Калифорния на Амуре [litres] - АНОНИМYС Страница 28

Орокон отвечал, что у всех тигров лапы разные. Это видно, когда снег мокрый и след не осыпается. Клетку Альмы, где она сидела, засыпал уже снег, и он видел ее следы. Теперь тот же след был перед ними.

– Очень хорошо, – обрадовался Прокунин, – даст Бог, настигнем ее до темноты. Или хотя бы поймем, где она лежбище устроила. Неподалеку можно вырыть тигровую яму, положить туда свинью. Привлеченная запахом крови, Альма провалится в яму.

– Может быть, в таком случае даже не нужно будет ее убивать? – спросил Нестор Васильевич.

Но староста только головой покачал. Нет, на дне ямы придется установить острые колья. Они не смогут быстро вырыть достаточно глубокую яму, и если тигрица окажется невредимой, она выберется наружу, и станет в два раза осторожнее, и тогда уж настичь ее будет совсем трудно.

Старый гольд кивнул согласно, и они отправились дальше по тигриным следам, которые то исчезали, то снова появлялись. Впереди бежала Буська, за ней ехали всадники. Загорский хотел снять винчестер с плеча, чтобы быть готовым, если тигрица вдруг выскочит на них из зарослей, но старый гольд не велел. По его словам, тигр нападает на человека только в крайнем случае, когда ранен или загнан в ловушку, а до того изо всех сил будет уклоняться от встречи.

– Кроме того, у нас есть Буська, – добавил Николай Павлович, – если появится Альма, она нас предупредит.

Старый охотник с сомнением покачал головой. Тигр – коварный зверь, он может обмануть даже собаку и появиться как будто из-под земли. Однако сейчас опасности нет: они пока идут по старому следу тигрицы, оставленному еще ночью. Когда появится свежий след, вот тогда и надо будет держать ухо востро. А пока они в безопасности, если только…

– Что – если только? – спросил Нестор Васильевич.

Если только не появится другой тигр. Или барс. Или медведь-шатун… Вот тогда, действительно, случиться может что угодно. Буська, словно поняв сказанное, неожиданно тоскливо заскулила, поджав хвост.

– Тихо ты, дура, – сердито сказал Прокунин, – без тебя тошно.

Они отправились дальше. Ехали не меньше часа, то выходя на открытое место, то снова углубляясь в заросли, и вдруг наткнулись на свежую цепочку следов. Старый охотник осмотрел следы и кивнул значительно. Тигрица была совсем близко, следовало соблюдать сугубую осторожность. Еще минут через десять они вдруг услышали истошное карканье – над высоким кустарником скандалила целая стая ворон.

– Там может быть тигр, – негромко сказал староста, берясь за винчестер.

Но Орокон так не думал.

– Тигр кушай, однако, – сказал он. – Осталось, вороны лети, тоже кушай.

И действительно, в кустах обнаружилась наполовину обглоданная тушка дикой козы.

– В кои-то веки поела как следует, – заметил Загорский, но тут же умолк, заметив, что гольд поднес палец ко рту.

По мнению старого охотника, зверь был уже совсем недалеко. Дальше ехать верхом было опасно: тигр был слишком близко и мог напугать лошадей. К тому же места были неудобные, тайга стала труднопроходимой, земля, прикрытая снегом, таила ямы, в которых лошади могли сломать ногу. Всадники спешились и встали на лыжи. Однако надо было решить, что делать с лошадьми. Одних их оставлять было нельзя, они могли стать легкой добычей лесных хищников. Решили оставить с ними Семен Семеныча и пойти дальше уже втроем.

– С Богом, – негромко сказал Семен Семеныч, глядя им вслед темными запавшими глазами.

Очень скоро, двигаясь по следу, охотники обнаружили, что тигрица стала постепенно уходить в сторону и, сделав круг, привела их обратно к недоеденной козе. Это значило только одно: обнаружив преследование, Альма решила удостовериться, точно ли охотятся за ней. Поняв, что так оно и есть, тигрица устремилась прочь. По словам гольда, она, скорее всего, снова повторит свой маневр и опять появится возле козы, тем более, что ее спугнули как раз в тот момент, когда она ела. Здесь они оставят свинью, чтобы запах крови приманил Альму, и здесь устроят засаду. Однако все троим тут оставаться нельзя, кто-то должен продолжать идти по следу.

– Тигрица наверняка уже следит за нами, – сказал Прокунин. – Кто-то останется возле свиньи, а остальные будут идти за тигрицей по пятам. Убедившись, что мы идем по ее следу и у нее есть еще время для маневра, она, вероятно, снова сделает круг и вернется сюда. Поэтому мы поступим так: вы, Нестор Васильевич, отправитесь с Буськой вперед, а мы с Ороконом затаимся здесь. Крайне мало шансов, что вы окажетесь к тигрице так близко, что сможете произвести прицельный выстрел. А вот мы, скорее всего, столкнемся с ней нос к носу.

В лице надворного советника не дрогнул ни один мускул.

– Итак, – сказал он, – мы с Бусей гоним на вас тигрицу, а вы ждете ее в засаде. Правильно ли я понял ваш план?

Прокунин кивнул.

– И вот еще что, – сказал он. – Буська – сильная и хитрая собака, но перед тигром она – младенец. Даже на самых сильных и храбрых охотничьих собак запах тигра и взгляд его действует, как удав на кролика. Не рассчитывайте, что Буська сможет вас защитить – в лучшем случае она поднимет шум, который, впрочем, вряд ли напугает тигрицу. Но, повторюсь, вы почти ничем не рискуете. Девяносто девять шансов из ста за то, что битва с Альмой произойдет здесь. И только один шанс, что она вдруг по какой-то причине попытается напасть на вас.

– Прекрасно, – хладнокровно сказал Загорский и, оттолкнувшись, покатился на широких лыжах по цепочке тигриных следов. За ним, наученная старым гольдом, побежала Буська.

– Бояться нет, – с одобрением заметил Орокон, глядя вслед надворному советнику. – Храбрый человек.

– Да, – задумчиво сказал Прокунин, – он смельчак. – И, подумав секунду, добавил: – Или безумец…

Тем временем смельчак или, что, в сущности, то же самое, безумец Загорский размеренно шел на лыжах под сенью мрачного зимнего леса. Умная Буська, как бы признав его превосходство, бежала рядом и чуть позади, изредка обгоняя его и рыская в ближних зарослях – то ли в поисках затаившегося зайца, которого можно будет вволю потрепать, то ли чтобы не наткнуться случайно на тигра или барса, устроившего засаду прямо у них на пути. О собаке надворный советник не беспокоился, полагая, что нюх и звериный инстинкт убережет ее от внезапного нападения.

И все же, несмотря ни на что, их