Двое лгут: Кто-то должен умереть (ЛП) - Хантер Кайли Страница 14

— О чем ты говоришь? — недоуменно спросила я, садясь на кровать. Огляделась вокруг, в очередной раз поражаясь тому, насколько стильной получилась комната. Моя мама украсила ее, выбрав темно-фиолетовое покрывало, мебель из красного дерева и трафарет с плющом вдоль двух не стеклянных стен.

Оливия копалась в переполненном шкафу.

— Смотри, — указала она на секцию в конце, — это мои размеры. Все остальное — твои. — Оливия протянула несколько кофточек, чтобы я увидела, что на каждой из них еще есть ценник.

На одной из бирок значилась цифра — чуть меньше трехсот долларов.

— Что за… — начала я, но не успела закончить фразу, как уставилась на одежду. У меня дома в шкафу хранилось меньше четверти от этого количества одежды, и большинство из этих вещей были подарками Эдит, матери Оливии.

— Довольно мило, правда? — кивнула Оливия. — Разве ты не проверяла шкаф в прошлый раз, когда побывала здесь?

— Нет. Ты правда думаешь, что все это для меня?

— Определенно. Кроме вещей в моем конце шкафа, остальные — твоего размера. И посмотри, большинство из них — вещи вне времени, простые черные платья или джинсы прямого кроя. Но несколько нарядов давно вышли из моды. — Оливия достала из шкафа костюм с юбкой.

Жакет костюма сзади имел складку «утиный хвост». Я бы никогда его не надела, даже если бы он снова вошел в моду.

Оливия подскочила к комоду.

— Эти три верхних ящика заполнены твоими размерами, а в этом нижнем ящике лежат носки, лифчики и трусы моего размера. Странно, правда? — Оливия бросила мне бюстгальтер.

Я поймала лифчик, проверила бирку. Он действительно был моего размера.

— Я не уверена, что «странно» — это достаточно сильное слово. Я имею в виду, Оливия, чтобы сделать что-то подобное… Если это моя мама… тогда…

— Я думала об этом, — ответила Оливия, пренебрежительно махнув рукой. — Вряд ли твоя мать могла видеть будущее. Полагаю, это генетика. Как если бы она предположила, что ты будешь носить тот же размер лифчика, что и она.

— А как же твоя одежда? Как она вообще узнала, что мы подружимся? И твоя грудь намного больше, чем у Эдит.

Оливия посмотрела на бюстгальтер, который держала в руках.

— Ну, это загадка. Надо будет обдумать. — Оливия положила бюстгальтер обратно в ящик. — Я закончу распаковывать вещи. А ты посиди здесь.

Я усмехнулась.

— Это что-то новенькое. — Откинувшись назад, я положила руки за спину, чтобы опереться. — Обычно ты смотришь, как я работаю.

— Да, знаю. Это как в «Чумовой пятнице», только сегодня воскресенье, — заявила Оливия, исчезая в ванной с одним из моих халатов. — Может быть, нам стоит устроить вечеринку с переодеваниями, — крикнула она из ванной. — Как в детстве. Примерим все.

Я посмотрела на шкаф и вздрогнула. У Оливии особые отношения с одеждой, но я не очень-то любила наряжаться.

— О, черт, я бы с удовольствием, но нет времени. Брейдон скоро будет здесь, помнишь?

Оливия вышла из ванной, высунув язык.

— Временами ты бываешь такой занудой, Давина Рейвен.

— Временами? — Я усмехнулась в ответ, складывая пустой бумажный пакет.

Оливия распаковала второй пакет, сложив одежду на туалетный столик.

— В конце концов, тебе придется примерить вещи, потому что для той одежды, которую ты привезла с собой, здесь нет места.

Я снова взглянула на шкаф.

— Знаешь, с твоими способностями разбираться в моде, могу поспорить, ты могла бы обследовать шкаф и отсортировать значительную часть одежды, просто взглянув на нее. Например, тот костюм с «утиным хвостом».

Оливия любила соревноваться, ее всегда увлекал вызов. Ее взгляд вернулся к шкафу.

— Я могла бы… Но ты уверена?

— Держу пари, ты разберешь весь шкаф за три минуты, — заявила я, поднимая запястье, чтобы посмотреть на свой фитбит. — Я засеку время.

Оливия подошла к шкафу, согнув колени и вытянув руки, как будто собиралась начать борцовский поединок.

— Готова.

— Три… Два… Один… Поехали!

