Революционеры или террористы. Воспоминания участниц Фракции Красной Армии - Инге Фитт Страница 25

Что произошло снаружи:

Лаура медленно совершает обход, согласовывая время и скорость. Она уже ни о чём не думает, минуты и метры ползут перед ней. В её голове туман, он пугает её. Она проходит мимо Карлы и Раши, которые, кажется, непринуждённо прогуливаются к той же точке. На уровне входа Карла быстро проносится к воротам и ставит чемодан под решётку. Немного слишком быстро, слишком горячо, видимо, потому что как только она снова оказывается на улице, к ужасу трёх женщин, решётка устремляется вниз и опрокидывает чемодан. Он стоял не по центру. Теперь произошло то, что они хотели предотвратить. Товарищи заперты!

Раша и Карла быстро садятся в автобус, и Лаура уезжает из поля зрения тюрьмы. Они обсуждают, что делать, теряют голову, не знают, ждать или бежать. Если внутри что-то произошло – а это должно было произойти, иначе решётки не были бы опущены, – почему снаружи всё ещё так тихо? Они решают подождать ещё немного и чувствуют, что ждут ареста. В любой момент может появиться полиция. Полиция вот-вот появится. Тогда они не могут больше терпеть. Они не могут прийти сейчас, давайте уйдём», – призывает Раша. «Мы не можем просто стоять здесь, чтобы нас забрали». Лаура дрожит: «Мы не можем их бросить, может быть, они ещё придут», но она уже переключает передачу, тоже хочет уйти и не может больше сопротивляться этому желанию.

Медленно она отъезжает, теперь тюрьма уже в зеркале заднего вида. Она ещё раз оглядывается назад в отчаянии. «Они идут, они идут», – кричит она, включает задний ход и мчится обратно к входу. Карла и Раша выскакивают на дорогу, распахивают дверь машины и держат винтовки наготове, чтобы открыть огонь по любым преследователям. Тилль и Сьюзен бегут первыми. Анна тоже бежит за ними. Они исчезают в автобусе. Раша запрыгивает в кабину водителя, ремень её сумочки соскальзывает с плеча и наматывается на рычаг переключения передач. Она ничего не замечает. Лора не может включить первую передачу и глохнет. Снаружи все тихо, но внутри машины царит хаос. Все кричат: «Езжайте, что происходит? Боже мой, мы застряли на дороге перед тюрьмой! Лаура потеет и плачет.

Тилль наглеет и кричит: «Ну и новичок ты там!».

Анна огрызается: «Как ты смеешь, парень!». Она наклоняется в кабину водителя, видит, что рычаг переключения передач заблокирован ремнём. Спокойно она берет руку Лауры, которая мотается туда-сюда. «Смотри, – говорит она, – сними ремень с рычага переключения передач. Теперь поставь её на нейтральную передачу». Машина движется вперёд, задевает другую машину, припаркованную во втором ряду, и уезжает.

Всего несколько минут, и они достигают станции метро Lehrter Straße. Времени достаточно, чтобы сориентироваться, быстро переодеться, уложить винтовки и взять документы.

Они организованно, но торопливо покидают машину. Лора отгоняет её на несколько поворотов, чтобы припарковать.

На платформе к ним навстречу выходит Би. «Мне трудно в это поверить», – радостно смеётся она, но затем делает паузу: «А где Андреас?». Два-три предложения объясняют ей ситуацию. Она быстро раздаёт билеты, берёт сумку с оружием и спешит прочь.

Они запрыгивают в отходящий автобус.

Анна испытывает жгучее желание убить Сьюзен и себя. Они очень хотели увидеть Андреаса, но не хотят, чтобы у Тилля был такой вид. Он выглядит смущённым и нарушает приглушённое молчание: Да, с Андреасом все хреново, но мы всё равно можем быть счастливы, что всё получилось так, как получилось. Сьюзен молча смотрит прямо перед собой. В ней нет места для радости, она сомневается, чувствует себя побеждённой. Проигранная битва внутри тюрьмы всё ещё держит её в полном плену. Она ещё не может смириться с этим. Самоуничижение сжимает её, находясь между истощением и пустотой. Анна видит это и чувствует то же самое. Она берет Сьюзен на руки. «Не мучайся, мы ничем не можем помочь, расслабься, мы поговорим об этом позже».

Таможенный контроль на Фридрихштрассе проходит гладко. Четверо из нас проходят без проблем, Регина попадает под личный досмотр. Находят пистолет. Я остаюсь с ней, быстро соображаю: никакой суеты с таможенниками, никакой задержки по времени, придерживаться плана транзита! Меня тоже обыскивают и тоже забирают пистолет. Я требую встречи с ответственным офицером, ругаю себя за Гарри и прошу быстро и незаметно проследовать дальше. Так и происходит. Офицер возвращается очень скоро вручает нам документы и пистолеты и желает доброго пути.

Мы надеялись проскочить незамеченными через ГДР до того, как об освободительной акции затрубят средства массовой информации, и до того, как начнётся большой барабанный бой. Нам не удалось этого сделать, и нам стало ясно: теперь мы едем под прицелом МФС. Мы хотели этого избежать. Тем не менее, мы не испытываем особой тревоги, потому что знаем, что в ГДР с нами ничего не случится и что они будут счастливы, когда мы наконец проедем. Но мы предпочли проехать тайно, как делали это раньше.

Мы оставили свой багаж на Восточном вокзале. Здесь мы снова встретились и сели в поезд.

Поезд, который вёз нас через ГДР, ЧССР, Венгрию и Югославию в Болгарию.

Наше настроение по-прежнему странно двойственное: разочарование и облегчение, усталость и напряжение, но в конце концов расслабленность возвращается. Мы теснимся в купе, боясь, что кто-то ещё может потеряться.

К сожалению, именно это и происходит. На этот раз я попалась. Венгерские пограничники не хотят меня пропускать. Без объяснения причин они энергично указывают мне на границу ЧССР и не дают ответа. Я стою перед поездом с чемоданом. В купе мы так и не смогли ни о чём договориться. На платформе на меня смотрят пять пар недоуменных глаз. Поезд начинает движение, я с таким же недоумением смотрю за ними и вижу, как навстречу мне летит шквал непостижимых вещей. Я перетаскиваю свой чемодан через маленький мостик к пограничникам ЧССР. Пытаюсь объяснить им, насколько непонятны мои инструкции. Они совершенно спокойны, очевидно, им знакомы подобные ситуации, и они находят их лишь наполовину такими же сложными, как и я, как человек, которого это касается. Через несколько часов истекает срок моей транзитной визы в ЧССР, я не успею вернуться в Прагу и улететь оттуда на самолёте. Кроме того, куда я денусь со своим оружием, если полечу на самолёте?

«Почему бы вам не сесть на автобус до Братиславы, он прибудет через три часа. Оттуда есть рейсы до Софии, вы будете там к позднему утру». В социалистических странах, думаю, ночь в пути – не самое весёлое занятие.