Станция расплаты - Валерий Георгиевич Шарапов Страница 39

— Где там? В доме у Канышкина? — удивленно спросил Супонев, теперь его информация не казалась ему такой полезной, как минуту назад.

— Да, в деревне Рожки, — подтвердил Дангадзе и вкратце передал разговор с Воеводиным. — Сейчас Воеводин сидит у оперативников, к нему приставлен старшина Нестеров. Для страховки.

— Хорошая работа, Гия, — похвалил Супонев. — Но прежде чем действовать, нужно все как следует обдумать. Попридержи своего свидетеля, а мы с Иваном посовещаемся.

— Слушаюсь, — Дангадзе вздохнул и направился к двери. Охранять алкаша Воеводина в то время, пока товарищи разрабатывают план захвата подозреваемых, ему не хотелось, но он знал, что спорить с Супоневым бесполезно, только время потратишь.

— Если старшина Нестеров свободен и может чуть дольше присмотреть за Воеводиным, возвращайся. Лишняя голова нам не помешает, — догадавшись о чувствах товарища, бросил вслед уходящему Дангадзе следователь. — Мы будем у Семипалова, он нас уже ждет.

— Будет сделано, — радостно козырнул Дангадзе. — Уверен, Нестеров не станет возражать.

Он поспешно вышел из кабинета, боясь, как бы Супонев не передумал. Вернувшись, он застал в кабинете подполковника следователя Супонева, капитана Абрамцева и лейтенанта Линькова из аналитического отдела. Тот как раз докладывал о результатах проведенной работы. Дангадзе кивнул присутствующим в знак приветствия и занял место в конце длинного стола.

— На настоящий момент мы определились с временными рамками, — рапортовал лейтенант Линьков. — Далее отсортировали уголовные дела по степени тяжести. Сейчас наши сотрудники трудятся над поиском совпадений. Отработано порядка сорока процентов информации, но пока совпадений не найдено.

— Сколько еще это займет времени? — поинтересовался подполковник Семипалов.

— Трудно сказать, — уклонился от прямого ответа лейтенант Линьков. — Все зависит от количества сотрудников, которые смогут одновременно заниматься этой работой. У нас в активе порядка двенадцати срочных дел, приходится уделять время и им.

— И все же дело о почтовом вагоне в приоритете, — напомнил подполковник Семипалов. — Оно на особом контроле в верхах, так что сам понимаешь, результат нужен срочно… Гудко передал вам портрет объекта поисков?

— Так точно, товарищ подполковник. Это сильно облегчило поиски. Если бы мы опирались только на приметы, сейчас и пятнадцати процентов не было бы обработано.

— Ладно, я тебя понял, — Семипалов машинально взглянул на часы. — Иди, Линьков, продолжай работу. Если будут подвижки — докладывай немедленно. И мне, и следователю Супоневу.

— Вас понял, товарищ подполковник, — Линьков козырнул и вышел из кабинета.

Прежде чем дать слово оперативникам, подполковник сообщил о том, что удалось обнаружить Гудко.

— Сейчас он проверяет свою догадку, — подытожил Семипалов. — Дежурный у телефона ждет реакции на ориентировку, разосланную Гудко, но пока подвижек никаких. Так что версия Гудко может оказаться стоящей.

— Вполне возможно, что третий подельник не принадлежит к уголовным кругам, — подумав, согласился Супонев. — Посмотрим, что удастся выяснить Олегу.

— Полагаю, у вас тоже есть подвижки? Докладывай, Николай, — Семипалов махнул рукой, передавая следователю слово.

Супонев в подробностях рассказал о результатах поездки в Можайскую колонию, затем перешел к сведениям, добытым капитаном Дангадзе.

