Пойдем со мной - Рональд Малфи Страница 66

понятно что – взять себя в руки. Протрезветь. Я целый год надрывал задницу в реабилитационном центре, чтобы снова стать сильным. Насколько это возможно. И стал ждать, когда она снова придет. Я был готов и ждал. Но начал нервничать. Видимо, накрутил себя. Даже ее мамаше позвонил, спросил: «Где твоя девчонка, Линн?» – но она ответила, что не видела Элли-кису с тех пор, как она была подростком.

От того, что он признес твое прозвище, мое сердце бешено заколотилось. Я открыл рот, чтобы возразить, но слова застряли в горле.

– Соврала она или нет – кто знает? – продолжал де Кампо. – Эллисон никогда не питала особенно теплых чувств к своей матери.

– Вы лжете. Ее мать мертва. – Это был точно мой голос, только доносился он откуда-то издалека.

Де Кампо рассмеялся:

– Мертва? Вот так новости.

– Эллисон сказала… – начал было я, но слова застряли у меня в горле.

– Вы правда так и не поняли, с кем связались?

Господи Иисусе, Эллисон.

– И что потом? – продолжал де Кампо, его голос сорвался на хрип. – Я скажу вам, что потом. Я ждал, когда она появится. Все эти годы я сидел здесь и ждал, когда она придет. Клянусь, я знал, что это произойдет. Я знал. И вот вы приходите и говорите, что этого никогда не случится? Правильно я понимаю? Что эта маленькая Элли-киса сыграла в ящик, а я остался в дерьме?

Мне нечего было на это сказать. Попугаи пронзительно закричали в клетке.

– Хорошая попытка, – сказал де Кампо.

Он запустил руку в растянутый воротник своей толстовки и сорвал с шеи медальон трезвости. Цепочка беззвучно лопнула. Он положил медальон на стол рядом с телевизионным пультом.

– Думаю, вам лучше уйти. – Он поменял положение в кресле, поморщившись. – Я бы вас проводил, но…

Его слова оборвались хрипом, перешедшим в приступ кашля.

Я поднялся с дивана и направился к входной двери, а де Кампо снова включил телевизор. Он прибавил громкость, и из динамиков раздался голос телепроповедника. Птицы в клетке впали в неистовство и принялись грызть прутья своими узловатыми серыми клювами. Перья закружились по комнате.

– Спорю, я снова увижу ее лунный лик этим вечером, – прокричал де Кампо мне вслед. Он не посмотрел в мою сторону и сидел, уставившись в телевизор. – Годы прошли с тех пор, как я видел ее в последний раз, но спорю, этим вечером она выступит на бис.

Я подергал дверную ручку, но дверь не поддалась. Мгновенный приступ иррационального ужаса охватил меня, и я подумал, что никогда не открою дверь и умру здесь, в этом доме. Человек с пластмассовым лицом в телевизоре вопил о вечном проклятии, птицы в клетке в форме колокола чирикали, пронзительно кричали и разбрызгивали зеленоватые капли помета по устланному газетами полу. Но потом я понял, что дверь была закрыта на защелку. Я отодвинул ее, рывком распахнул дверь и выскочил под дождь как раз в тот момент, когда в небе прогремел раскат грома, оглушительный, как Армагеддон.

– Мы прокляты, братья и сестры! – услышал я вопль проповедника за секунду до того, как захлопнул за собой дверь.

Я сбежал с крыльца и поскользнулся в луже в конце бетонной дорожки. Я упал на задницу, зубы бешено стучали. Обойдя машину со стороны водителя, я достал из кармана ключи как раз в тот момент, когда второй раскат грома расколол небо надвое. Я запрыгнул в машину, включил зажигание, и из динамиков зазвучала твоя радостная музыка. Переведя дыхание, я оглянулся на дом Джеймса де Кампо и увидел чье-то лицо в одном из окон в дальнем конце дома. Бренда. Пока я смотрел на нее, она отступила обратно в темноту, и ее хмурое лицо скрылось за занавеской.

Вы правда так и не поняли, с кем связались?

То, что мне пришлось поверить Джеймсу де Кампо, а не тебе, Эллисон, вызывало беспокойство. Я чувствовал себя обманутым. Я изо всех сил старался не верить ему, но та ночь, когда ты сидела в ванной с мозолями на ладонях, постоянно прокручивалась в моей голове, как опровержение любого аргумента, который я пытался придумать. Что ты сказала мне той ночью? Я провела много времени во тьме, Аарон, так много, что пробудила ее, вытащила на поверхность, сделала ее реальной, осязаемой. Она живет со мной. Двигается со мной. Неужели я ошибся, подумав, что ты говоришь о своей сестре, хотя на самом деле ты призналась в том, что сделала в Джерси? Что избила человека ломом?

Я отъехал от тротуара, внезапно ощутив, что дрожу от холода и сырости.

5

Я немного поездил по окрестностям, прежде чем заехать в семейный итальянский ресторанчик, чтобы заставить себя хоть немного поесть. Но я смог проглотить только половину хлебной палочки и бесформенную фрикадельку, прежде чем сдаться. Мой желудок оказался не готов к такому испытанию. Похоже, за последний час мои приоритеты в расследовании изменились, Эллисон. Я больше не охотился за убийцей твоей сестры и всех остальных девочек-подростков – за монстром, которого я считал вудвайнским убийцей; теперь я охотился за тобой, отчаянно пытаясь раскрыть все секреты, которые оставались спрятанными в твоих тайных чертогах. Например, твоя мать. Которая, как оказалось, жива.

Возможно, предположил другой Аарон, который сидел напротив меня за столиком на двоих, поиски убийцы и поиски настоящей Эллисон – это одно и тоже.

Я осушил стакан воды несколькими жадными глотками. Раздраженный его постоянным прагматизмом, я не хотел ничего слышать от Аарона в данный момент.

Мне удалось проглотить вторую половину хлебной палочки, прежде чем я расплатился по счету и выскользнул обратно в дождливый вечер. В машине я набрал номер, который дал мне Питер Слоун. Я ожидал услышать голосовую почту, поэтому удивился, когда он ответил после первого гудка.

– Аарон, вы съездили туда? Что случилось?

– Это не де Кампо, – сказал я. – Конечно, он тот еще фрукт, но на его ногах живого места не осталось. Он и белку убить не смог бы.

На другом конце провода Слоун задумчиво промурлыкал что-то себе под нос.

– Мать Эллисон еще жива, – сказал я. – По крайней мере, была жива несколько лет назад, если верить де Кампо.

– Ясно, – сказал Слоун, явно не понимая важность этой информации.

– Эллисон сказала мне, что ее мать умерла еще до нашего знакомства. Когда она еще жила в Вудвайне.

– Могу только сказать, что Линн Томпсон была еще жива, когда я уехал из Вудвайна в 2006 году. Но что с ней произошло потом, я не…

– Она жива, – перебил