Духи степей. Книга 2. Костяной шар - Елена Анатольевна Леонова Страница 40

странным, что у следователя есть личная жизнь, хотя, наверное, вполне естественно, но лицезреть майора всё-таки было крайне неприятно, так сильно тот подпортил и усложнил Седьмой жизнь. Если бы не эта дотошная ищейка, она спокойно передвигалась бы на своем мотоцикле по городу, как раньше, но теперь из-за него приходится торчать в старом дешёвом автомобиле. Нет, конечно, это не самое большое неудобство, доставленное Саблиным, есть и покруче: например невозможность беспрепятственно покинуть страну или пользоваться документами на несколько своих личностей, которые полиция объявила в федеральный розыск, заблокировав, ко всему прочему, счета на эти фамилии.

Дождавшись, пока автомобиль следователя вырулит на проспект, Седьмая вышла из машины и спокойным шагом направилась к дому Саблина. Зайдя в подъезд, поднялась на нужный этаж и проникла в квартиру, воспользовавшись отмычками. Как ни крути, а прогресс не так уж быстро двигается и замки люди предпочитают использовать простые и недорогие.

Пройдясь по квартире следователя, она осмотрелась. Простая, лаконичная обстановка, без излишеств. Очень подходит Саблину.

Седьмая достала из рюкзака камеры наблюдения и установила их в гостиной и на кухне там, где, по её мнению, они будут меньше всего заметны. Устанавливая прибор слежения в ванной комнате, Романова на мгновение задумалась: этично ли это, но затем усмехнулась собственным мыслям и разместила устройство напротив зеркала у двери под лампой.

Быстро сделав работу, Альбина вышла на улицу, села в машину и поехала в отель. Теперь она будет не только слышать, что происходит в квартире следователя, но и видеть.

Глава 16. Китай. Внутренняя Монголия. Понедельник. 14.30

Путь вновь пролегал среди огромных гор золотого зыбкого волнистого песка. Взбираясь на них, можно было предположить: дальше начнётся ровная поверхность, но взгляду открывались новые, ещё более прекрасные ландшафты из бесконечных барханов, созданных колючим пустынным ветром, переносившим песчинки из века в век. Песчаные горы достигали в высоту триста метров, и, казалось, забраться на них не под силу человеку — с каждым шагом ноги будут утопать в песке по колено. Филипп думал о древних караванах, проходящих здесь когда-то по Великому Шёлковому пути, о сложностях, ими испытываемых, и страхе затеряться в этом раскалённом море пустыни.

Наконец, преодолев очередную гряду барханов, машины остановились.

— В чём дело? — выкрикнул Смирнов в окно. Он увидел, как Мирон и практикантка Аля вышли из автомобиля и встали, глядя куда-то вдаль.

Писатель вышел из внедорожника и подбежал к ним. Не успев спросить о причине остановки, он понял, на что смотрели краевед с девушкой.

Внизу, среди блестящей под солнцем ровной глади песка, располагалось плато, в центре которого, словно жемчужина, уютно приютившаяся среди огромных песчаных холмов, виднелся оазис: крохотное озеро, разлитое в форме полумесяца, деревья и каменные строения. На фоне монотонных, жёлтого цвета дюн, сочная зелень и голубой цвет воды выглядели потрясающе красиво! Филипп даже сощурил глаза — настолько резко было взгляду видеть что-то иное, нежели песок.

— Потрясающе, правда?! — сказал Мирон, улыбаясь.

— Не то слово, — Смирнов достал мобильный и сделал несколько фото.

— Да, в Гоби, как и в любой другой порядочной пустыне, есть свои оазисы.

— Удивительно! Среди всего бесконечного песка вдруг появляется такое, — прокомментировал писатель.

— Это не удивительно, так как местность тут хоть и жаркая, но не засушливая. Здесь своего рода геокарман. Подземные воды залегают в отдельных местах всего на глубине полтора метра и часто выходят наружу небольшими озёрами с кристально-чистой и чуть солоноватой водой. Вокруг таких мест в древности царило настоящее оживление, и порой сложно поверить, что рядом самая настоящая пустыня — бесплодная и беспощадная.

— М-да-а, — Филипп с наслаждением созерцал удивительное чудо природы.

— Пошли. Надо доехать до темноты. Кажется, оазис близко, но до него нам ехать ещё пару часов.

Машины вновь тронулись в путь, и писатель уже с нетерпением ждал, когда окажется в удивительном месте в самом сердце пустыни, словно в сказочном городе из древних легенд.

Глава 17. Китай. Внутренняя Монголия. Понедельник. 17.10

За полкилометра до оазиса начали появляться одинокие пальмы и низкорослые сухие кустарники. Филипп размышлял, как, должно быть, радовались в древности путники, измученные жарой и путешествием по пустыне, набредшие на спасительный уголок с водой и прохладой.

Ближе к поселению появилось подобие дороги, усыпанной мелкими камнями. Показались одноэтажные строения с плоскими крышами. На въезде в оазис стояли несколько внедорожников, принадлежащие, видимо, местным жителям или туристам.

Выйдя из машин, путешественники собрались вместе, осматриваясь.

— Аля, — обратился Мирон к девушке-практикантке из лагеря археологов, — надежда на тебя. Возможно, тут говорят на распространённом диалекте, но что-то мне подсказывает, понимать их будешь только ты.

— Если здесь проживают торгуты, то, скорее всего, они изъясняются на смеси монгольского и китайского, — сообщила Аля.

— Вот и посмотрим, — Мирон поправил рюкзак за спиной и уверенно пошёл в сторону оазиса.

Никаких стен или ворот, обозначающих вход в поселение, не было. Сразу начались дома, которые по мере продвижения вглубь оазиса размещались всё теснее, и такое их расположение означало, что за плотно выстроенными стенами находились внутренние дворики, как принято на Востоке. В таких дворах хорошо сохранялась прохлада, можно отдохнуть от дневной жары в кругу семьи, закрывшись от посторонних взглядов.

— Тут явно живут не кочевники, — сообщил Филипп.

— Точно нет, — покачал головой Мирон, — здесь постоянное поселение. И, думаю, оно обитает тут не первое столетие.

— Потомки стражи Чингисхана.

— Вероятно. Думаю, когда-то они разместились здесь, чтобы охранять пути монгольской армии, но со временем так и остались.

Песок под ногами перешёл в каменные плиты, и вскоре путешественники оказались на небольшой площади. Вокруг образовались люди. Одни, явно туристы, фотографировались, другие сидели рядом с лотками, заполненными кокосами и бананами на продажу. Дома тянулись по кругу, обрамляя площадь, в центре которой виднелся колодец. Между домами Филипп заметил проход, выводивший к озеру, где берега частично заросли низкими зелёными кустарниками, а чуть дальше начиналась тонкая лента мелководной реки, уходившая в дюны.

— Ну, Филипп, какой план? — спросила Яна.

— Надо найти и пообщаться с кем-то из местных.

— И найти место для ночлега, — добавил Мирон. — Начинает темнеть.

— Ну, в крайнем случае, у нас есть юрты.

— Нет. Аян с ребятами собрались уезжать.

— Почему? — удивился писатель. — Они не пойдут дальше с нами?

— Не пойдут. Мы договаривались с ними только до лагеря археологов. То, что они довезли нас до оазиса, — из одолжения.

— А они не боятся ехать ночью по пустыне?

— Да нет! — усмехнулся Мирон. — Они же из кочевников. Пустыня — их дом.

— Понятно.

— Ждите пока здесь. Я пойду с ними попрощаюсь, — краевед,