Куинн Фосетт - Братство страха: Роман о Майкрофте Холмсе Страница 58

Я сел; голова кружилась, как у пьяного. Передо мной стоял полуодетый Макмиллан. Незавязанный халат оставлял открытыми ноги в кальсонах и грудь в исподней фуфайке.

— Что-нибудь случилось?

— Конечно, случилось, — рявкнул он. — Вы срочно нужны мне. — Он отбросил с меня одеяло прочь и рванул за плечи, едва не сбросив с койки. — Срочно! Вы понимаете? Немедленно!

Но к этому моменту я проснулся вполне достаточно для того, чтобы понять, что моя головная боль вовсе не прошла, а лишь переместилась из одной части черепа в другую. Я потянулся к жилету и напялил его, пытаясь сообразить, что же повергло Макмиллана в такую панику.

— Конечно, — сказал я, вновь подняв на него глаза, — если обуваться не обязательно, то я полностью в вашем распоряжении.

— И вовремя, — прорычал он и, схватив меня за руку, поволок в свою комнату. В дверях он остановился и указал на обнаженное тело девушки, которая, как я понял, и была Франсуазой. — Смотрите.

Я сразу заметил искаженные черты лица и напряженную позу.

— Что стряслось? — спросил я, стараясь не выказывать потрясения.

— И десяти минут не прошло… Я не знал, что и делать. — Лицо Макмиллана стало пунцовым, и теперь почти не отличалось цветом от его волос. — Думаю, что надо поставить в известность мадам Изольду.

— Да, сэр, — не задумываясь, ответил я и попытался собраться. — Скажите мне, как это случилось. — Доброе начало, решил я про себя. И у герра Дортмундера, и у Майкрофта Холмса были свои основания узнать о случившейся трагедии.

Макмиллан принялся расхаживать по комнате, потирая голову руками, словно надеялся таким образом привести мысли в порядок.

— Она пришла, когда я заканчивал завтрак, минут двадцать назад. Она… она принесла два бокала и бутылку шампанского. Пока она раздевалась, я откупорил бутылку. Она раз… раздевалась так, что я не мог оторвать от нее глаз. — Он взглянул на труп и сразу же отвел взгляд. — Налила себе шампанского, а потом вылила остатки из бутылки себе на плечи и грудь; мне всегда это нравилось. Произнесла тост за меня, выпила из своего бокала. Потом прижалась ко мне, чтобы… чтобы я выпил свое вино с ее тела. — Он закашлялся. — Я не знаю. Прежде чем я коснулся ее, она содрогнулась всем телом, потом ее начала бить дрожь, она попыталась вздохнуть…

— И что вы сделали? — спросил я.

— Что я мог сделать? Попытался удержать ее, но судороги стали сильнее, и она упала на пол. — Он застыл на месте и закрыл лицо руками. — Посмотрите на нее. Это могло случиться со мной.

Наконец-то дошло, подумал я.

— Вы думаете, что вино было отравлено?

— Ничего другого не могло быть, — ответил Макмиллан. — Как еще она могла… — не закончив фразу, он неопределенным жестом указал на труп.

— Но если было известно, что вы пьете шампанское… по-своему, — сказал я, надеясь, что мне удалось найти достаточно тактичное выражение, — разве из этого не следует, что вам таким образом прислали предупреждение? — Или развлечение, добавил я про себя.

— Возможно, — он уставился на меня.

— И если цель была именно такой, то не лучше ли мне сразу же поставить в известность мадам Изольду, чтобы отравитель узнал, что, так сказать, сообщение доставлено? — Я опять взглянул на девушку. У нее были темные пышные волосы и полные алые губы. Еще полчаса назад она была очаровательна.

— Займись этим, парень, — подтолкнул меня за плечо Макмиллан, — займись.

Я слегка поклонился и шагнул к двери.

— Возможно, понадобится обратиться в полицию, — напомнил я на полпути.

— Мне, конечно же, не придется давать показаний, — он взглянул так, словно я оскорбил его. — Ведь это была проститутка.

— Но она была убита в вашей комнате.

Он отмел возражение взмахом руки.

— Она умерла в борделе. Шлюхи в борделях мрут каждый день, и в полиции должны знать об этом.

— Они знают, — согласился я и вышел, предоставив своему хозяину возможность одеться.

Спустившись по лестнице, я увидел, что Майкрофт Холмс сидит в главной гостиной за шахматной доской, явно не замечая моего присутствия. Герр Дортмундер деловито следил за слугами, забивавшими выбитое окно досками. Вид у него был такой, словно он намеревался подгонять нерадивых своими огромными шпорами.

Мадам Изольда, наливавшая себе в чашку крепкий кофе, обернулась и увидела меня.

— О, мой дорогой, — воскликнула она, — вам нужно что-нибудь еще?

Я чуть заметно поклонился, не отрывая взгляда от пола, чтобы не наступить босой ногой на осколок стекла.

— Не мне, мадам. Наверху большая неприятность. Макмиллан велел мне сообщить вам о случившемся.

Мои слова привлекли внимание Дортмундера, и он резко обернулся.

— Что еще?

— Кажется, что с мисс Франсуазой… произошел несчастный случай, — ответил я, пытаясь держаться насколько мог твердо. Если бы я не был бледен от недавно полученной раны, то теперь наверняка побелел бы, как бумага.

— Несчастный случай? Но как… что могло случиться? — при этих словах мадам Изольда впилась взглядом в Дортмундера.

— Она… кажется, она выпила… плохого шампанского, — объяснил я, с трудом подбирая слова. — Вам бы лучше подняться.

— О да, конечно, — громким голосом нервно ответила она. — Когда с какой-нибудь из девушек случается… неприятность, всегда бывает так неловко. — Она затянула потуже поясок своего розового пеньюара и направилась к лестнице. Было видно, что ей не столько хочется помочь Макмиллану или Франсуазе, сколько покинуть общество герра Дортмундера.

— Подождите, — вдруг приказал тот. — Я пойду с вами.

— Конечно, ваша помощь всегда очень полезна, — ответила мадам Изольда, метнув на него короткий испепеляющий взгляд.

— Вы могли бы и поблагодарить меня, — сказал Дортмундер с неприятным смехом и припустился вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку и звеня своими убийственными шпорами.

Нам осталось только пойти следом.

— Что, очень плохо? — прошептала мадам Изольда.

— Очень, — тоже шепотом ответил я. — Она мертва.

Теперь уже мадам Изольда побелела так, что на лице пылали лишь накрашенные губы.

— О нет, — прошептала она, ухватившись за перила. — Как ужасно!

— Она… это кошмарное зрелище, — подтвердил я.

Когда мы поднялись на второй этаж, герр Дортмундер уже стучался в дверь Макмиллана, громко восклицая:

— Откройте, откройте!

Макмиллан отреагировал не спеша, словно открывать двери было ниже его достоинства. В ответ на официальный тон, которым заговорил Дортмундер, он высокомерно закатил глаза.

— Вас так много! — слабым голосом сказал он. Макмиллан был уже почти полностью одет, не хватало только галстука на шее.