Конни и любовная записка - Юлия Бёме Страница 6

Конни пожимает плечами и садится на багажник:

– Ну хорошо. Только в час мне нужно быть дома. У нас обед.

– Договорились, – говорит Анна и налегает на педали.

Скрипя тормозами, велосипед останавливается на площади Гёте.

– Что теперь? – запыхавшись, говорит Анна.

Конни смотрит по сторонам: куда ни глянь, ни одного мальчика. И уж тем более никого из их класса.

– Давай сядем у памятника и подождём. Наверняка он объявится.

– Ты правда так думаешь?

– Готова поспорить! – смеётся Конни. – Зачем ещё он позвал бы тебя сюда?

Но Конни ошибается: никому на площади нет дела до двух девочек, сидящих у памятника. Кроме пары голубей, которые, похоже, надеются заполучить хлебных крошек.

Наконец Конни становится скучно:

– Пойдём походим по площади.

Анна медленно идёт позади и постоянно смотрит по сторонам: она ни в коем случае не хочет пропустить своего поклонника. Даже если мысль о встрече с ним слегка пугает её.

– Посмотри сюда! – вдруг кричит Конни.

Кто-то мелом нарисовал на асфальте огромное сердце. В самом центре площади. «АННА», – написано большими буквами внутри сердца, пронизанного стрелой.

– Нужно идти по стрелке! – догадывается Конни и тащит подругу за собой. – А твой Х всё круто устроил!

– Ага, – радостно говорит Анна. Её таинственный Х – просто находка! Пусть он и не пишет такие красивые записки, как незнакомец Конни.

– Вот ещё одно! – Анна обнаруживает следующее сердце.

Подруги идут по подсказкам, которые приводят их к Кастаниен-аллее, а затем на Лессингштрассе. В самом конце улицы, у тупика, они находят последнее сердце, указывающее на телефонную будку. В этот раз внутри сердца написано «А+Н».

– «А+Н»… Что бы это могло значить? – гадает Анна.

– Анна и Ник, – предполагает Конни. – В конце концов, Ник – единственный мальчик в нашем классе, у которого имя начинается на «Н»!

– Что ты! – смеётся Анна. – Ник ведь по уши влюблён в Лизу!

– Кто же это тогда может быть?

Анна решительно поправляет очки:

– Посмотрим в телефонной будке!

Долго искать не приходится: маленькая записка в щели для телефонных карт сразу бросается в глаза.

Анна протягивает Конни записку:

– Звонить?

– Ну конечно! – Конни достаёт свою телефонную карту из кошелька. – Или ты не хочешь узнать, кто такой Н?

– Хочу! – Анна медлит. – Может… Ты вместо меня позвонишь?

– Он в кого влюблён, в тебя или в меня?

– В меня, – тут же отвечает Анна, сияя от радости.

– Ну так!

Анна набирает номер. Она твёрдо решила раскрыть любовную тайну.

– Слушай, – говорит она шёпотом, держа телефон так, чтобы Конни тоже было слышно.

После трёх гудков трубку кто-то берёт.

– Алло, – доносится оттуда.

– Привет, это Анна. Я нашла твою записку! – Анна тараторит так быстро, будто собирается выиграть соревнование по скороговоркам. – Если ты мне скажешь, кто ты, я скажу, люблю ли я тебя!

– Мою записку? Любишь ли ты меня? Кто это?

Анна кидает вопросительный взгляд на Конни.

– Это я, Анна, – смущённо говорит она, запинаясь. – А ты кто?

– Это Норберт Нойманн.

– Директор школы, – шепчет Конни, с ужасом глядя на Анну.

– А с какой Анной я разговариваю?

Анна сглатывает. Больше всего ей хотелось бы сейчас провалиться под землю. К счастью, Конни выхватывает у неё телефон:

– Мы, наверное, ошиблись номером, – невнятно бормочет она и вешает трубку.

Анна хватает ртом воздух:

– Директор! Я, похоже, схожу с ума!

– Анна! – Что-то вдруг хлопается о стенку будки: снаружи стоит Торбен, прижимая нос к стеклу, и ухмыляется. – Ну что, призналась директору в любви?

Анна и Конни недоумённо переглядываются.

– Что ты тут делаешь? – шипит Конни, пытаясь открыть дверь.

Но Торбен поставил перед ней ногу; рядом с ним откуда-то появились Алекс и Ханнес, и теперь они держат дверь все вместе.

