Длинные ножи - Ирвин Уэлш Страница 13

– Опять трансфобские штучки, – вздыхает Фрейзер.

Джеки в ярости скрипит зубами.

– Я феминистка, – Она с вызовом оглядывает стол, выпятив подбородок. – и такие, как он, ведущие себя подобным образом, являются опасными марионетками патриархального строя, который посягает на с таким трудом завоеванные права женщин. – Она поворачивается к сыну, с отвращением качая головой. – Они сами не понимают, какой вред они наносят!

– Но я себя считаю транс-женщиной! Что в этом плохого?

– Никакая ты не женщина!

Ангус смотрит на них.

– Джеки, оставь его в покое, с Боуи у нас было то же самое.

– Глупые заносчивые маленькие дурачки с членами, претендующие на женское пространство! Я не позволю!

Уже пьяный Стюарт снова наполняет бокал, который Леннокс еще не видел пустым, и поворачивается к Джеки.

– Скажи на милость, майне кляйне швестер, почему для тебя так важно, как Фрици предпочитает одеваться?

– Потому что его обманывают, заставляя молчаливо поддерживать токсичное главенство мужчин и вдобавок выставлять себя полным идиотом, – Ложка в ее руке теперь указывает на Стюарта. – Даже не начинай, черт возьми!

Фрейзер резко встает и выходит из-за стола.

– Конечно! Давай, иди! – кричит Джеки. – Беги, как только запахло жареным. Упивайся комплексом жертвы!

– Ну, Джеки, – стонет Ангус, когда они слышат, как Фрейзер топает по лестнице, поднимаясь в свою комнату.

– Этот вел себя так же с другими мужиками, – хрипит Аврил, глядя на Стюарта.

– Фрейзер ни с какими мужиками не встречается, – резко отвечает Джеки.

– Пример настоящего целомудрия говорит сам за себя, – Стюарт поднимает свой бокал, глядя на мать. – Благодарю вайс, миссис Эллардайс!

За столом вспыхивают взаимные обвинения. Леннокс продолжает хранить молчание, лишь смотрит на мать.

Ты увидел ее на кухне, когда Джок Эллардайс спускался по лестнице. Ты не должен был так рано вернуться после своего долгого субботнего велопробега с Лесом Броуди. Но ты вернулся. Ты упал с велика и содрал колени.

Леннокс понимает, что не только он сам пялится на мать, но и она, разинув рот, смотрит прямо на него. Он переводит взгляд на брата и сестру, которые продолжают ругаться.

– Лучше бы Фрейзер был геем, тогда в этом был бы какой-то смысл, – продолжает спорить Джеки. – Но у него были подружки – Анжелика, а потом эта чокнутая Леонора. Это все, только чтобы привлечь внимание!

– Точно, прямо как у Боуи, – говорит Ангус.

Когда он чувствует, что Труди сжимает его бедро под столом, мысли Леннокса переключаются на другое. Он думает о старом коллеге из полиции, жестком выпивохе по имени Джим Маквитти. Именно Джим привел его в группу анонимных алкоголиков, где ему не понравилось. Но на тех собраниях он узнал про группу анонимных наркоманов, которая больше пришлась ему по душе. Однажды в каком-то шумном пабе старой закалки Маквитти сказал сильно пьяному Ленноксу, что тот должен решить, что пьет в последний раз. Он спросил, что тот скрывает. Леннокс машинально ответил, что ничего не скрывает. Маквитти тогда сказал: "Все мы что-то скрываем".

Мы все что-то скрываем.

– Рэй? – вкрадчивый голос Джеки отрывает его от размышлений. – Что ты думаешь обо всей этой чепухе?

Леннокс оглядывает стол, где все уставились на него. Он произносит:

– Возможно, нам всем следует постараться быть более терпимыми друг к другу. Мы живем в трудные времена, и все так быстро меняется.

– Ловко съехал, Рэй, – Джеки явно недовольна, но ее более спокойный тон указывает на то, что она рада перемирию. Как раз подают основные блюда.

Стюарт язвительно замечает:

– Он в своем репертуаре.

Леннокс смотрит на брата. Лицо Стюарта опухло от выпитого.

– Когда-нибудь встречал актера по имени Норри Эрскин?

Глаза Стюарта загораются.

– Бывший футболист! Да, я играл с ним пару сезонов в одной комедии! "Аладдин". Он разве был не из ваших? – Голос Стюарта становится резким, как всегда, когда речь заходит о профессии Леннокса.

Стараясь не поддаваться на провокации, Леннокс говорит:

– Да, он все еще служит в полиции.

Стюарт настойчиво продолжает:

– Не удивительно. Тот еще пидорас. Сексуально озабоченный. Я тебе про него такое могу порассказать...

– Мы такое не хотим слышать за обеденным столом, спасибо, Стюарт, – говорит Джеки.

Леннокс слегка заинтересован, но знает, что все актеры-друзья Стюарта так или иначе озабоченные. Либо развратники, либо инцелы3.

Стюарт замолкает, а Аврил начинает порицать его за грубые выражения. Несмотря на то, что Стюарт энергично защищает слово "пидорас", остальная часть вечера проходит без происшествий. Когда они собираются уходить, Леннокс объявляет:

– Я зайду пожелаю Фрейзеру спокойной ночи.

Джеки пожимает плечами, но ничего не говорит, а только достает их верхнюю одежду, пока Леннокс поднимается по лестнице. Парень ему всегда нравился, он кажется умнее Мердо, и с ним легче общаться. Они вместе пару раз ходили на "Тайнкасл" посмотреть игру "Хартс". Он подавляет смешок, представляя, как Фрейзер в своем платье смотрелся бы в фанатском секторе. Стучит в дверь.

– Эй, приятель.

Фрейзер сидит за компьютерной онлайн-игрой. Судя по графике, это что-то корейское, китайское или японское. Увидев его, племянник снимает наушники.

– Я не хотел устраивать сцену, дядя Рэй. Это она.

– Я ее младший брат, друг, – говорит Леннокс. – Она всегда считала свое мнение единственно правильным.

– И не говори, – улыбается Фрейзер. – Полагаю, ты собираешься сказать, что я выставляю себя дураком и сам не знаю, чего хочу. Типа я просто запутавшийся подросток.

– Мы все запутавшиеся подростки, приятель. Просто лучше умеем это скрывать. Но мы все остаемся подростками, только кожа все время портится, – Леннокс смотрит на стену, где висит плакат "Хартс" и старый вымпел, который он купил Фрейзеру, когда тот был маленьким мальчиком, сейчас уже устаревший с учетом двух последних побед в Кубке Шотландии. Он тронут тем, что его племянник хранит его, как память о былых временах. – Поэтому нет, я не собираюсь тебе так говорить. Это твое личное дело. И если ты действительно знаешь, чего хочешь, то у тебя получается чертовски лучше, чем у большинства из нас.

Фрейзер медленно кивает дяде.

– Ты справишься, босс, – говорит Леннокс, придавая своему голосу оптимистичный тон. Его племяннику почти двадцать, он студент второго курса юридического факультета Эдинбургского университета, но во многих отношениях кажется намного моложе. – И когда во всем разберешься, просвети и меня, потому что я сам в недоумении, – продолжает он, а затем добавляет: – А лучше сначала все объясни своему дяде Стю, у него дела еще хуже. В любом случае, я оставляю тебя с легким сердцем.

– 19024, – улыбается Фрейзер.

Леннокс подмигивает своему племяннику (или