Шторм на «Лазурном берегу» - Кристин Казон Страница 34

— Ты где?

— Элен, я позвоню тебе позже, — строго повторил он.

— Но не слишком поздно.

— Разумеется. Свяжемся немного позже.

Он благодарно кивнул Мориани. Тот прибавил громкость и вернулся к игре. В новостях снова показывали последствия шторма и наводнения. Дюваль смотрел вполглаза и слушал вполуха, мысли его были совсем о другом. Так продолжалось до тех пор, пока Алиса не поставила перед ним тарелку с двумя золотистыми тостами-:

— Приятного аппетита!

— О, сразу два?

— Да, я сделала на всякий случай, вы казались таким голодным, — объяснила девушка, задорно подмигнув. — Осторожно, я и тарелку нагрела, чтобы ваш тост не остывал так быстро.

— Спасибо, во всяком случае, смотрится очень аппетитно, — признал Дюваль. Действительно, при виде еды у него потекли слюнки.

— Я добавила побольше масла, сыра и ветчины. Ешьте быстрей, пока горячий!

Дюваль разрезал на куски первый тост, наколол кусочек на вилку и поднес ко рту. Сыр, обильно вытекший из тоста, протянулся длинной нитью от вилки до тарелки.

Дюваль удивленно хмыкнул и отправил кусок в рот. Как много масла. Легкой закуской это не назовешь. Ему вдруг подумалось, что Элен наверняка не одобрила бы такое количество сыра и топленого масла, но после такого дерьмового дня ему как раз не хватало именно такой еды. Он жадно съел оба тоста и запил их большим глотком красного вина.

— Ну как, понравилось? — тут же подлетела к столу Алиса.

— Очень, обычно croque monsieur на вкус. — как кусок картонки, жесткие и пресные, но в вашем исполнении это просто пища богов.

— Мне очень приятно, большое спасибо, — зарделась Алиса и мило улыбнулась.

***

Дюваль заплутал. От крепости нужно было взять немного левее, потом повернуть направо и идти прямо. Он зашел куда-то далеко в восточную часть острова. Порывистый ветер с ревом гнул верхушки деревьев и ломал ветки. Стояла непроглядная темнота, а у него даже фонарика не было. А теперь он опять оказался на перепутье. Куда, ради бога?! Он сделал несколько шагов, и в лицо ему пахнуло морской солью, стало еще холоднее. Затем показался лес, далеко впереди замигали огоньки соседнего острова Сент-Онора. Дюваль не увидел, а скорей угадал в темноте силуэты монастыря. Тут на него обрушился ветер, сбил дыхание, властно потянул за собой.

Пришлось сопротивляться изо всех сил, чтобы его не сдуло. Но теперь комиссар знал, где находится. Вскоре он добрался до южной оконечности острова, и ему открылся дом лесника. Он обошел по периметру высокую стену в поисках входа. Нигде не было даже проблеска. Не слишком-то гостеприимно. Дюваль вспомнил, что рассказывал ему Вилье о леснике: живет уединенно, ни с кем не общается. Что ж, если лесник хотел, чтобы ночные путники обходили его дом стороной, он в этом преуспел. Наконец Дюваль нашел входные ворота, встроенные в стену. Они были заперты. Рядом с ними не было ни домофона, ни звонка, ни дверного молотка. Он пошарил в темноте и наткнулся на камеру наблюдения, которая смотрела прямо на него. Какой же он идиот! Это же таинственная Большая вилла, а не дом лесника. Комиссар приветливо помахал в камеру, на случай если охранник заметил его через систему наблюдения. Ну хотя бы теперь он сообразил, где оказался. Дюваль повернул направо. Спустя какое-то время он увидел мерцающий огонек и пошел на него через лес.

Филипп Гантуа, одетый в зеленую форму, сидел в кабинете и, кажется, ждал его.

— Добрый вечер, комиссар, — лесник поднялся со стула и пожал ему руку. — Как ваши поиски? Удачно? Есть новости? Что с мальчишкой?

— Удачно или нет, трудно сказать. Мальчишку я передал в отдел по борьбе с наркотиками. И да, у нас есть новости. У нас второй труп. Это Ланваль, которого мы искали весь день.

— Ничего себе! — искренне удивился Филипп Гантуа. — Я был готов поспорить, что он сбежал. А теперь он тоже мертв, — он покачал головой. — Невероятно. Где вы его нашли?

— На корабле.

— На корабле? На каком корабле? На «Зефире»?! — У Филиппа Гантуа глаза на лоб полезли от удивления.

Да, — ответил Дюваль. — В кладовке, в одном из мешков для парусов. Утром мы его там не заметили. Но сегодня вечером из-под двери натекла кровь.

Лесник посмотрел на Дюваля с плохо скрываемым скепсисом, но ограничился лишь тем, что сказал:

— Ну и ну, а мы весь остров вверх дном перевернули.

— Угу, — пробурчал комиссар.

— Хотите воспользоваться телефоном?

— Я уже сделал все важные звонки в бистро: Может быть, утром.

— Ладно, пойдемте. Не буду мучить вас расспросами. Вы, наверное, устали.

Он провел Дюваля по первому этажу, показал, где находятся гостевая комната, кухня и ванная, а затем указал на кабинет:

— Если вам нужно воспользоваться телефоном — в любое время, не стесняйтесь. У меня и факс, если понадобится, и, само собой, Интернет. Я записал пароль.

Он протянул Дювалю листок.

— Спасибо.

Филипп Гантуа взглянул на часы.

— Я, пожалуй, пойду, вы наверняка хотите побыть один, да и пора уже отправляться на боковую.

— Вы уж простите меня, что я заявился так поздно, просто меня задержали дела, — извинился комиссар, — а потом мне пришлось побродить, прежде чем я нашел дорогу сюда. Кто бы мог подумать. Днем мне казалось, что тут до любой точки рукой подать и невозможно заблудиться. Я поначалу даже вышел на Большую виллу, которую принял за ваш дом.

— Ночью такое возможно, — кивнул Филипп Гантуа. — Мы с виллой практически соседи.

— Трудное соседство? — поинтересовался Дюваль.

Филипп Гантуа поморщился.

— Не без того. Но что тут поделать? Вилла всегда была частным владением. Это восходит еще к тем временам, когда крепость была тюрьмой. Директору тюрьмы требовалось подходящее место для проживания. На виллу и прилегающую к ней территорию, кто бы ею ни владел, не распространяется статус природоохранной зоны, которым обладает остров. Я пытаюсь с этим мириться, но когда они привозят сюда на вертолете своих именитых гостей, даже у меня заканчивается терпение.

— Да, я слышал об этом.

— Владелец виллы сказал: я выложил за эту виллу тридцать восемь миллионов и буду делать что захочу.

— Тридцать восемь миллионов?

— Неплохо, да? Но не беспокойтесь, за эти деньги он приобрел только виллу и землю под ней, но не весь остров.

— Приятное известие, — иронически заметил Дюваль.

— Честно говоря, это не такие уж и большие деньги. На днях я прочитал, что «Дворец-пузырь», принадлежащий Пьеру Кардену, будет продан примерно за триста пятьдесят миллионов евро. А в Монако пентхаус в новой башне Одеон сейчас продается за триста миллионов. Хорошая цена за квадратный метр, скажу я вам. Так что