Ледяная королева - Наталья Евгеньевна Маркелова Страница 21

развернул ветхую тряпицу, скрывающую маску… И я увидел… свет. В тот момент я впервые понял, что такое красота. Маска была частичкой иного мира, прекрасного и совершенного. Я подумал, что это одна из легендарных масок, что сделали сами боги. И я не смог отказаться от неё, это было выше моих сил. Я купил её. Я не должен был этого делать, но устоять не смог. Так что, девочка, я тоже виноват в том, что натворил Вик. Это я принёс проклятие в нашу труппу. Цена за маску была огромная, и я отдал всё, что у меня было, но после так никогда и не выпустил эту маску на сцену. Я даже не показал её никому.

– Почему?

– Возможно, если бы маска была мужской, я решился бы выйти на сцену в ней сам, но она была женской. И я не хотел причинять зло никому из труппы. Признаться, я уже через час горячо пожалел о сделке, но было поздно. Маска стала моей. Я нашёл старика, который мне её продал, он зарабатывал на жизнь тем, что копал могилы на кладбище отверженных – проклятое место. Но старик сделал вид, что даже не знает, о чём я говорю.

– Почему ты решил, что эта маска обязательно причинит вред?

– Я это чувствовал. Это как видишь собаку и знаешь, что она обязательно укусит. А ещё этой маски не было в Книге. Ты ведь понимаешь, о какой книге я говорю?

– Да, понимаю. Ты говоришь о Книге Масок. Но как ты узнал, что этой маски в ней нет? Вряд ли в эту книгу может заглянуть любой желающий?

– Попросил показать мне книгу главу бродячих актёров. Тутуран мой друг. Я надеялся увидеть в книге название маски и прочитать её историю. Но, перелистав всю книгу дважды, я не нашёл там этой маски.

– Когда мы встречались с Тутураном, он не говорил, что вы знакомы, хотя я уверена, что Рюк упоминал о тебе.

– Тутуран вообще не болтлив, – пожал плечами Брынь, – а возможно, вы просто не спрашивали.

– А возможно, он понимал больше, чем говорил. Мы просто забыли, что глава тоже актёр и играет для нас некоего болвана. Ну что ж, если так, то он оказался значительно лучше меня тем, что не предаёт друзей.

– Ты поступила правильно, что указала на меня.

– Я ошиблась. Вик должен был ответить за то, что он сделал, это было бы правильно. Речь ведь идёт не о детской шалости.

– Об этом говорить уже поздно. Я заплатил за проступок Вика, и мне решать, что правильно, а что нет. Тем более что я сам специально заморочил тебе голову, ведь я наврал и про то, что хотел денег, и про Гринана. Давай забудем раз и навсегда. К тому же ущерб для меня, как видишь, вышел не таким уж серьёзным. Я провёл несколько месяцев в этом месте. И что? Тут кормят, есть крыша над головой, защищают от тварей, тюремщик со мной не груб, мы часто болтаем с ним о разных пустяках, и у меня было время подумать о жизни. И оказывается, я не из тех, кто боится одиночества.

Я не стала говорить о Пути, о сцене, о зрителях, о лунном свете и том, что понимаю, как ему тяжело. Одно было верно. Королевская тюрьма, в которой сидел Брынь, находилась в подвалах Дворца и была отлично защищена. В те дни, когда Великий город осаждали твари, из неё не выбрался ни один заключённый и ни один зверь не проник внутрь. Если бы Рюк держал свою коллекцию здесь – в городе было бы меньше жертв.

– Вернёмся к маске, – продолжил Брынь. – Я не нашёл в Книге Масок того, что там должно было быть, но я обнаружил то, чего там быть не должно. Внимательно просматривая книгу второй раз, я обнаружил след от вырванной страницы.

– Вырванной страницы? – насторожилась я. – В Книге Масок?! Да это всё равно что вырвать страницу из Книги Судеб!

– Ох, Дная, не удивлюсь, если в Книге Судеб тоже изрядно страниц не хватает.

– Ты спрашивал своего друга, почему исчезла страница?

– Нет. И даже ничего не сказал ему об этом. Книга прошла через множество рук. Она такая же древняя, как актёрское братство. И было заметно, что лист был вырван очень и очень давно. Возможно, Книга сама показала мне свою рану, потому что я искал нечто связанное с ней.

– Значит, ты ничего не узнал?

– Узнал, – старик поманил меня к себе и зашептал мне на ухо, – лист был именно там, где я и думал, среди масок, сотворённых богами. Знаешь, как они делали маски?

– Как? – спросила я, хотя эта легенда была мне известна. Но иногда, чтобы узнать новое, нужно повторно взглянуть на старое.

– Боги превращали в маски тех, кто их заинтересовал. Они начинали процесс превращения, когда жизнь любимого персонажа подходила к своему концу, то есть в момент его смерти.

– Это легенда.

– Но, так или иначе, того, кто удостоился передать образ маске, уже нет среди живых. Это ещё одно правило.

– И что же?

– Дная, я готов поклясться, что знаю, чья это маска.

– Говори… – Мне стало отчего-то страшно.

– Это маска Королевы Тёмных эльфов, – прошептал Брынь.

– Но она жива и ждёт меня в Замке Полуночи.

– А разве Замок Полуночи существует?

– Он…

– Замок Полуночи был уничтожен. Во время войны с эльфами он уцелел, именно в нём укрылась Королева Тёмных эльфов, покинув Дворец. Но когда люди пришли покорять эти земли повторно, Замок Полуночи разрушили до основания.

– Но я…

– Что ты?

– Я была в этом замке!

– И ты знаешь место, где он стоит?

– Нет, он меняет своё местоположение.

– Разве замки так могут? Подумай сама, Дная. Ты можешь легко убедиться в моих словах: отправляйся в то место, где был Замок Полуночи на самом деле, посмотри на его развалины. Многое поймёшь.

– Я так и сделаю. А что ты сделал с маской?

– Похоронил.

– Где?

– Дная, я не хочу, чтобы ты была проклята.

Я рассмеялась:

– Брынь, разве есть более проклятый человек, чем я? Одним проклятием больше, одним меньше, такая ерунда, особенно для будущей королевы.

– Девочка…

– Где ты её похоронил?

– Этого я тебе не скажу. Будешь пытать?

Последняя фраза Брыня настолько обидела меня, что я тут же покинула камеру, не прощаясь.

– Отпусти Брыня, – потребовала я у короля, когда вернулась из тюрьмы во Дворец.

Король разбирался в бумагах, за его спиной стоял Рюк.

– Повежливей, Дная, и потише, – посоветовал маг.

– Я говорила