Мафия с подоконника - Ирина Лейк Страница 17

— А вот тут вы не правы, — включилась в разговор Розалия Львовна. — Молодым родителям очень даже свойственна определённая скрытность и даже в некотором роде подозрительность. Они часто не хотят показывать окружающим своё чадо, чтобы его не сглазили.

— Я не пойму, вы в поликлинике жили или в цыганском таборе? — фыркнул кактус Кирилл.

— Что такое цыганский тамбур? — громко закричали малыши-рассада.

— Я потом вам объясню, — погладил их по кудрявым головам кактус Кирилл и снова повернулся к Розалии Львовне. — Что за странные приметы? Откуда эти суеверия? Кто тут может сглазить чужие лимоны? — распалялся он всё больше.

— А далеко ходить не надо! — взвизгнула орхидея Галатея. — Вот тут некоторые меня вчера вечером разглядывали-разглядывали, а сегодня с утра у меня все бутоны бледные!

— Это ты про меня? — завопила герань Антонина. — Да очень-то мне надо тебя разглядывать! У меня своих бутонов хватает!

— Нет, это просто невыносимо, — вздохнула лиана Диана. — Какие же вы эгоисты! Я вам твержу, что с нашим другом что-то происходит, а вы всё тянете одеяло на себя. Ну-ка, Василий, можешь послушать, что он там сейчас бормочет себе в листья, наш лимон Филимон?

Гиацинт Василий с готовностью кивнул, незаметно подобрался поближе к лимону Филимону и навострил свои ушки-граммофончики. Некоторое время он внимательно слушал, а потом сказал:

— Я ничего не пойму, он всё время говорит про какой-то сладкий пирожочек…

— Прячет еду! — воскликнул венерина мухоловка Жорж. — Юра его недокармливает!

— Да хватит уже гадать! Надо взять и спросить у него напрямую! Филимон! — закричал кактус Кирилл. — Лимон Филимон!

— А? Что? Где? — подскочил лимон Филимон.

— Не притворяйся, будто мы тебя разбудили, — сказал кактус Кирилл. — И давай, признавайся, что у тебя стряслось.

— У меня? У меня ничего не тряслось, — лимон Филимон изобразил удивлённый вид. — У меня всё в порядке.

— А что ты там от нас прячешь? — папоротник Демьян никогда не отличался ни терпением, ни деликатностью.

— Ничего я от вас не прячу.

— Нет, прячешь! Мы же тебя знаем!

— Показывай, Филимон!

— Что у тебя под листьями?

Лимон Филимон вдруг ужасно растерялся и не мог сообразить, что сказать. Но он слишком хорошо знал своих зелёных соплеменников и понял, что юлить и отнекиваться бесполезно. Так что Филимон вздохнул, приподнял свои зелёные ветки и показал всем блестящий лист, на котором сидела маленькая кругленькая светло-зелёная… тля!

— А-а-а-а-а! — закричал плющ Хвощ.

— Фу-у-у-у! — закричал хвощ Плющ.

— Какая гадость! — завопили фикусы Вениамин и Валентин в один голос.

— Ты что, с ума сошёл? — спросил папоротник Демьян.

— Это же тля! — запищала фиалка Наталка.

— Опасный паразит! — припечатала Розалия Львовна.

— Дайте мне, я её съем! — закричал венерина мухоловка Жорж.

— Вот так финики для поликлиники, — брякнул банан Степан.

— И где же ты её взял? — спокойно спросил кактус Кирилл и упёр свои колючие руки в колючие бока.

— Сами вы «фу»! — вдруг закричал лимон Филимон во весь голос. — Сами вы гадость и опасные паразиты! Как вам не стыдно! Я так и знал, что вы не поймёте! Вы никогда меня не понимали! А я, между прочим, тоже имею право на счастье!

— Но это тля! — закричали все в один голос.

— Это не тля! — завопил лимон Филимон. — Хотя она, конечно, тля! Но ещё — моё домашнее животное! Моё счастье! Мой сладкий пирожочек! Моя Зюзя!

— Так, — тихо сказал кактус Кирилл. — Он, похоже, совсем свихнулся на почве ожидания лимончиков. Надо было тогда всё-таки поймать ему пчелу. Опылился бы и сидел сейчас спокойно. А теперь вот вам результат! Надо срочно сообщить Юре, что у нас тут опасное насекомое.

Но оказалось, Филимон прекрасно его слышал.

— Я не позволю, — отчётливо произнёс он. — Слышите? Я не позволю вам отнять её у меня! Она никому не мешает. Я никуда её не пускаю. Вы что, не видите? Она же совсем крошка!

— Но она выпьет из тебя все соки!

— Это моё личное дело!

— Никто не заводит тлей, от них все избавляются!

— Потому что все — лентяи и эгоисты. Вы только посмотрите на неё! Моя Зюзя — такая красавица!

— Но если её найдёт Юра?

— Не найдёт! Я прячу её тут уже три дня! Он ничего не заметит.

— Да где же ты её всё-таки взял? — не унимался кактус Кирилл.

— Не скажу! — гордо выкрикнул лимон Филимон. — Это моя тайна! И моя Зюзя! Моя Зюзенька!

— Прекрати упираться, Филимон! Признавайся, откуда у тебя насекомое!

— Говори же, а не то мы отдадим её Жоржу!

— Или позовём Юру!

Но лимон Филимон молча закрыл свою любимицу листьями и теперь только отмахивался от всех ветками и норовил уколоть шипами.

— Да ладно вам, народ, — вдруг пробасила пальма Мальва. — Это я малявку папаше подарила.

— Что-о-о? — чуть не выскочил из нового горшка кактус Кирилл. — Я так и знал! Я чувствовал, что добром это не кончится, как только Юра притащил к нам в дом этих двух уголовников!

— Почему уголовников? — удивился бонсай Покусай.

— Эй, братан, не гони на банан! — возмутился банан Степан.

— Да потому что он забрал их из оранжереи! А их явно выпустили из этого исправительного учреждения раньше срока!

— С чего ты взял, что оранжерея — исправительное учреждение?

— Да с того! — кактус Кирилл сжал кулаки. — Стали бы люди держать приличные растения за тройными стёклами и под замками, а?

— Что ты такое говоришь, Кирилл? — сказала розмарин Марина. — Ты же всегда нам рассказывал, что сам мечтал хоть одним глазком глянуть на оранжерею! И держат там вовсе не уголовников, а наоборот — редкие и ценные растения. Поэтому у них и стёкла тройные…

— Да как же не уголовников, когда уголовников! И контрабандистов! — не унимался Кирилл. — Они тайком протащили в дом опасное насекомое! И неизвестно, что у них там ещё припрятано!

— Вот это ты сейчас зря, — нахмурилась пальма Мальва и начала обмахиваться листом, как веером. — Нам скрывать нечего. Мы — народ честный, нас вон даже в кладовке долго не продержали, выпустили за хорошее поведение. А малявка никакая не опасная, и Филимондер за ней хороший пригляд обещал.

— Филимондер… — застонал кактус Кирилл. — Я же говорил вам, мы окончательно пропали! Сначала контрабанда опасных насекомых, а потом что — подпольный салон татуировок?

— Пусть зовёт его как хочет! С этим мы потом разберёмся. Давайте лучше решим, что будем делать с этой молью, тьфу, то есть с тлёй, — сказала лиана Диана, а лимон Филимон громко всхлипнул.

— Филимон, — тихо позвала орхидея Галатея, — ну,