— Здесь у нас возникло расхождение, — заметил он. — В колонии нам дали московский адрес Степана Канышкина по кличке Толстый, но свидетель, которого опрашивал Гия, утверждает, что означенный гражданин в данный момент проживает в деревне под названием Рожки. Там же, по словам свидетеля, должен находиться и Артем Юрченко, второй подозреваемый. В связи с этим прошу разрешения выехать в деревню Рожки и произвести задержание Канышкина и Юрченко.

— Думаешь, это хорошая идея? — Семипалов с сомнением покачал головой. — Если мы возьмем Канышкина и Юрченко до того, как выясним, кто является третьим подельником, мы рискуем упустить его. А чутье мне подсказывает, что он и есть главный преступник. Тот, кто стрелял в почтовых работников.

— Есть вероятность, что третий подельник находится там же, где и двое других, — возразил следователь Супонев. — Тогда мы убьем одним выстрелом сразу трех зайцев.

— Или упустим главаря, — не согласился Семипалов. — Нет, Николай, на задержание я разрешения дать пока не могу. Давай хотя бы дождемся возвращения Гудко, а там будем решать.

— Товарищ подполковник, мы можем сделать это аккуратно. Капитан Дангадзе сообщил, что свидетель страдает тяжелым похмельным синдромом. Вероятно, и Юрченко сейчас не в самой лучшей форме. Считаю, этим надо воспользоваться. Неизвестно, сколько времени они задержатся на одном месте. Согласен, план задержания необходимо тщательно проработать, но тянуть с этим вопросом нельзя. Можно загубить всю работу, которую уже проделали.

— Вот и займись проработкой плана задержания, — заявил подполковник и встал, давая понять, что решение окончательное и обсуждению не подлежит. — До города Боблова чуть больше ста километров, туда-обратно Гудко обернется быстро. Подождем, Николай, подождем. Фото Канышкина вы получили, вот и воспользуйтесь затишьем. Покажите снимок бывшей сожительнице Юрченко, пусть опознает его, это будет очередным доказательством того, что мы движемся в правильном направлении. Предъявите снимок Воеводину, и не только Канышкина, но и неизвестного. Как знать, быть может, его видел не только одноклассник, как там его фамилия?..

— Ивлиев, — подсказал капитан Абрамцев.

— Вот-вот, Ивлиев. Возможно, к моменту возвращения Гудко и у аналитиков появятся новые сведения. А может, и коллеги из районов что-то подбросят… Из больницы не звонили?

— О состоянии Леонида Седых? — капитан Абрамцев отрицательно покачал головой. — Утром связывался с лечащим врачом. Состояние Седых без изменений.

— Ни хуже ни лучше, — задумчиво протянул подполковник Семипалов. — Да, родителям не позавидуешь. Неделю в подвешенном состоянии. И надежду терять нельзя, и надеяться сил нет. Ну все, идите, у меня через полчаса совещание.

* * *

Благодаря звонку подполковника Семипалова Гудко встретил сам командир военной части. Мысленно Гудко похвалил себя за верно принятое решение и изложил суть проблемы, не забыв предъявить написанный штатным художником портрет. Услышав, по какому вопросу прибыл опер с Петровки, командир военной части категорически отмел предположение старшего лейтенанта о том, что бойцы вверенного ему подразделения могут быть причастны к хищению обмундирования, и принялся пространно объяснять, почему в том уверен.

Говорил он долго и нудно, временами обрывая себя на середине предложения, путая падежи и спряжения, и в итоге лишь отнял у Гудко драгоценное время. Ни совета не дал, как подступиться к решению задачи, ни человека с рисунка не опознал. Каким-то чудом Гудко удалось уговорить командира части разрешить пообщаться с бойцами в неформальной обстановке, то есть без надзора со стороны командира. После того, как они пришли к соглашению, Гудко выдали временный пропуск, позволяющий ему передвигаться по части без провожатых, и он, наконец, смог приступить к выполнению миссии.

Для начала он пообщался с рядовыми солдатами. Разговор вел не столько о внутренних порядках, сколько на отвлеченные темы, чтобы просто завоевать доверие