Пылающий символ. Том 2 - Анна Князева Страница 40

Их разговор уловил Богдан и подошел вместе с Элиной.

— В чем дело?

— Взгляните на верхнюю часть столба, — дрожащим голосом проговорила Нинель Николаевна.

Они подняли головы. В первых лучах солнца на столбе отчетливо была заметна резьба.

— Высечен какой-то орнамент, — сказал Богдан.

— Это надпись на древнегреческом.

— И что там написано?

— Дословно? — Нинель Николаевна запрокинула голову и прочитала: — Другу Иосифу.

— Вы предполагаете…

— Я уверена, что это стела, о которой Елена писала сыну!

Болгарин недоверчиво присмотрелся:

— Что? Реально?

— А на другом столбе что-нибудь есть? — на всякий случай поинтересовалась Элина.

— Второй сделан недавно, вероятно, в пару к античному. Это же очевидно. Кому-то пришло в голову использовать стелу как столб для ворот.

— Невероятно! — Богдан прикоснулся рукой к мраморной поверхности. — Это что же получается? Нас ввели в заблуждение? Мансио было здесь?

— Не факт. Камень могли привезти откуда угодно. Площадка, где предположительно располагалось мансио, не так далеко, на другой стороне дороги.

— Нужно расспросить об этом кого-нибудь. — Богдан закрутил головой в поисках источника информации, но в этот момент ворота отворились, на крыльцо отеля вышел хозяин.

— Любезный! — Богдан помахал рукой. — Сюда подойдите!

Мужчина прошел к воротам, обвел взглядом компанию и поклонился епископу. Потом уточнил на плохом английском:

— Желаете комнаты?

— Этот столб… — Элина прикоснулась к гладкой поверхности. — Откуда он взялся?

— Зачем это вам? — гостинщик взглянул на нее с подозрением.

— Просто интересуемся. Камень старинный, с орнаментом.

— Меня об этом уже спрашивали.

— Когда? — насторожился Богдан.

— Вчера.

— Кто?

— Двое постояльцев.

— Они еще здесь?

— Комнату сняли, но ночевать не остались.

— Что вы им рассказали? — тихо проронила Элина.

— Камень торчал из земли возле мастерской. Мой дед вырыл его, вытесал второй и повесил на них ворота.

— Где эта мастерская? — спросил Богдан.

— Идемте…

Элина, Богдан и Нинель Николаевна прошли во внутренний двор отеля, в его удаленную часть, и приблизились к постройке из грубого камня.

— Это бывшая мастерская, теперь здесь гараж.

— Давно он здесь стоит?

— Лет сто или двести.

— Покажите нам место, откуда торчал камень.

— Справа от входа.

Все сосредоточили взгляды на огромных каменных плитах, вытесанных вручную и уложенных по периметру здания.

— Дженгиз! — в окошко отеля по пояс высунулась полная женщина. — Комнаты нужны или нет?!

— Подожди! — отмахнулся гостинщик и обернулся к гостям: — Еще что-нибудь?

— Можно попасть внутрь? — поинтересовался Богдан.

— Зачем?

— Хорошо бы туда поставить нашу машину. Мало ли что… — нашелся болгарин.

— Там уже стоит машина тех постояльцев.

— Дженгиз, ты скоро?! — не унималась жена хозяина.

— Иду! — направившись к отелю, гостинщик снова спросил: — Желаете комнаты?

— Да, пожалуй.

— Свободны только четыре. Решайте, кто будет жить вдвоем.

— А что тут решать, — заметила Нинель Николаевна. — Вместе поселится молодежь — Богдан и Ердын Экинджи.

Все четверо вернулись к отелю. Ердын Экинджи тяжело выбрался из машины и направился к ним. Возможно оттого, что устал с дороги, он не стал оспаривать решение Нинель Николаевны. У остальных тоже не было возражений, и только епископ оскорбленно приподнял брови, узнав, что в комнатах нет удобств.

Разобрав ключи, все разошлись по номерам.

Заселившись, Элина взяла полотенце и отправилась в ванную: удобства и в самом деле были в конце коридора. Вернувшись, она увидела у своей двери Ердына Экинджи.

