Закон чебурека - Елена Ивановна Логунова Страница 24

Я распахнула дверь и сразу отшатнулась в сторону, удаляясь с линии огня.

— М-м-мераба… — заикаясь, промямлил незнакомый парень и поднял бумажный пакет — совсем как баскетболист, приготовившийся к броску мяча.

Я успела разглядеть на серой крафтовой бумаге изображение красного петуха с длинным клювом, широко распахнутым, как пасть крокодила, намеренного проглотить солнце, и своевременно отвела в сторону бабулину палку:

— Это наш жареный пилиг!

— Пилиг, пилиг, — согласно забормотал парень и безропотно отдал мне принесенное.

Взамен Трошкина сунула ему в руки пакет с мусором, и бабуля снова захлопнула дверь.

— Вообще-то, курьеру дают чаевые, и обычно деньгами, а не мусором, — меланхолично заметила мамуля, отсмотревшая всю эту сцену с порога гостиной.

— Ой! — Трошкина покраснела и схватилась за голову.

— В следующий раз так и сделаем. — Я свободной от пакета с курицей рукой ободряюще похлопала подругу по плечу и прошла в кухонный отсек. — А сейчас давайте поужинаем, а? Лично я на сытый желудок гораздо лучше соображаю.

В том, что придется поразмыслить, сомнений не было.

Происходило что-то странное.

Много разного странного.

— Да. — Бабуля отмерла, шагнула к гостиной и снова застыла, оглушенная новым дверным звонком.

— Минутку! — заорала Трошкина и метнулась в нашу с ней комнату с такой скоростью, что ее силуэт размазался в цветную полосу.

Она громыхнула там выдвинутым ящичком, пестрым потоком молекул вылетела в прихожую, собралась в привычную форму у двери, распахнула ее:

— Вот, возьмите!

— Вы что? Я бескорыстно! — обиделся сосед, левой рукой отодвинув Алкину лапку с зажатой в ней купюрой.

В правой у него была пузатая бутылка.

Бабуля нахмурилась, но ничего не успела сказать.

— Мартини Асти! — я со значением прочла вслух надпись на этикетке.

Мы уже успели ознакомиться с ценами на алкоголь в тех немногочисленных магазинах, где он присутствовал. Бутылочка Мартини Асти в здешних широтах стоила неприлично дорого. Как у нас пол-ящика.

— Добро пожаловать! — первой совершенно правильно отреагировала мамуля и пригладила прическу.

Не зря наряжалась.

Смущенная Трошкина спрятала деньги в карман шортиков. Бабуля отставила в угол палку.

Я пошла мыть высокие стаканы.

Бокалов в квартире не было, это мы уже выяснили.

Странное это турецкое гостеприимство, что ни говори.

Гости бывают разные, и обстоятельная их классификация включает гораздо больше видов, чем просто «званые» и «незваные».

Херра Роберта наш папуля, человек в высшей степени радушный и хлебосольный, отнес бы к редкому типу «Я сам». Это такой гость, который упорно не позволяет хозяевам за ним ухаживать, подскакивая на стуле, как гимнаст на подкидной доске, всякий раз, когда возникает необходимость что-то подать-принести.

— Позвольте мне! — Блондин подпрыгивал и несся к кухонному столу, чтобы переставить с него на обеденный, по его мнению, слишком тяжелый для нас, милых дам, поднос с жареной курицей.

— Разрешите, я! — Он спешил транспортировать от посудного шкафа стопку парадных тарелок.

— Прошу, я сам! Я сам! Я сам! — Раскладывал приборы, разливал мартини, бежал на террасу за тряпкой, чтобы избавить ламинат от случайно попавших на него винных капель.

Я даже устала от этого его бесконечного мельтешения перед глазами.

С такой подвижностью только про броуновское движение частиц рассказывать. Наглядно, на личном примере.

