Заместитель Иуды - Валерий Георгиевич Шарапов Страница 5

пальмой. Покупателей было много, не сказать, что они путались под ногами, но экран создавали. Потянулись минуты. Сначала не волновались, но постепенно начали нервничать – объект из «сумеречной зоны» не выходил. Что-то долго он там ковырялся. Русский шпион давно должен был выйти – с покупкой или без нее. Возникло ощущение, что кого-то здесь мощно дурачат… Прошло еще несколько минут. Забеспокоился оператор, изображение стало дергаться. Поколебавшись, он пересек коридор, вошел в магазин. Видеокамера находилась под одеждой, внимания не привлекала. Свернул в продолговатый «аппендикс», где продавали товары не самых знаменитых брендов. Там не было мистера Пургина! Женщина, приценивающаяся к обновке, удивленно покосилась на него. Зато между полками имелась закрытая дверь – проход на склад! Персонал ее не запирал, так как постоянно приходилось пользоваться. Камера задрожала, уперлась в эту дверь, обрисовалась рука, потянула за ручку. За порогом горел мутноватый свет, извивался коридор…

– Твою-то мать… – обреченно выдохнул Гарсия.

– Вы серьезно? – опешил Олдридж и, схватившись за голову, застонал. – Не могу поверить! Господи, с какими же идиотами приходится работать! Один русский обвел вокруг пальца кучу тупоголовых агентов!

Себя он таковым, по-видимому, не считал.

Камера дрожала, показывала то пустое чрево коридора, то выставленную на полку фирменную обувь. Агент не мог принять решение.

– Мисс Макдональд, какого черта вы на меня моргаете? – буквально выплюнул Олдридж. – Быстро связаться с этими неумехами! Пусть окружат здание, он не мог далеко уйти! Только не говорите, что там мало людей!

– Да, сэр, конечно… – Ширли зябко повела плечами, глянула на коллег, словно искала у них защиты, и вышла из комнаты.

Камера продолжала метаться, подбежали еще двое в штатском с расстроенными лицами, один замялся, другой растворился в недрах коридора с таким лицом, словно совершал прыжок без парашюта.

– Мне очень жаль, Алекс, – подал голос Дэнни Эштон, – но это ничего не даст. Пусть они и догонят этого русского, что дальше? Он не совершает ничего предосудительного, задерживать его не за что. Нам нужна выволочка от Госдепартамента? Сядем на «хвост» – он просто не пойдет на встречу, перенесет ее на более подходящее время и будет злорадствовать нам в глаза. Что мы ему предъявим?

– Но все же на встречу с «Люси» он не пойдет, – задумчиво проговорил Эндрю Гарсия, – что уже хорошо…

Олдридж со злостью уставился на него, но промолчал, только скрипнул зубами. Все такие умники, почему же провал следует за провалом? Запись по инерции шла, камера совершала возвратно-поступательные движения. Мелькали лица посетителей, в коридоре возникла группа лиц в гражданском – но никакие они не гражданские. Оператор спохватился, остановил съемку, и интерьеры пафосного торгового центра пропали…

Ширли вернулась через несколько минут, на цыпочках проследовала к своему месту.

– Двое наших находились на улице, сэр, когда этот русский сбежал из торгового зала… Один – у главного входа, другой – сзади. Он видел, как вышел мужчина, еще подумал: надо же, как похож на нашего фигуранта, если бы не очки на носу… В нем даже ничего не екнуло, сэр, – ведь русский должен был находиться совсем в другом месте. Там стояли несколько таксомоторов, он сел в один и уехал. Наш работник оказался не совсем конченым, запомнил номер. Таксиста, конечно, найдут, но сами понимаете, сэр…

– Ладно, я все понял, – глухо вымолвил Олдридж. – Окажи услугу, Ширли, – помолчи немного. Остальных присутствующих это тоже касается.

Воцарилась тишина… Пощечину получили знатную. Впрочем, и раньше догадывались, что с КГБ лучше не шутить. Видимо, у всех зароилась одна мысль: не удалось законным путем – надо действовать как всегда. Сдаваться не собирались. Другого способа добраться до «Люси» у спецслужб не было. К светлым идеалам демократии это отношения не имело.

Экраны мониторов потускнели. Иногда звонил телефон, и Ширли хватала трубку. Нашелся таксист – он отвез клиента в район Вашингтонского мемориала, получил щедрые чаевые и остался доволен поездкой. Клиент был учтив, доброжелателен, только акцент у него был странный. Своими планами на остаток дня пассажир, разумеется, не делился. И вряд ли имело смысл прочесывать с собаками мемориал.

– М-да уж, господа, – глубокомысленно вымолвил Олдридж, – ума у нас с вами не отнять, увы, чего нет, того нет. Знаете, в чем наша проблема? В мании величия, которой мы просто упиваемся. В том, что мы всегда считаем себя умнее других. Не пора ли слезть с пьедестала? Мы имеем дело с опытным и серьезным противником… А, да что я вам говорю… – раздраженно махнул он рукой.

Прошло полчаса. Подвижек не было. Хитрый агент советской спецслужбы растворился в клоаке Вашингтона. На город укладывались легкие сумерки. Олдридж посмотрел на часы.

– Ну что ж, уважаемые коллеги… глаза бы мои вас не видели… Мы продуктивно провели этот день, с чем вас и «поздравляю». Завтра всех нас будет «поздравлять» начальство. Как только в поле зрения появится Пургин, брать его под наблюдение – пусть знает, что иногда мы все же выполняем свою работу. Что смотрите с неясным ожиданием? Марш по домам! И не дай вам бог еще и завтра сесть в лужу!

Исторический парк Лафайет-сквер находился в северо-западной части Вашингтона, в районе Эйч-стрит. Близость Белого дома несколько смущала, но не беспокоила. Кто пойдет облавой именно здесь, в центре американской столицы? Шелестели листвой дубы и клены, разбегались асфальтированные дорожки. Элегантные лавочки выстроились вдоль аллеи. Пургин прошел по дорожке на север, свернул на восток. Сумерки сгущались, но пока еще видимость не утратилась. Загорались газовые фонари. Отдыхающих в парке было немного, погода не баловала. Теплые дни сменялись прохладными вечерами…

– Скажите, вон там, в начале аллеи, памятник французскому генералу де Лафайету – его возвели, если не ошибаюсь, в конце XIX века? Я просто интересуюсь историей, собираю занимательные факты.

Мужчина, сидевший на лавочке, поднял голову. В полумраке заблестели очки.

– Нет, сэр, боюсь, это памятник другому французскому генералу – Жану де Рошамбо, его воздвигли в 1902 году. Замечательно, что вы интересуетесь историей. Присаживайтесь. Лично за мной наблюдения не было. Надеюсь, что и за вами. Вам не кажется, что обмен паролями – пустая формальность? Вы знаете, кто я такой, да и я на вас сегодня налюбовался.

– Порядок есть порядок, мистер Олдридж, – улыбнулся Влад и присел рядом. – Да, от слежки я ушел – вопреки стараниям ваших людей и вас лично. Позволите, Алекс? – достал он сигарету.

– Сколько угодно, табачный дым меня не смущает. Смущает другое.

– Догадываюсь. В тайну вашей личности были посвящены двое. Теперь – трое. Уверяю вас, мистер Олдридж…

– А как же поговорка «Что знают трое, знает и свинья»? – Олдридж