– Немедленно выпустите нас отсюда! – возмущённо кричит Анна.

Но мальчики только хохочут.

– Н. в тебя влюблён! – поёт Торбен. – Хочешь узнать, кто такой Н?

– И это точно не Норберт Нойманн! – издевается Алекс.

Анна краснеет до ушей.

– Кто же это тогда? – спрашивает она.

Только этого Торбен и ждал.

– Ах, Аннюсечка, – вкрадчиво шепчет он. – Ты действительно думаешь, что кто-то в тебя влюблён?

Ухмыляясь, он прикладывает тетрадный листок к стеклянной двери будки. Этот листок выглядит точно так же, как и все остальные любовные записки, которые получала Анна. И почерк такой же:

– Никто в тебя не влюблён! – Ханнес прыскает со смеху.

Алекс от хохота сгибается пополам.

– Анна и правда подумала, что в неё кто-то влюбился! – горланит Торбен. – В кобру очковую!

У Анны по щекам текут слёзы.

– Дураки! – кричит Конни.

Вдруг у неё появляется столько сил, как у тигра. Одним резким толчком она открывает дверь; мальчишки тут же убегают к своим велосипедам и уносятся прочь. Конни пытается угнаться за ними, но без велосипеда у неё нет шанса.

– Навозные жуки! – запыхавшись, шипит она и идёт обратно к телефонной будке.

Анна сидит на тротуаре и рвёт все записки, которые писал ей этот Торбен, этот Н, этот Никто, на маленькие кусочки. Конни садится рядом с ней.

– Этот Торбен настоящий дурак! – говорит она и обнимает Анну. – Он просто бессовестная вонючка!

У Анны на глазах снова проступают слёзы.

– Но ведь он прав, – всхлипывает она. – В меня никто никогда не влюбится!

– Какая чепуха. Разумеется, кто-нибудь в тебя влюбится!

– В кобру очковую?

– Ты что несёшь? Очки тебе очень идут!

– Правда?

– Конечно, – ободряюще улыбается Конни. – И к тому же мой папа тоже ходит в очках, и моя мама в него по уши влюблена. Ну и я, конечно!

Анна тоже улыбается:

– И мой папа тоже влюбился в мою маму, хоть она и носит очки.

– Вот видишь! – довольно говорит Конни.

Вдруг глаза у Анны снова начинают наполняться слезами.

– Но в меня-то никто не влюблён…

– Ну и что? – утешает её Конни. – Не так уж это и страшно!

– Да, тебе легко говорить, – всхлипывает Анна. – Тебе ведь кто-то настоящие любовные записки пишет!

Настоящие любовные записки? Конни закусывает нижнюю губу:

– Знаешь, Анна, мне нужно тебе кое в чём признаться…

– Ты сама себе отправила записку? – Анна потрясённо смотрит на Конни и вдруг прыскает со смеху. – И как я не догадалась? Твоя записка и правда слишком красивая, чтобы быть настоящей!

– Что ты имеешь в виду? – немного обиженно спрашивает Конни.

Если бы не её признание, Анна бы в жизни не догадалась!

– Ну у какого мальчика может быть такой красивый почерк? И у какого мальчика, скажи на милость, – Анна еле может говорить от смеха, – есть розово-красный конверт? Такого просто-напросто не бывает в природе!

Тут Конни тоже начинает хохотать:

– Или наклейка с пони!

И они хохочут долго и громко.

– Я так рада, что мы обе не получали любовных записок, – говорит Анна.

– По крайней мере настоящих! – улыбается Конни.

Они медленно бредут домой.

– Если честно, – говорит Анна, – здорово, что ты мне рассказала правду.

– Раз уж мы об этом, ты ничего не хочешь мне сказать?

– Я? – испуганно спрашивает Анна. – Нет, а что?

– Ты случайно не крала одну из моих записок?

– Нет! – клянётся Анна. – А ты много их написала, что ли?

– Только две, – объясняет Конни. – Но вторую у меня украли.

– И кому нужно красть чужие записки? – недоумевает Анна.

– Без понятия! – Конни яростно пинает старую банку из-под кока-колы, валяющуюся на тротуаре. – Абсолютно без понятия!

Ещё одна записка

Конечно, на следующий день Торбен, Ханнес и Алекс продолжают издеваться над Анной.

– А Анна любит директора Нойманна, – хохочут они и прыгают вокруг