Дух чернильницы. История о том, как победить страх писа́ть - Анастасия Александровна Логинова Страница 2

Так что Макс сжал чернильницу в кулаке, закрыл глаза и подумал: «Пусть со мной случится что-нибудь интересное!» Открыл глаза, сунул чернильницу в рюкзак. Надел вторую кроссовку. И побежал в школу. Со всех ног!

Глава 2. Макс и «тайная комната»

Макс почти не опоздал. Влетел в класс через минуту после звонка. Сегодня первым уроком было «мышление» – любимое занятие Макса. Повезло, что учительницы пока в классе не было. Наверное, вышла в учительскую за журналом. Неважно, главное – успеть добежать до парты, достать учебник и тетрадку, до того как она появится.

Макс рванул к своему месту. И добежал бы, если бы не Захар Мамаев, который воспользовался возможностью сделать гадость и поставил ему подножку. Так что Макс запнулся, потерял равновесие, замахал руками и случайно толкнул парту Пашки Бокина.

Пашка на первый взгляд совершенно обычный. Пухленький, невысокий, с круглым лицом, в больших очках, аккуратный до нудности. Но у него была одна страсть – химия. Про неё он был готов рассказывать часами, тайком читал книги про какие-то эксперименты во время других уроков и, кажется, вообще не умел разговаривать о чём-то другом.

Макс с ним почти не общался. Не дружил, но и не враждовал. Он считал Пашку слегка странноватым. Чаще всего тот вёл себя нормально, но иногда начинал чудить.

Вот и сейчас он пытался подхватить раскатившиеся карандаши, которые сложил по линеечке от самого длинного до самого короткого. До того как Макс врезался в его парту, Пашка старательно переписывал текст с черновика, где исправления, зачёркнутые слова и стрелки в разные стороны напоминали схему сложного химического опыта. От резкого толчка парта дёрнулась, рука Пашки соскользнула, и поперёк листа, на котором он писал, появилась длинная жирная полоса, а сам лист оказался измят и надорван.

Макс хотел извиниться, но не успел. Пашка вскочил, сжимая кулаки и яростно тараща глаза. Макс аж отшатнулся немного: никогда он не видел одноклассника в таком бешенстве.

– Да ты хоть представляешь, сколько я это писал!

– Да я не виноват…

Пашка дрожащими пальцами разглаживал страницу, как будто это помогло бы её восстановить.

– Может, заклеить скотчем? – предложил Макс.

Пашка метнул в его сторону яростный взгляд.

– Ну нет так нет, – пожал плечами Макс. – Значит, перепишешь заново.

– В тебе нет ни грамма уважения к чужим трудам! – взорвался Пашка. – Из-за таких, как ты, Лавуазье гильотинировали!

Желание объясниться испарилось, как капля воды на раскалённой сковородке.

– Из-за таких, как я? Ну я-то хоть нормальный, а не такой зубрила, как некоторые!

– А я, значит, зубрила ненормальный? Получи!

И красный от злости Пашка вскочил и сильно пнул стоявший на полу рюкзак Макса. От удара тот отлетел, раскрылся и из него выпали учебники и тетради. Макс окинул взглядом рассыпавшиеся вещи и пихнул со всей силы Пашку в плечо. Тот пошатнулся и неловко завалился на свой стул, окончательно сбивая всё со своего стола.

И надо ж было именно в этот момент войти учительнице!

– Это что ещё такое?

С места вскочил Захар Мамаев:

– Мария Ивановна, а Бокин с Волгиным обзываются, вещи раскидывают и вообще дерутся!

Учительница «мышления» была классным руководителем 6-го «А», в котором учился Макс. Она была очень молоденькой, и между собой ученики звали её Маша Ивановна. Сама она своего возраста стеснялась и старалась укрепить свой авторитет строгостью. Временами даже ненужной. Но её всё равно все любили. Чувствовали, что она за своих учеников переживает и старается воспитывать их правильно.

Маша Ивановна никогда не выходила из себя и не ругалась, пока не выслушает, что случилось. Но сейчас она не смогла сдержаться, увидев, какой разгром учинили Макс с Пашей. И не стала слушать их оправданий.

Через три минуты оба стояли за дверью класса, сжимая в руках свои вещи, которые не успели сложить в рюкзаки.

– Это из-за тебя! – пропыхтел Пашка.

– Да почему из-за меня-то! – возмутился Макс. – Я же не специально! А ты взбесился из-за этой ерунды!

Пашка обречённо махнул рукой. Видя, что Пашка не на шутку расстроен, Макс почувствовал свою вину.

– Слушай, извини. Я споткнулся, не удержал равновесие и толкнул твою парту. Много придётся переписывать? – кивнул Макс на порванный лист, который Пашка всё ещё сжимал в руке.

– Да переписать не проблема… Это ж специальный бланк.

И Пашка развернул сложенный лист. Это оказалась анкета. Выходит, Пашка хотел подать заявку на отбор в какую-то там «ЭВРИКУ».

– Не «в какую-то там», – сердито перебил Пашка, – а в «Экосистему Вдохновляющих Решений, Интеллектуальных Концепций и Анализа».

– И что там? – почесал в затылке Макс.

– Между прочим, это научно-исследовательский лагерь для одарённых детей, увлекающихся наукой. И попасть туда не так-то просто! Сейчас идёт набор на новую смену. И чтобы войти в команду химиков, надо поставить принципиально новый эксперимент. Это не считая того, что надо заполнить анкету и написать мотивационное письмо! А ты мне бланк запорол! Знаешь, как сложно его было достать? Теперь надо будет идти просить новый…

– Извини, – повторил Макс. – Не хотел. Ну хоть урок прогуляем.

Пашка скривился:

– Ага, да только отработка никуда не денется.

Макс лишь вздохнул. Маша Ивановна и впрямь сказала им подойти после уроков. Она собиралась выдать им задание, чтобы отработать пропущенное занятие. Эх, если бы не Захар, то ничего бы и не случилось. Но Макс не собирался жаловаться на одноклассника, он с ним потом поговорит. Без учителей.

Кинув последний мрачный взгляд на Макса, Пашка пошёл налево по коридору. Из чувства противоречия Макс развернулся и пошёл направо.

Ничего интересного там не было, коридор заканчивался широкой лестницей вниз. На первом этаже был почти незаметный снаружи закуток: пространство под лестницей было отделено от холла перегородкой, за которую можно было протиснуться, если знать где. Внутри получалось крошечная, но уютная комнатка. В ней было даже окошечко, сделанное, видимо, для вентиляции, так что внутри было не темно. Вдоль стены шёл выступ, на котором можно было сидеть, и кто-то даже сумел затащить внутрь фанерный куб.

Те, кто знал про этот отсек, называли его тайной комнатой. Туда-то Макс и направился.

А что, прекрасное у него убежище на ближайшие полчаса! Тесно, тихо, немного пыльно… и смертельно скучно! Макс порылся в рюкзаке. Эх, сегодня с утра так быстро собирался, что не положил в сумку ничего интересного. Ни комиксы, ни кубик Рубика, ни… И тут Макс нащупал что-то непонятное: круглое, холодное, с неровной узорчатой поверхностью. Чернильница из его