Дочь врага - Владимир Григорьевич Колычев Страница 8

— Ты знала, где я занимаюсь?

— Нет. Просто подумала, что ты можешь быть там… И вообще, чего это я перед тобой оправдываюсь?

Возмущенная Клара стала подниматься, но Семен сгреб ее в охапку, уложил на спину и посмотрел в глаза — так смотрит ястреб на свою жертву, атакуя ее.

— А ничего, что мне уже домой пора?

— Так батя же на работе, сама говорила.

Клара трепыхалась, возможно, она только делала вид, что собирается подняться, но Семен удерживал ее по-настоящему. Обнял двумя руками, так и держал, не желая с ней расставаться.

— Ну, так вернется же!.. Или уже вернулся!

— Позвони ему, скажи, что ты у подруги.

— Какие подруги? Мы только что из Саратова.

— Зато два друга уже есть.

— Ты не друг… Ты хуже… А Вадим — просто недоразумение.

— А ничего у него удар…

— Да, но ты не упал.

— Я никогда не падаю, — не удержавшись, прихвастнул Семен.

— И не надо.

Клара зашевелилась, повернулась в его объятиях к нему лицом. От нее так волшебно пахло, а тело такое нежное, упругое…

— А твои друзья, они кто?

— Скажу тебе, кто мои друзья, и ты поймешь, кто я, — усмехнулся Семен, догадавшись, к чему клонит Клара. Он никого не убивал, не грабил, не насиловал, но, как ни крути, менты считают его бандитом. И не только менты…

— Зачем ты спросил про отца?

— А ты зачем спросила про моих друзей?

— На завод рэкет наехал.

— Отец жаловался?

— Да нет, брат сказал.

— Что он знает?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что сам толком ничего не знаю. Знаю только, что там кооператив при заводе. Аккумуляторы, да?

— Аккумуляторы.

— Ходовой товар. А ходовой товар — это деньги. А на деньги кто только не слетается…

— Кто слетается?

— Может, карасевские, может, наши. Может, люберецкие наехали…

На самом деле Семен точно знал, кто кормился с аккумуляторного бизнеса. Дядя Миша лапу на это дело наложил. Как там и что, в деталях он не знал, но никаких сомнений в том, что сливки с завода снимал дядя Миша. Поэтому он так удивился, когда узнал, чья Клара дочь. Но никому про нее не сказал. Даже брату. И правильно сделал. Теперь он точно знал, что правильно сделал.

— А кто на самом деле?

— Скажи своему отцу, чтобы не заморачивался. Не со своего же кармана платит…

— А платить надо?

— А платить надо. И не я это придумал.

— У кого сила, у того и власть?

— За мной сила, — улыбнулся Семен. — Поэтому ты здесь…

— Терпеть не могу бандитов! — воскликнула Клара, глядя на него глазами обреченной на заклание овцы…

* * *

За все нужно платить. Особенно за хорошее. Даже если это хорошее просто ужас, какое плохое. Клара чувствовала себя настоящей шлюхой, стыдилась своей униженности, но готова была бежать к нему по первому зову. И бегала. И вчера с ним спала, и сегодня. Домой вернулась поздно, а там отец. Не пьяный, но выпивший, глаза злые, губы плотно сжаты.

— Ты где была? — спросил он, сжимая пальцы в кулак и показывая этим, что сил нет, как хочется схватить свою пропащую дочь за волосы. И носом в пол, чтобы юшка хлынула.

— Гуляла.

— С кем?

— Просто гуляла…

— С бандитом? — хлестко спросил отец.

Мужчина он грубоватый, жесткий, волевой, ну так слабохарактерным личностям завод не доверят. В каждой черточке его лица чувствовался начальник, в каждом слове, в каждом взгляде. И начальник далеко не всегда справедливый.

— Кто тебе такое сказал?

— А надо, чтобы кто‐то сказал?

— Никто не может тебе такое сказать. Семен всего лишь мой одноклассник.

— Семен твой — бандит. И дрался с другими бандитами. За мой завод!.. И завод мой они под себя подмяли, и дочь мою.

— Не было ничего! — искренне возмутилась Клара.

— И на «малину» к нему ты не ходила?

— На какую «малину»? Кто тебе такое сказал?

— А вот нашлись люди… Как мне теперь этим людям в глаза смотреть?

— А с чего ты взял, что Семен с кем‐то дрался?

— А с чего ты взяла, что я должен перед тобой отчитываться?.. Я сейчас должен задницу тебе надрать! — Отец вдруг взялся за пряжку поясного ремня.

— Папа! — Клара предостерегающе мотнула головой.

Отец вроде как имел право всыпать ей по первое число, но если он и раньше не позволял себе такого, то сейчас ему точно нельзя поднимать руку на дочь. Не простит его Клара, слишком взрослая она для этого.

— Папа!.. — передразнил отец, застегивая ремень. — Ведешь себя как последняя… дрянь!

— Не встречаюсь я с бандитом. Семен мой одноклассник.

— Не встречаешься ты больше ни с кем, ни с бандитами, ни с одноклассниками! Дома сидеть будешь!

— А как же школа?

— Закончилась твоя школа, дома к экзаменам будешь готовиться. А к экзаменам тебя допустят, об этом я договорюсь.

— Но я не могу сама готовиться!

— Можешь!.. — отрезал отец. — Дома будешь сидеть! А нет, в Саратов отправлю! К бабушке!.. Еще и расскажу ей, за что я тебя к ней выслал!

— Не надо к бабушке! — мотнула головой Клара.

Бабушка Римма своими поучениями могла довести до белого каления любого, уж кто-кто, а она хорошо это знала. А если бабушка узнает о прегрешениях внучки, то вымоет голову изнутри начисто, тогда вместо института и всего, что там дальше, Клара получит психушку. На всю оставшуюся жизнь.

— Значит, сидишь дома! И готовишься к экзаменам!

Отец отпустил ее, и она отправилась к себе, но по пути свернула в комнату к брату. Тоша лежал в кровати под одеялом, отвернувшись к стенке и делая вид, что спит. Клара с силой тряхнула его за плечо.

— Ты чего? — не поворачиваясь к ней, спросил он сонным голосом.

— Спишь, да?

— Так время уже… — Тоша поднял руку и махнул в сторону стола, на котором стоял будильник.

— Отец меня вчехляет, а ты спишь? Тебе неинтересно, да?.. Это же ты ему накапал!

— Да нет, не я!

— Сейчас пойду на кухню, вскипячу ведро воды и вылью на тебя! Ты меня знаешь!

— Кто ж тебя, дуру, не знает! — вскочил Тоша.

— Я — дура? — нахохлилась Клара.

— А кто ты?.. Таскаешься с этим!

— Значит, все‐таки ты настучал!.. Ну, спасибо тебе, братец кролик!.. С заячьей душой!

— На самом деле это не я, — отвел глаза Тоша.

— А кто? Вадим?

— Запал он на тебя! Крыша у пацана едет!

— Какой он пацан? Щегол пернатый!

— Он тебя тогда