Миллиарды Арсена Люпена - Морис Леблан Страница 32

Виктор почувствовал, что придется отвечать четко и ясно. Упрек, брошенный им Антуану Брессаку, вынуждал его взять верх над сообщниками и еще раз во всей красе продемонстрировать свои возможности.

– Кто это лицо? – повторил он. – Виктор из специальной бригады уголовной полиции!

– Неужели?

– То, что я сейчас скажу, может показаться вам всего лишь гипотезой, хотя это чистая правда – правда, которую я постепенно вычленил из фактов и подкрепил внимательным чтением газет. Вы знаете, что я думаю об инспекторе Викторе. Конечно, он не чудо природы, но тем не менее он полицейский экстра-класса, хотя и не лишен, как и все его коллеги… как, впрочем, и любой из нас… слабостей и иногда совершает оплошности. Так вот, в утро убийства, когда он вместе с бароном д’Отреем явился к Элизе Масон для первого допроса, он допустил ошибку, которую никто не заметил, но которая как раз и давала ключ к разгадке. Спустившись затем с бароном вниз, он посадил его в авто, велев регулировщику следить за ним, а сам зашел в кафе на первом этаже, где был телефон, чтобы позвонить в префектуру и вызвать двух агентов. Он хотел взять под наблюдение подъезд, чтобы Элиза Масон не ушла из дома, прежде чем у нее будет произведен тщательный обыск.

– Продолжайте, прошу вас, – взволнованно прошептала княгиня.

– Так вот, телефонная связь долго не устанавливалась, а потом еще четверть часа разговора… Словом, естественно, что барону пришла в голову мысль – нет, не бежать… да и зачем? Просто подняться к своей любовнице. Кто мог ему помешать? Инспектор Виктор занят. Регулировщик наблюдает за уличным движением, к тому же за капотом кабриолета барона практически не видно.

– Но зачем он захотел снова встретиться со своей любовницей? – спросил внимательно слушавший Антуан Брессак.

– Зачем? А вы вспомните сцену в комнате Элизы Масон, о которой рассказал инспектор Виктор. Когда девушка услышала, что Максим д’Отрей обвиняется не только в краже, но и в убийстве, она пришла в величайшее возбуждение. Но то, что инспектор Виктор принял за возмущение, был, без сомнения, страх. Она знала, что ее любовник украл облигации, однако ни на секунду не могла себе представить, что он был способен убить папашу Леско. И теперь она боялась его и боялась правосудия. Д’Отрей не ошибся. Он понял, что эта женщина предаст его. Вот почему он хотел вновь повидаться с ней и поговорить. У него был свой ключ от квартиры. Он начинает расспрашивать любовницу. Она отвечает ему угрозами. Д’Отрей теряет самообладание. Что ему остается делать? Он уже близок к цели, он завладел облигациями Министерства обороны, из-за которых совершил убийство; так неужели в последний момент все рухнет? И он опять убивает. Убивает обожаемую им женщину, чье нежданное предательство столь очевидно, что за несколько секунд его любовь превращается в ненависть. Спустя минуту он уже внизу, сидит в авто. Регулировщик ничего не заметил. Инспектор Виктор ничего не заподозрил.

– Но почему подозрения пали на меня? – тихо спросила княгиня.

– Потому что, придя спустя час или два после убийства, чтобы переговорить с Элизой Масон о деле, вы нашли в двери ключ, забытый убийцей. Вы вошли. Перед вами на полу – хозяйка квартиры, задушенная с помощью оранжевой с зеленым косынки, той самой, которую вы ей подарили…

Александра была потрясена.

– Верно… именно так все и было, – проговорила она. – Косынка лежала на ковре, возле тела… я подобрала ее… от ужаса я соображала очень плохо. Да, все так… именно так.

Антуан Брессак согласился с ней:

– Да… ошибка исключена… все обстояло именно таким образом… д’Отрей виновен… а полицейский регулировщик не стал бы хвастаться своей опрометчивостью. – И он похлопал Виктора по плечу. – Решительно, вы сильный тип. Я впервые встречаю человека, на которого можно полностью положиться… Маркос Ависто, мы вместе провернем отличное дельце! – И он без промедления добавил необходимые подробности: – Грека зовут Серифос. Он живет неподалеку отсюда, возле Булонского леса, в доме номер девяносто восемь-бис по бульвару Майо. Операция состоится в ближайший вторник, вечером того дня, когда мне изготовят специальную раскладную лестницу, выдвигающуюся на двенадцать метров. Мы поднимемся вот здесь, а оказавшись на месте, спустимся открыть входную дверь троим членам моей банды, ожидающим на улице.

– Ключ от входной двери торчит в замке изнутри?

– Да, есть все основания надеяться на это.

– Но где-нибудь у входа наверняка замаскировано электрическое сигнальное устройство, которое сработает, как только мы попытаемся открыть дверь…

– Вы правы. Однако все рассчитано на нападение снаружи, а не изнутри, так что устройство мы увидим сразу и нам надо будет только отключить его или оборвать провода. После чего мои люди займутся телохранителями и свяжут их прямо в кроватях, поскольку, думаю, те уже улягутся спать. И у нас останется масса времени, чтобы сначала обшарить первый этаж, а потом обыскать рабочий кабинет на третьем этаже, где, я уверен, и припрятана его кубышка. Как вам такой план? Годится?

– Вполне.

Мужчины снова пожали друг другу руки, на этот раз дружески.

Несколько дней, предшествовавших предприятию, были для Виктора на удивление приятными. Он предвкушал свой будущий триумф, не забывая, впрочем, вести себя весьма и весьма осторожно. Он ни разу не вышел на улицу. Ни разу не отправил письмо. Никому не звонил по телефону. Таким образом он как бы показывал Брессаку, что тот может ему доверять. Виктор, который, возможно, проявил излишнюю инициативу, продемонстрировав собственную прозорливость, снова занял подобающее ему место. Компаньон – да, но младший компаньон. Подготовкой занимался Антуан Брессак, он и принимал решения. Виктор же просто позволял руководить собой.

Но как радостно ему было наблюдать за своим грозным соперником, изучать его манеры, просто находиться рядом с этим человеком, о котором столько говорили, но которого никто толком не знал! Виктор испытывал огромное удовлетворение, ибо проделал множество сложных маневров, чтобы проникнуть в жизнь Люпена, и теперь мог сказать самому себе, что у того не появилось даже тени сомнения – ведь в ином случае он не стал бы посвящать нового компаньона во все свои планы.

Однако время от времени Виктора охватывало беспокойство. «А не играет ли он со мной? Не попаду ли я сам в такую же ловушку, которую готовлю ему? Стоит ли верить, что человек подобного масштаба даст себя столь легко одурачить?»

Но нет. Брессак чувствовал себя в полной безопасности, и Виктор раз двадцать на дню имел тому подтверждение. Но наиболее убедительным являлось поведение Александры, с которой он проводил большую и лучшую часть дня.