— Достаточно, сядьте! — не выдержала и прикрикнула на беспокойного гостя бабуля. — Пять за галантность, но с гиперактивностью вам нужно что-то делать.

— В смысле, вам ничего не надо делать! — быстро сказала мамуля, устало прикрыв и помассировав веки. Видать, не только в моих глазах неусидчивый блондин расплывался нервирующей кляксой. — Давайте просто посидим, поговорим…

— Оставаясь на одном месте, — добавила Трошкина, будто боясь, что смысла слова «посидим» сосед не знает в принципе.

К этому моменту мы по просьбе гостя, непременно желавшего любоваться красотами пейзажа, переместились на просторную террасу. И по ней блондин тоже успел побегать, передвигая стол так, чтобы лучше видеть луну, и переставляя стулья!

За всей этой непрекращающейся суетой мы не успели нормально пообщаться и понять, что за человек наш сосед. Узнали только, что работа у него удаленная, имеющая какое-то отношение к компьютерам и достаточно хорошо оплачиваемая. О личной жизни красавца-мужчины не выяснили вообще ничего. Обручального кольца на его пальце не было, но это ни о чем не говорило.

Я вообще считаю, что мужчин надо окольцовывать совсем в другом месте. Не пальцем же они нарушают супружескую верность.

А Роберт, хлебнувший мартини, постепенно становился все более галантен и даже игрив. Он щедро рассыпал комплименты и заинтересованные взгляды, волнуя и смущая сугубо женскую аудиторию.

Бабуля, глаз-алмаз, конечно, это заметила и не преминула пресечь.

— Так! — Она шлепнула по столу ладонями, и оказавшийся между ними стакан вздрогнул.

Хорошо, что в доме не нашлось более подходящей посуды для вина! Бокал на тонкой ножке упал бы.

— Бася — жена моего сына. Алла — жена моего внука. — Бабуля специально для Роберта повторила то, что уже раньше говорила нам, и погрозила гостю пальцем, давая понять: раз уж ее любимых мальчиков тут нет, она сама будет стоять на страже женской чести их благоверных.

Я представила себе родную старушку вышагивающей туда-сюда за дверью спальни с палкой на манер ружья на плече. «Стой, кто идет!» — грозно вскричала бы она при появлении постороннего и, не имея возможности произвести предупредительный выстрел, сразу шарахнула бы нарушителя так, что он уже не смог бы ни идти, ни даже стоять…

Я хихикнула.

— Индия Кузнецова! Что смешного? А ну, повтори, что я сказала!

Я послушно повторила:

— Мама — жена твоего сына, Алка — жена твоего внука.

— Именно. — Бабуля снова перевела суровый взор с меня на Роберта. — Но вот Дюша…

— Инна! — быстро поправила я, легко угадав продолжение.

Домашние варианты моего необычного имени по-своему милы, но совершенно не годятся для романтических отношений. Это я усвоила еще в первом классе, когда влюбленный Петька Пузиков дергал меня за косички и кричал: «Люблю я Дюшу, трясу как грушу!»

Я покраснела.

Не было сомнений: только что бабуля в своей оригинальной манере дала блондину разрешение присмотреться к моим косичкам.

— Я понял, понял! — Сообразительный Роберт подмигнул мне и потянулся чмокнуть ручку бабуле.

— Мария Семеновна у нас, кстати, тоже свободна, — пробормотала Трошкина, которая любит точность во всем.

Бабуля закашлялась. Мамуля демонически захохотала.

— Уважаемые! — донесся снизу недовольный голос Алибабаевича. — Долго вы еще собираетесь шуметь?

— Извините, Василий, мы больше не будем! — поспешила ответить бабуля.

— А может, уже не свободна, — пробормотала Трошкина, чутко отметив изменение ее интонаций.

Мартини оказался суховат. Среди ночи Мария Семеновна ощутила жажду и пошла на кухню попить водички.

Памятуя о прошлой бурной