Загадка камеры № 13 - Жак Фатрелл Страница 6

Пока тюремщики таращились на узника, откуда-то сверху снова раздался пронзительный крик. Все с испуганными лицами устремились вверх по лестнице. В камере номер сорок три, расположенной прямо над номером тринадцать, но на два этажа выше, они обнаружили мужчину, забившегося в угол своего узилища.

– В чем дело? – рявкнул начальник тюрьмы.

– Слава богу, вы пришли… – простонал заключенный, бросившись к двери.

– Что случилось? – повторил начальник свой вопрос.

Он распахнул дверь и шагнул внутрь. Заключенный упал перед ним на колени и обхватил его ноги. Лицо бедняги было белым от ужаса, глаза широко отрыты, и весь он дрожал. Холод, исходивший от его рук, ощущался даже сквозь ткань одежды.

– Заберите меня из этой камеры, пожалуйста, заберите меня отсюда, – взмолился несчастный.

– Да что с тобой случилось? – выкрикнул начальник, теряя терпение.

– Я слышал что-то… что-то, – промямлил заключенный, и его взгляд нервно заметался по камере.

– Что ты слышал?

– Что-то ужасное, – пробормотал заключенный. – Заберите меня отсюда… поместите куда угодно… только заберите отсюда! – добавил он, снова впадая в панику.

Начальник тюрьмы и три тюремщика обменялись взглядами.

– Кто этот парень? За что он здесь? – спросил начальник тюрьмы.

– Джозеф Баллард, – ответил один из тюремщиков. – Ему было предъявлено обвинение в том, что он плеснул женщине в лицо кислотой, отчего та скончалась.

– Это еще не доказано! – простонал заключенный. – Не доказано! Пожалуйста, переведите меня в какую-нибудь другую камеру.

Он все еще обнимал ноги начальника тюрьмы, и тот грубо отпихнул его и стал внимательно рассматривать перепуганного узника, который, похоже, до сих пор находился во власти безумного, панического страха, того, что порой овладевает детьми.

– Посмотри на меня, Баллард, – наконец произнес он. – Если ты слышал что-то, я хочу знать, что это было. Говори сейчас же.

– Я не могу, я не могу… – послышалось в ответ сквозь всхлипывания.

– Откуда это исходило?

– Я не знаю. Отовсюду… и ниоткуда. Я просто слышал нечто.

– Что это было… голос?

– Пожалуйста, не заставляйте меня отвечать, – взмолился заключенный.

– Ты должен ответить, – приказал начальник тюрьмы.

– Это был голос… но… не человеческий, – пробормотал заключенный сквозь слезы.

– Голос, но не человеческий, – повторил озадаченный начальник тюрьмы.

– Он был приглушенным… и звучал как бы издалека… словно с того света, – объяснил мужчина.

– Он шел изнутри или снаружи тюрьмы?

– Этот голос не исходил с какой-то одной стороны… он просто был вокруг, повсюду. Я слышал его. Я просто слышал его.

В течение часа начальник тюрьмы пытался добиться каких-то подробностей, но Баллард внезапно заупрямился и не хотел ничего говорить, лишь молил перевести его в другую камеру или чтобы один из тюремщиков остался с ним до рассвета. Во всех этих просьбах ему было отказано.

– И смотри у меня! – пригрозил начальник тюрьмы. – Еще одна такая истерика, и я посажу тебя в мягкую камеру[1].

Затем он удалился, обеспокоенный и сильно озадаченный, а Баллард до рассвета просидел у двери своей темницы, прижав бледное после пережитого ужаса лицо к ее прутьям и таращась в тюремный коридор широко раскрытыми глазами.

* * *

На четвертый день заточения Мыслящая Машина, этот добровольный узник, проводивший большую часть своего времени у маленького окна, снова озадачил тюремщиков. Он во второй раз выбросил из окна кусок материи. Охранник поднял его и отнес начальнику тюрьмы. На ткани было написано:

ВПЕРЕДИ ЕЩЕ ТРИ ДНЯ

Начальника тюрьмы не удивило послание. Он понял, что Мыслящая Машина имел в виду оставшееся время своего заключения, и воспринял записку как бахвальство. Но как заключенный ее написал? Где Мыслящая Машина нашел новый кусок материи? Начальник тюрьмы тщательно изучил ткань. Она оказалась белой и хорошего качества. Он достал рубашку, которую забрал у заключенного, и точно подходившие к ней два куска ткани, использованные для первой записки. Третий оказался абсолютно лишним, и никуда не подходил, но все равно несомненно являлся частью того же самого предмета гардероба.

– И где… где он взял то, чем это написал? – проговорил начальник тюрьмы, ни к кому не обращаясь.

Позднее, в тот же день, Мыслящая Машина через окно своей комнаты завел разговор с вооруженным охранником, патрулировавшим двор.

– Какое сегодня число? – спросил он.

– Пятнадцатое, – услышал он в ответ и, быстро проведя в уме астрономические вычисления, довольный констатировал, что Луна не появится на небосводе ранее девяти часов вечера. – Кто обслуживает дуговые лампы? – задал он следующий вопрос.

– Человек из сторонней компании.

– То есть у вас нет собственного электрика?

– Нет.

– Я полагаю, вы смогли бы сэкономить деньги, будь он у вас.

– Это не мое дело, – ответил охранник.

В течение дня он много раз замечал Мыслящую Машину в окне камеры, но всегда лицо заключенного выглядело апатичными, а прищуренные глаза за толстыми стеклами очков казались грустными. Со временем страж настолько привык к маячившей в окне львиной голове, что перестал обращать на нее внимание. Он видел, что другие заключенные делали то же самое, скорее всего, как думал охранник, из-за тоски по свободе.

Ближе к вечеру, как раз перед тем как дневного охранника должны были сменить, голова добровольного узника снова появилась в окне. Мыслящая Машина просунул руку между прутьями решетки, и через мгновение какой-то предмет упал на землю. Охранник поднял его. Это оказалась пятидолларовая купюра.

– Она для тебя, – крикнул заключенный.

Как обычно, охранник отнес ее начальнику тюрьмы. Тот подозрительно посмотрел на банкноту – все относившееся к Мыслящей Машине вызывало у него беспокойство.

– Он сказал, что она для меня, – объяснил охранник.

– Это что-то вроде чаевых, я полагаю, – ответил начальник тюрьмы. – Я не вижу особой причины, почему ты не мог бы это принять… – продолжил он и резко замолчал, не закончив фразу.

Ему вспомнилось, что Мыслящая Машина вошел в камеру с одной пятидолларовой и двумя десятидолларовыми купюрами, то есть всего с двадцатью пятью долларами. Пятидолларовую банкноту он выбросил из окна со своим первым посланием. Она все еще находилась у него, и, чтобы убедиться в этом, начальник тюрьмы достал ее и принялся внимательно рассматривать. Это были обычные пять долларов, но сейчас ему принесли еще одну такую же купюру, хотя у Мыслящей Машины должны были остаться только две десятки.

«Возможно, кто-то разменял ему одну десятидолларовую купюру», – подумал тюремщик и с облегчением перевел дух. Но затем он все-таки решил, что ему следует обыскать камеру номер тринадцать столь тщательно, как никто никогда не делал этого прежде. Если заключенный мог писать, когда хотел, менять деньги и делать другие абсолютно необъяснимые