Миллиарды Арсена Люпена - Морис Леблан Страница 49

– Вы часто с ним виделись?

– Четыре или пять раз.

– Где он живет?

– В Париже. Больше я ничего не знаю.

К молодому человеку вернулась его прежняя уверенность, и следственный судья заметил:

– Что ж, звучит весьма правдоподобно.

Но Гуссо не сдавался:

– Значит, вчера вы с ним виделись?

– Да, у флигеля, где я живу. Я думал, что по возвращении месье д’Аверни представлю его.

– А позднее, когда я велел всем посторонним выйти из сада?

– Больше я его не видел.

– Однако он продолжал бродить вокруг домов, окружавших пруд. Потом ужинал в соседнем трактире, и я почти уверен, что его заметили вечером совсем близко отсюда. Он прятался в тени деревьев.

– Мне ничего об этом не известно.

– А где вы сами были в это время?

– Я ел у себя во флигеле; прислуживал мне, как всегда, консьерж месье д’Аверни.

– А потом?

– А потом я немного почитал и лег спать.

– В котором часу?

– Около одиннадцати.

– И больше не выходили?

– Нет.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Инспектор повернулся к группке из четверых свидетелей, которых он уже допросил. Один из них, немолодой мужчина, вышел вперед.

Гуссо спросил его:

– Вы живете по соседству, правильно?

– Да, моя вилла находится сразу за огородом месье Филиппа Гавереля.

– И с одной стороны вдоль вашей виллы тянется тропинка, по которой можно дойти до пруда?

– Верно.

– Вы мне сказали, что около часа ночи, подойдя к окну, чтобы подышать свежим воздухом, вы увидели какого-то человека, который плыл в лодке, гребя веслами, а потом вышел на берег в том самом месте, где начинается тропинка. Этот неизвестный вытащил лодку на вашу землю и привязал к колышку. То есть он воспользовался вашей собственностью. Вы, конечно, узнали ночного гостя?

– Да. В этот момент ветер как раз разогнал облачка, закрывающие луну. На его лицо упал луч света. И он тут же бросился в тень. Это был месье Шарль Фелисьен. Он оставался на тропинке довольно долго.

– А потом?

– Не знаю. Я лег спать.

– То есть вы утверждаете, что видели господина Шарля Фелисьена, здесь присутствующего?

– Полагаю, что могу смело утверждать это.

Инспектор Гуссо повернулся к Фелисьену:

– Значит, вы провели ночь на улице, а не в постели?

Фелисьен твердо возразил:

– Я не выходил из своей комнаты.

– Если вы не выходили из комнаты, то как можно объяснить, что вас видели, когда вы высаживались из лодки? Вы провели какое-то время на тропинке у воды, а ведь господин Эльмас сказал, что напавший на него, как ему показалось, появился именно оттуда.

– Я не выходил из своей комнаты, – повторил Фелисьен.

Господин Русслен молчал, несколько смущенный тем, что обедал за одним столом с молодым человеком, который так неуклюже защищается. Он посмотрел на Рауля д’Аверни; до сих пор тот бесстрастно слушал, не сводя пристального взгляда с Фелисьена, но, заметив смущение судьи, решил вмешаться в беседу:

– Пока следствие проверяет все эти слухи и ищет им правильное объяснение, могу я узнать, господин инспектор, чего вы добиваетесь от Фелисьена Шарля?

Гуссо ответил:

– У меня нет другой цели, кроме как сложить из имеющихся частей истинную картину произошедшего.

– Но, господин инспектор, обычно мы складываем эти части, уже имея общее представление о конечном результате.

– У меня пока нет этого представления.

– Ну как же. В данном случае по только что учиненному вами допросу отлично видно, куда вы клоните. Первое: вы обращаете внимание в основном на вторую драму, то есть на кражу банкнот и два ночных нападения. Второе: Фелисьен, как вы подозреваете, сегодня не ночевал дома, воспользовался лодкой, чтобы проникнуть через сад на виллу «Оранжерея» и найти серую холщовую сумку с банкнотами, а позже, около часа ночи, под покровом темноты, мог проследить за женихом жертвы, месье Жеромом Эльмасом, а потом напасть на него; по какой причине – неизвестно. И в глубине души вы, конечно, задаетесь вопросом, не был ли другой пострадавший, Симон Лорьен, также его жертвой.

– Я не задаюсь никакими вопросами, месье, – сухо ответил Гуссо, – и я не привык, чтобы меня допрашивали.

– Я лишь позволю себе заметить, – продолжал Рауль д’Аверни, – что вы, судя по всему, подозреваете сговор между Фелисьеном Шарлем и Симоном Лорьеном. Но если это так, то как месье Фелисьен Шарль может быть одновременно сообщником Симона Лорьена и тем, кто напал на него?

Гуссо не ответил. Рауль пожал плечами:

– Такая гипотеза не выдерживает критики.

Его слова и молчание инспектора положили конец этой сцене, тем более что на крыльце уже какое-то время стояла Роланда, очень красивая в своем траурном наряде, и внимательно прислушивалась к разговору.

Девушка взяла дядю под руку. Они отправлялись в клинику, к Жерому Эльмасу.

Рауль ни на чем больше не настаивал. Он сказал Фелисьену:

– Давайте вернемся домой.

И попрощался со следственным судьей.

По дороге Рауль д’Аверни молчал. На вилле он отвел молодого человека в свой небольшой, расположенный за гостиной рабочий кабинет, из которого был виден угол сада, скрытый от посторонних глаз живой изгородью.

Там он усадил его и сказал:

– Вы так и не спросили, почему я написал вам, предложив приехать ко мне.

– Я не осмелился, месье.

– Значит, вы не знаете, почему я попросил вас декорировать эту виллу и жить в ней?

– Нет.

– Вы не любопытны?

– Я боялся показаться нескромным. Вы сами ни о чем меня не спрашивали.

– Ну как же. Я интересовался вашим прошлым. Вы рассказали, что ваши родители давно умерли и вам приходилось нелегко. Но я почувствовал такую сдержанность с вашей стороны, такое нежелание хоть в чем-то открыться, что решил не настаивать. С тех пор мы с вами почти не разговаривали, а это значит, в общем-то, что я вас не знаю. Однако сегодня…

Он сделал паузу, словно не решаясь продолжать, но затем неожиданно и довольно резко заключил:

– Сегодня вы, похоже, скомпрометировали себя, потому что оказались замешаны в темном деле; по крайней мере, вы затрудняетесь объяснить, какую роль в нем играете, возможно сами того не желая. Прошу вас, признайтесь мне во всем, ничего не утаивая!

Фелисьен ответил:

– Месье, я бесконечно благодарен вам за все, что вы для меня сделали. Но мне не в чем признаваться.

– Ваш ответ меня нисколько не рассердил, – сказал Рауль. – В вашем возрасте и при таких обстоятельствах нужно уметь выпутываться самому. Если вы в чем-то виновны, тем хуже для вас. Если нет – жизнь вас вознаградит.

Фелисьен встал и подошел к Раулю:

– Но