— Кажется, вы перепутали комнату, — предположила Элина.

— Нам надо поговорить, — сказал Экинджи. — Дело не терпит.

Она отомкнула дверь и впустила Ердына в комнату. Бросила на кровать полотенце и, не присаживаясь, приготовилась слушать.

— Сядем, — он присел на стул возле окна.

— Начинайте, — любезно предложила Элина.

— Наверное, вы догадываетесь, что я увязался за Таскираном и приехал сюда из-за вас.

— Не улавливаю связи…

— Ни для кого не секрет, что я в вас влюблен! — выпалил турок.

— Чего вы хотите? — холодно осведомилась она.

— Взаимности.

Элина внимательно его оглядела:

— Серьезно? — и, чуть поразмыслив, заметила: — Многого предложить не могу.

— Что вы имеете в виду? — не понял Экинджи.

— Только сочувствие.

— Надеюсь, это жестокая шутка. Любовь, какой бы она ни была, требует ответного чувства, а не чего-то иного.

— Послушайте, — Элина взглянула на часы, — мне в девять утра вставать.

— Я требую ответа! Сейчас!

— Ну хорошо, — твердо сказала она. — Вы мне не нравитесь. Так понятно?

— Более чем… — зловеще прошипел Экинджи. — Извечная насмешка любви… Женщины никогда не любят тех, кто любит их.

— Не стоит вам обобщать. — Давая понять, что не планирует откладывать сон, Элина стащила с кровати покрывало.

— Но только с ним вы не будете счастливы! — с патетикой в голосе воскликнул Ердын Экинджи.

— Чего-о-о?.. — Она медленно обернулась. — Что вы несете?

— Болгарин не сделает вас счастливой!

— Идите спать! — приказала Элина.

Этого хватило, чтобы за турком захлопнулась дверь. Однако не прошло и минуты, как в комнату дважды постучали.

Она распахнула дверь:

— Что еще?! — увидев на пороге Богдана, Элина склонила голову: — И ты туда же?

Он уточнил:

— Куда?

— Ищешь взаимности?

— Дура… — Богдан ухмыльнулся. — Быстро собирайся, пойдешь со мной.

Сообразив, о чем идет речь, Элина вышла в коридор, но Богдан втолкнул ее в комнату и первым вылез в окно. Она, не задавая вопросов, вылезла следом.

Когда они подобрались к гаражу, начал накрапывать дождь. Элина прошлась вдоль ворот и задумчиво проговорила:

— В пассусе от входа в кузницу…

— Не понял…

— То есть примерно в полутора метрах. Так было сказано в письме. Если представить, что кузнечная печь и, соответственно, труба отстояли от входа на два или три метра, можно предположить, что тайник находился на расстоянии трех-четырех метров от стелы.

— Я же говорил, площадка, куда нас привозил Серхат, — фальшивая. — Богдан дернул за скобу, и створка ворот поддалась. — Здесь открыто.

Подперев воротину тяжелым бугристым камнем, они пробрались в гараж.

— Ищи, где включается свет, — распорядился Богдан.

Элина шагнула к полке.

— Здесь есть фонарь.

— Дай сюда! — Богдан осветил стоявшую у входа машину и приличное пространство за ней, вымощенное такими же плитами, что и снаружи. — Идем туда! — Пройдя вглубь гаража, он замер и охрипшим голосом вскрикнул: — Что это?!

— Где? — Элина присела возле каменной плиты, из-под которой торчали верхние фаланги человеческих пальцев с бордовыми ногтями. В темноте они походили на нераспустившиеся бутоны цветов. — Господи… — Вскочив на ноги, она испуганно взглянула на Богдана: — Там, под плитой, человек.

Он схватился за край плиты, но даже пошевелить ее не смог, не то что сдвинуть с места. Пятно фонарного света заметалось по темному гаражу в поисках каких-нибудь инструментов. На полу они заметили реечный домкрат, а у стены — погнутый лом.

Потребовалось несколько минут, чтобы расширить щель между плитами рядом с торчащими пальцами. Но как только щель расширилась, пальцы скользнули внутрь и оттуда послышался звук упавшего тела.

— Там