ложиииись!» – но мы рухнули в снег кто где был. И я услышал, как один из мужиков бежит через лес, – кусты ломаются, снег под сапогами скрипит. Я лежу, дышу как собака с высунутым языком, сердце в горле колотится. До тошноты. И вот я думаю: «Все, пипец! Если в меня выстрелят, это конец, и если в ментуру заберут, то же самое!» Лежу, вдавливаюсь в сугроб, потею и чувствую, как он оседает подо мной. Я никогда за всю свою жизнь так не боялся, даже когда после падения в больницу загремел. Мужики топтались по лесу, стреляли. А потом сели в машину и поехали дальше. Я не знаю, сколько еще мы после этого пролежали. Скорее всего, долго. И я такой:

– Ребяяят! Есть кто живой?

Тимик был рядом со мной, он отозвался:

– Гошан, я здесь!

Я не узнал его – то ли он охрип с перепугу, то ли у меня со слухом начались проблемы. Я спрашиваю:

– Кто ты?

– Я Тимик, – отвечает он.

– Все, понял, хорошо! – прохрипел я в ответ. – Где остальные?

– Не знаю.

– Как думаешь, встать можно?

– Наверное, да.

Встали мы аккуратно. Проверили друг друга – вроде дышим, не ранены, все нормально. И, не договариваясь, побежали. Уже непонятно от кого, но все равно бежим.

– Пацаны, пацаны, кто где? – орем на бегу.

– Тут я, – отзывается Димон.

– Здесь, – хрипит рядом Иван.

И мы все собрались, а потом набросились на этого дебила:

– Фааатяяяя!

Он тогда еще был у нас новенький, и вот мы его под этот случай прессанули как следует. Все поняли наконец, что я был прав – надо было сразу ему, на опережение, накостылять. А то приехал к нам, весь крутой с этими своими опухшими глазами и рыжими волосами. Меня тогда не послушали. И вот этот домашний «Фатя-Котя» нам такое устроил.

Кстати, что самое смешное – в детском доме нас в тот вечер даже не хватились. Мы обратно залезли через дерево и как будто никуда не уходили. Гуляли детки, как приличные, на территории детского дома, и все. Возились что-то там в кустах. Хотя питалка-то с нами гуляла. И охранники кругом. И куча всяких других сотрудников туды-сюды ходят. Но откуда им знать, что нас чуть не перестреляли, как куропаток? Она думала, мы сидим в своих зарослях, в базу играем, и все. А у нас там такое было!

Потом, когда чуть отпустило, мы словили настоящий кайф! Вот это был реально адреналин. Что надо!

И еще в ту же самую сумасшедшую зиму было одно приключение. Мы купили новогодние петарды, корсары. Это такие бомбочки. Они разные бывают по размерам: какие-то совсем маленькие, какие-то побольше. Первый, второй номер – маленькие, их почти и не слышно. А вот есть пятый корсар, он взрывается дай бог – «Тыдыффф!». То есть если его засунуть в железную банку, то банку изнутри просто разорвет. И вот мы купили такие корсары. Сначала просто взрывали, потом кому-то в голову пришла идея.

– А пойдемте в «Фикс прайс»! Туда закидаем бомбочки.

– О, круто! Го!

Так мы и решили пойти в магазин, закидать его корсарами. Надели на себя тупые шапки, которые нам в детдоме выдали – они как кондомы, все сразу закрывают – и голову, и шею, и лицо. Мы их натянули на себя так, что пол-лица оказалось закрыто, только глаза видны. Идем такие все вместе, в шеренге. Как в американском фильме. Бросаем корсар в магазин, он взрывается – «Пфффф!», – и мы тут же прячемся. Смотрим, выбегает запыхавшийся охранник, глаза квадратные, задыхается от ярости и смотрит по сторонам: кто??? Заметил нашу компанию и побежал за нами, а мы – врассыпную. Так он никого и не догнал. А мы отбежали на безопасное расстояние, сделали перекличку.

– Пацаны! Пацаны!

– Мы здесь!

– Ну все, выходите!

И у нас таких вылазок миллион было. Несмотря на забор, охрану и кучу питалок. Вечно сбегали и придумывали какую-нибудь ерунду. А без этого нам жить скучно было.

Глава 18. Счастливое детство

Летом после шестого класса мы поехали в летний лагерь в Анапу. Лагерь назывался «Глобус». Мне тогда было лет двенадцать. И вот мы вместе с пацанами – был я, Ян и еще один – стали думать, чем занять себя в тихий час. Решили потихоньку сбежать из своего корпуса и пойти на море. Так и сделали. Поплескались, поплескались, смотрим на время и понимаем, что уже все. Надо прямо сломя голову бежать, иначе к концу тихого часа опоздаем. А расстояние там было приличное – около трех километров. И вот мы прибегаем, мокрые все, дышим, высунув языки, и нас встречает питалка. Там была такая маленькая, ростом с ребенка. Настоящая карличка. И к тому же страшная лицемерка.

– Ну и где вы были?

– Эээ, – мы понимаем, что от нас пахнет морем и видно сразу, что мы купались, – на море бегали.

– Как поплескались, ребята? Хорошо? – А сама криво улыбается.

– Да, – мы ничего не понимаем, стоим, – тепленькая водичка.

– Вот и прекрасно, – и еще сильнее скалится, – теперь идите к старшим мальчикам. Они сейчас с вами поговорят.

В тот раз с нами поговорили хорошо. Там было пять старшаков: два Никиты, Роберт, Васек и еще один пацан. Мы реально думали, что обойдется, потому что ничего такого страшного мы не сделали. Не напились, не покалечили друг друга. Все же нормально. И вот мы к ним заходим в комнату.

– Здрасьте, – проблеяли, – питалка сказала, с вами надо поговорить.

– Оооо, – они лежат такие на кроватях, ноги кверху, – косяки?!

– Ну да, пацаны, – мы жмемся к выходу, – накосячили немного, бывает.

– И чья это идея? – Никита, главный, подошел, встал около нас и смотрит в упор.

Мы начали выгораживать друг друга, говорили,