Куинн Фосетт - Братство страха: Роман о Майкрофте Холмсе Страница 39

— Не могу сказать, чтобы здесь радушно принимали гостей, — ответил я на дурном подобии немецкого языка.

— Фон Метц скоро прибудет. Он хотел сам поговорить с вами. — Судя по выражению лица Дортмундера, это была великая честь. В этот момент я вспомнил, что это имя называл Майкрофт Холмс, предупреждая меня о предстоящих опасностях. Но с тех пор я где-то еще слышал его. На сей раз мне не пришлось долго напрягать память: перед мысленным взором возник низкорослый убийца, который на краю пропасти в Люксембурге назвал его дьяволом. И снова я задумался над тем, кем же были эти люди и почему они предприняли это отчаянное покушение на мою жизнь. Ко мне вновь вернулся страх, который я почувствовал при мысли о том, что это были не простые грабители, нападавшие на неосторожных путников, и я внутренне задрожал, продолжая между тем спокойно разговаривать с Дортмундером.

— Буду ждать этого с нетерпением. — Я попытался изобразить на лице интерес, чтобы тем самым убедить своего собеседника и возможных наблюдателей в том, что принадлежу к тому самому типу тщеславных людей, которых Братство привлекает к выполнению своих заданий.

— Не рассчитывайте обмануть его. Он чрезвычайно могущественный человек. Чрезвычайно, — повторил Дортмундер, и мне показалось, что на его неподвижном лице мелькнула тень страха. Да и движения его неуловимо изменились, как у человека, до ужаса боящегося того идола, которому молится.

Я изобразил на лице мину, содержавшую смесь любопытства и скепсиса: именно так Джеффрису следовало отреагировать на запугивание. Но против воли мною овладевало беспокойство.

Человек, который вскоре вошел в комнату, был не очень крепок, среднего роста; русые волосы тронула седина, а голубые глаза были настолько светлыми, что казались ледяными. Но от их взгляда бросало в жар. Вошедший был одет в кожаную куртку для верховой езды с замшевым воротником. Я опять поднялся на ноги, но не мог заставить себя сделать ни шагу навстречу — этот человек излучал зловещую ауру, подвергавшую в ужас.

— Это герр фон Метц, — произнес Дортмундер.

Вошедший при этих словах окинул меня взглядом, выдававшим в нем человека с непредсказуемым характером, привыкшего к беспрекословному повиновению.

— Благодарю вас, герр Дортмундер, — сказал он на отличном английском языке. Несомненно, так он желал продемонстрировать мне свое благоволение. — Наш разгильдяй наконец-то явился. К счастью для вас, молодой человек, на этот раз я простил нарушение моих планов. Но я поступаю так не часто. Если вы еще раз запоздаете с докладом, мы будем вынуждены начать разыскивать вас. Чтобы убить. — Он, вытянув перед собой руку, шагнул ко мне и оглядел с головы до ног. Это не было приветствием; фон Метц разглядывал меня, словно фермер, раздумывающий, как поступить с быком: оставить на племя или пустить на мясо.

— Я был вынужден отклониться от маршрута, — сказал я, ощущая себя школьником, оправдывающимся перед строгим учителем.

— Мы знаем, что поезда, случается, опаздывают, и готовы смириться с отклонением от графика, — не без ехидства ответил фон Метц. — Мы здесь не настолько оторваны от мира. Некоторым из нас тоже приходится иногда путешествовать. Меня информировали о ваших передвижениях с того момента, как вы расстались с Викерсом, за исключением вашего пребывания в Люксембурге. К сожалению, моему представителю пришлось срочно уехать оттуда, и я не успел вовремя заполнить брешь. Если бы он был на месте, вам не пришлось бы совершить эту, в общем-то, необязательную поездку. Но ему придется держать передо мной ответ. — Он взглянул мне в лицо, словно ударил.

Я начал понимать, что слова о могуществе фон Метца не были пустыми.

— У меня такое впечатление, что с вами там… э-э-э… случились какие-то приключения.

— Приключения! — хрипло хохотнул я. — Да меня дважды чуть не убили.

— Значит, не хотели. Если бы кому-нибудь понадобилось убить вас, он сделал бы это, — ответил фон Метц. Надеюсь, мне никогда больше не придется слышать такой голос. — Расскажите, что с вами приключилось с того момента, как вы выехали из Лондона. И имейте в виду, что на галерее находятся люди, и вас немедленно застрелят, если я подам знак или вы сами сделаете резкое движение.

Из Темзы извлекли тело неизвестной молодой женщины, ставшей жертвой злодейского убийства. Во рту у нее нашли записку; видимо, она успела спрятать ее до того, как ее принялись пытать, и так и не отдала своим мучителям и убийцам. Она была написана тем же почерком, что и анонимное письмо, доставленное М. X. незадолго до того, как он дал Г. поручение войти в контакт с Братством. Записка была повреждена, но тем не менее ее удалось разобрать. Она была адресована М. X.; женщина писала в ней, что ее обнаружили, но у нее есть опиум, и она примет его, чтобы не дать своим врагам возможности для торжества.

Этот случай чрезвычайно сильно потряс М. X. и он сообщил в Скотланд-Ярд, что несчастная жертва была обладательницей секрета, слишком опасного, для того чтобы поделиться им с кем-либо, и что она с полным основанием опасалась за свою жизнь. Он сделал копию записки, и, полный, по его собственным словам, дурных предчувствий, передал ее в Скотланд-Ярд.

Когда он лицом к лицу встретился с людьми из Адмиралтейства, ему было не до пустяков. Единственная хорошая новость, полученная им перед встречей, состояла в том, что поезд «Меркурий» будет в его распоряжении с нынешней полуночи. М. X. отправится на побережье и переправится через пролив, как только покончит с делом А.

Первый из двоих, Гарольд Ворсинг, письмоводитель А. по работе с секретной корреспонденцией, молодой человек, обеспеченный семейными связями лучше, чем собственными деньгами. М. X. в конце концов решил, что он глупец и транжира. Ворсинг проводит много времени в обществе молодой вдовы, венгерской графини Эржебет Наги. Ни для кого не секрет, что он безумно влюблен в нее. Эта связь вовсе не благоразумна. Графиня известна тем, что служит тому, кто лучше платит. В настоящее время деньги к ней поступают из России.

Второй из клерков, тоже письмоводитель, хотя и ниже рангом, Артур Аптон, служит в А. уже шесть лет, и ни разу не был замечен в неблаговидных поступках. Но все же М. X. обратил на него внимание.

Заверив посетителей в том, что содержание разговора не выйдет за пределы этой комнаты, М. X. заявил: он убежден в том, что один из них, а возможно, и они вдвоем, имеют отношение к налету на его квартиру и похищению пакета с документами А. Он также сказал, что за последние двенадцать месяцев из Адмиралтейства была похищена колоссальная сумма денег — более семидесяти тысяч фунтов. «Но исключительно в шиллингах и пенсах, так что хищение было не так уж легко обнаружить. И в возвратных счетах все сходилось. Полагаю, вы считали, что это пройдет незамеченным; в течение некоторого времени так оно и было. План был настолько прост… Нужно было всего-навсего округлить некоторые суммы в ведомостях, а разницу положить в карман, не так ли?» — обратился он к мистеру Аптону.