Шторм на «Лазурном берегу» - Кристин Казон Страница 35

«Кто-то провернул отличную сделку», — подумал Дюваль, слушая рассказ Филиппа Гантуа.

— Если бы к вилле прилагалась собственная пристань, цена была бы выше. А так им приходится добираться через весь остров на виду у туристов. Для людей такого положения это смерти подобно, — лесник криво улыбнулся.?  — Говорят, многие заинтересованные лица предлагали какие-то баснословные взятки, чтобы им разрешили соорудить здесь частный причал, но, к счастью, государство здесь было в своем праве, Loi littoral; так что эта напасть нас миновала.

— За справедливую финансовую компенсацию, я уверен, Loi littoral можно — обойти, я прав?

— Нет, нет, — решительно замотал головой Филипп Гантуа.

— Ну вы же помните, как все было в Гольф-Жуане.

— Еще бы, — мрачно процедил Филипп Гантуа.

Оба на мгновение замолчали, вспоминая главный скандал этого лета, когда король Саудовской Аравии огородил в расположенном по соседству городке Гольф-Жуан общественный пляж, чтобы посторонние не шатались около его комплекса вилл вдоль побережья, который занял почти квадратный километр. Несмотря на протесты общественности, ему разрешили это сделать. Скрепя сердце мэрия закрыла глаза и на тот факт, что король соорудил лифт, ведущий от виллы прямо на пляж, а также обзавелся небольшой бетонированной набережной. В конце концов, визиты короля и его гостей оборачивались миллионными вливаниями в местную экономику. Возмущенных жителей утешили тем, что допуск на пляж будет ограничен лишь на время королевского отпуска. После того как в дело вмешался сам министр иностранных дел и сообщил, что Франция и Саудовская Аравия собираются заключить несколько важных экономических договоров, в споре была поставлена жирная точка. Кому захочется досаждать его величеству королю Саудовской Аравии такой безделицей, как право беспрепятственного доступа на общественный пляж?

— Да, это полный отстой, — согласился Филипп Гантуа. — Но, — добавил он, — я не думаю, что здесь все зайдет так далеко. У общественности здесь пока намного больше возможностей влиять на ситуацию, чем в Гольф-Жуане. Здесь никто не сможет поставить нас перед фактом. Кроме того, только что была подана заявка на включение острова в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. А значит, в случае чего на нашей стороне будет и мировая общественность. — Дюваль пожал плечами. На месте лесника он бы не был так уверен. — Если сравнивать с Гольф-Жуаном, нам еще повезло с этим индийцем, я вам скажу. Когда видишь, кто покупает большие виллы на Лазурном берегу… — Филипп Гантуа закатил глаза. — Хотя, в конце концов, они там появляются в лучшем случае раз в году. Как мне кажется, для них вилла — это что-то вроде детской песочницы. В общем, как я уже сказал, могло быть и хуже. Я пытаюсь не думать об этом и жить дальше.

Он снова посмотрел на часы.

— Вам еще что-нибудь нужно? Может быть, вы голодны?

— Нет, спасибо, я поел в бистро. Мне бы не помешал горячий душ.

— Чувствуйте себя как дома. Полотенца на полке в ванной. Я буду наверху, если понадоблюсь. Спокойной ночи, — добавил лесник, уже поднимаясь по лестнице.

— Спокойной ночи, спасибо, что позволили у вас переночевать, — крикнул ему вслед Дюваль.

— Не за что.

Наверху захлопнулась дверь.

***

— Элен, это снова я. Ах да, ты можешь говорить?

— Да, а ты?

— Конечно, да. Уже поздно, дети спят. Ты где был? В пивнушке?

— Да, я на Сент-Маргерит, ну знаешь, один из небольших островов рядом с Каннами.

— У тебя уже что, отпуск? Дети-приедут только на следующей неделе.

— Отпуск? Очень смешно. Разумеется, я здесь по службе.

— О, теперь ты по службе засиживаешься допоздна в пивнушках? — засмеялась она. — Кучеряво живешь.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Тут шторм и дождь льет как из ведра, вот-вот начнется наводнение, а я застрял на этом острове, пытаясь раскрыть двойное убийство.

— А сейчас ты где?

— Я в доме лесника. К счастью, мне разрешили здесь переночевать. Потому что отеля на острове тоже нет. — Дюваль плюхнулся на матрас и от неожиданности вскрикнул. Матрас просел так низко, что он чуть не коснулся пола.

— Леон? У тебя там все хорошо? — встревожилась Элея.

— Да, все в порядке, — ответил Дюваль, слегка поворачиваясь на матрасе. Раздался ужасающий скрежет ржавых пружин.

— А это еще что такое? — не унималась Элен.

— Ничего, просто пытаюсь устроиться на кровати.

Дюваль осторожно повернулся на бок, кровать накренилась вслед за ним. Он перекатился с правого края на левый, кровать затряслась и заскрипела.

— Слышишь? Это катастрофа.

— Теперь верю, что ты не в отпуске, — засмеялась Элен.

— Я же говорил, что нет. Кровать никуда не годится, холод собачий, я промок насквозь, мне повезет, если я не простужусь…

— Прямо тридцать три несчастья… — с издевкой протянула Элен.

— Смейся, смейся. Я не хочу заболеть, как раз когда ко мне приезжают дети.

— Гляди-ка, ты и о детях не забыл, — съязвила Элен.

— Элен! — начал выходить из себя Дюваль. — Когда ты уже прекратишь обвинять меня в этом?

Она не ответила. На мгновение в трубке стало тихо. Потом Элен снова заговорила.

— Кстати, я как раз хотела тебе сказать: мне бы не хотелось, чтобы ты знакомил их со своей подружкой.

— Прости, что? Как это понимать?

— Так и понимать, мне бы не хотелось, чтобы ты их знакомил со своей подружкой! — повторила Элен громко и четко, в ее голосе Дюваль услышал злость. — Пока между вами ничего серьезного, не хочу, чтобы дети с ней знакомились. Не хочу, чтобы через несколько месяцев им пришлось привыкать к другой девушке, понимаешь? Им это будет тяжело.

Она произносила слово «девушка» так, будто это было грязное ругательство.

— Ты бредишь, Элен? Значит, ты можешь знакомить их со своим американцем, с которым вы, кстати, живете вместе, а я не могу познакомить их с Анни?

— Это совсем другое, и мы с Беном не живем вместе!

— Это совсем другое, — передразнил ее Дюваль. — Подумать только! Каждый раз, когда я тебе звоню, он у тебя и ты спешишь мне сообщить, что он остается на ночь.

— Такое случается.

— Вот видишь!

— Но это совсем другое. Мы с Беном пара. У нас все серьезно. Точка.

— Ага, а у нас с Анни, значит, так, легкая интрижка. Ты что такое несешь? Кто ты такая, чтобы об этом судить? Ты ее даже не знаешь.

Анни. Вообще-то Дюваль и сам не так давно знал Анни. Они познакомились в мае. Анни была журналисткой. Он как раз вел