Оливия принялась рыться в одежде, перебрасывая через плечо все, что считала недостойным. Я наблюдала, как растет куча выброшенного, и заметила только одну фланелевую рубашку, которую захотела оставить. Оливия ненавидела фланель, но я ее обожала. Я подняла рубашку с пола и спрятала ее под плед.

Добравшись до другого конца шкафа, Оливия отступила назад, подняла руки вверх и крикнула:

— Время.

— Две минуты десять секунд. Я впечатлена, но ты все еще убираешь это. — Я указала на кучу на полу. Примерно треть одежды оказалась выброшенной.

— Я принесу мешок для мусора. — Оливия побежала к двери и исчезла в коридоре.

Я поднялась с кровати и, огибая груду одежды, подошла к комоду. Начав с верхнего ящика, перебрала повседневные вещи и нижнее белье, выбросив стринги, неоновые футболки и все, что имело леопардовый принт, в кучу ненужной одежды. Затем помогла Оливии собрать всю эту стопку в большой мешок для мусора.

Пакет получился таким большим и тяжелым, что Оливия с трудом смогла дотащить его до коридора.

— Хорошо, что сейчас приедет Брейдон. Он сможет отнести этот мешок на этаж ниже, — отдышавшись, заявила Оливия и вернулась в комнату. — И что теперь?

— Теперь ты отправляешься домой, а я остаюсь здесь.

— Я подумала, может, мне стоит остаться. Погостить. По крайней мере, пока Берни не вернется домой.

— В этом нет необходимости. Я еще не отошла от препаратов, так что, наверное, немного почитаю, а потом вздремну. Со мной все будет в порядке. Лучше проведи время с Брейдоном и ребятами.

— Ладно. — Оливия указала на меня. — Но если что-то понадобится, позвони мне. — Ее телефон пиликнул, и она достала его из кармана, читая сообщение на дисплее. — Брейдон здесь. Говорит, что дом выглядит пугающе, и он не хочет выходить из машины.

Я взяла подушку со своей кровати и зажала ее под мышкой.

— Иди, возьми Брейдона и проведи ему экскурсию по дому, пока я медленно спущусь по лестнице.

Оливия побежала по коридору, а я хромала следом. К тому времени, когда я добралась до первого этажа, сбитого с толку Брейдона вели наверх. Пока ждала их, я наполнила полотенце льдом, положила его на журнальный столик и бросила подушку на диван, затем пересекла комнату и подошла к столу Бернадетт, чтобы стащить блокнот, ручку и «Леджер Куэйдов». Прихрамывая, вернулась к дивану, переложила подушку за спину и подняла ногу к завернутому в полотенце пакету со льдом.

Чувствуя себя не в своей тарелке, я осмотрелась. Мне нечасто доводилось валяться без дела на диване. Такое странное ощущение.

— Мальчикам здесь понравится, — одобрил Брейдон, пересекая комнату с огромным мешком для мусора и ставя его у панельной двери. Он взглянул на окна и перешел к стеклянной стене.

— Да, им бы понравился дом, но не думаю, что им захочется оставаться здесь с Бернадетт, — поделилась я с ним. — Когда она рядом, здесь совсем другая атмосфера.

— Правда. А где вообще Бернадетт? — спросил Брейдон.

— Понятия не имею. — Я переместилась на диване, чтобы посмотреть через плечо на Оливию. — Тебе не кажется странным, что ее здесь нет?

— Не особо. Я к тому, что мы знаем о личной жизни Берни?

— Абсолютно ничего.

— Именно. Откуда нам знать, может, она четыре дня в неделю танцует танец живота в городе.

Я содрогнулась, представив, как Бернадетт впихивает свои телеса в наряд. Брейдон, должно быть, подумал о том же, потому что на его лице появилась гримаса отвращения.

— Если я узнаю, что эта история с танцовщицей живота — правда, я снова от нее отрекусь.

Оливия хихикнула, войдя на кухню.

— Ты голодна?

— Нет, — соврала я.

— Неужели? Что ты ела сегодня?

— Большую упаковку овсяного печенья. — Я потерла живот, подмигнув Брейдону. — Я объелась. И больше ничего не смогу съесть.

— О, это очень плохо, — заявила Оливия, закрывая дверцу шкафа. Держа в руке бумажные тарелки, она подняла их вверх. Другой рукой она подхватила пакет с едой на вынос. — Полагаю, ты уже наелась до отвала, чтобы попробовать тефтели, которые купил Брейдон, верно?