Дух чернильницы. История о том, как победить страх писа́ть - Анастасия Александровна Логинова Страница 4

– Макс, а где Паша?

– Бокин? Не знаю, – пожал плечами Макс. – Я его не видел с «мышления».

– Максим, я очень прошу тебя, скажи мне правду!

– Так я и говорю…

– Только что пришло сообщение от родителей Паши. Его везут в больницу! В больницу! Ваша ссора закончилась дракой? Что с ним? Перелом? Ушиб? Рассказывай всё как есть.

Макс только ошарашенно хлопал глазами. В больницу? Пашку? Но почему все думают, что это из-за него?

– Ма… Мария Ивановна, но я честно говорю: мы с ним не дрались и даже вообще почти не разговаривали, после того как вы нас… как мы вышли из класса. Мы просто разошлись в разные стороны. Я его и пальцем не тронул!

Макс даже не подозревал, до чего бывает обидно, когда говоришь правду, а тебе не верят! Конечно, Маша Ивановна не могла обвинить его напрямую. Доказательств у неё не было. Но Макс чувствовал её немое осуждение. И как её переубедить?

Глаза Маши Ивановны метали молнии:

– Значит, так. Прямо сейчас ты сядешь и напишешь объяснительную записку, в которой расскажешь, что у вас такое случилось, что, после того как ты его «не тронул пальцем», Пашу везут в больницу!

Макс чуть не застонал вслух. Мало того что ему придётся писать эссе, теперь ещё и объяснительная! А что тут объяснять-то? Ничего же не было! А все думают, что он виноват! Эх, не зря Макс с утра проснулся с плохим настроением! Как чувствовал, что ему подсунут самое ненавистное задание – писать что-то.

Маша Ивановна ушла по своим учительским делам, а Макс сел за свою парту и уронил голову на руки.

Глава 4. Ожившая плесень

К тому моменту, когда появилась Леся, Макс уже успел испортить кучу листов бумаги, побиться головой о парту, покачаться на стуле, чуть не упасть с него и поиграть в футбол бумажными шариками, сделанными из испорченных черновиков объяснительной. В общем, работа кипела, но не спорилась.

Леся просунула в дверь кудрявую голову, оглядела класс.

– Вот ты где, – сказала Леся со вздохом.

Она зашла в класс, глядя в пол, прошла к задней парте и села рядом с Максом. У Макса аж челюсть отпала: что случилось с его всегда жизнерадостной и энергичной подругой?

– Как конкурс? – осторожно рискнул спросить он.

– Хорошо, – вздыхая, ответила Леся. – Наша команда победила.

– Ну ура же? – неуверенно предположил Макс.

– Ну да, ура, – грустно протянула Леся.

– А что ты тогда такая убитая?

– Эх, Макс, не в конкурсах счастье…

Макс аж засмеялся. Леся всегда употребляла эту фразу из старого мультфильма, немного изменяя её под нужную ситуацию. И Макс ответил так же, как говорили мультяшные герои:

– Ты что, с ума сошла? А в чём же ещё?

– Театральную студию у нас не откроют.

– Театральную студию? – посерьёзнел Макс. – А собирались?

– Не то чтобы собирались. Но рассматривали этот вопрос. У школы появился спонсор. И он предложил оплатить какой-то факультатив. Выбирают между продвинутой математикой и театральной студией.

– И что, уже приняли решение?

Леся неопределённо пожала плечами.

– Пока не приняли. Но все родители голосуют за математику.

– И твои? Ты же и так ходишь на такой кружок.

– Мои тоже за. Сейчас хожу за пять кварталов от дома, а потом кружок прямо у нас в школе будет, – ответила Леся со вздохом.

Макс с сочувствием посмотрел на подругу. Они помолчали. Макс всей душой хотел помочь Лесе, но тут бы хоть со своими проблемами разобраться. У него и это не слишком хорошо получается. Но он мог хотя бы попробовать утешить подругу:

– Вообще-то нам и так достаточно математики. Той, что по программе.

– Да пусть подавятся своей математикой! – внезапно разозлилась Леся.

Вот теперь Макс снова узнавал свою маленькую боевую подругу. Она распрямилась во весь свой невеликий рост, сложила руки на груди, глянула на Макса и ахнула.

– Что с тобой? Откуда синяк?

Потом она обвела взглядом класс, парту, на которую Макс вывалил всё содержимое своего рюкзака, замусоренный бумажными комками пол.

– Что тут вообще случилось?

Максу пришлось снова излагать всю историю. Опаздывал, споткнулся, поссорился, выгнали, разошлись, Пашку везут в больницу, а он, Макс, – подозреваемый.

Леся постучала пальцем по кончику носа: значит, задумалась.

– В целом всё понятно и объяснимо. Но откуда у тебя такой фингал?

Макс поморщился. Объяснять не хотелось: кто бы в такое поверил?

– Ну что молчишь?

– Это сложно объяснить, – буркнул Макс почти себе под нос.

– А ты попробуй.

Макс поколебался ещё мгновение и решился. Если уж и доверить тайну, то только лучшей подруге.

– После того как нас с Пашкой выгнали с урока, я пошёл в «тайную комнату». Там я и получил… «фингал».

Макс залез в карман и достал оттуда чернильницу.

– Какая красивая! – невольно воскликнула Леся, но тут же нахмурилась. – И при чём тут это?

– У меня под глазом… это следы от чернил.

– Ты решил умыться тем, что было под рукой?

– Ха-ха. Очень смешно. Дело в том, что в этой чернильнице…

Макс поколебался. Ну как подберёшь слова, чтобы описать такое?

– Ладно, смотри сама. Только отойди подальше. Оно… плюётся.

Леся поколебалась, но всё же сделала шаг назад. Макс поставил чернильницу на парту и осторожно снял крышечку. Во второй раз это оказалось уже легко. Небольшое усилие – и чернильница открылась без всякого рывка. Макс даже засомневался, что они увидят что-нибудь.

Какое-то время и правда ничего не происходило. Леся подошла к парте. Вопросительно уставилась на Макса.

– Ты знаешь, там было что-то…

Макс замялся, подбирая слова.

– Что-то странное, полупрозрачное и с глазами? – почему-то шёпотом уточнила Леся.

– Да! – воодушевился Макс. – А откуда…

И тут он догадался посмотреть на парту. Из горлышка чернильницы уже свисала знакомая туманность, моргая круглыми глазками.

– Макс, а что это? – всё так же шёпотом спросила Леся.

Макс думал об этом целый день, поэтому у него уже был готов ответ.

– Я думаю, это что-то типа плесени. Ожившей. Сначала я подумал, что это иллюзия. Что-то вроде галлюцинации… Но иллюзии не умеют плеваться чернилами.

Он невольно потрогал «синяк» под глазом.

– Ожившая плесень, говоришь? – задумчиво произнесла Леся.

При этих словах плесень возмущённо заволновалась, забулькала.

– А что она умеет? Может жить вне чернильницы? А если сунуть палец, что будет? Она окрашивает поверхности? А ты пробовал её кормить?

– Стоп-стоп-стоп! – Макс поднял руки, успокаивая подругу. – Я не знаю, что это. И что оно может, не