Исправительный дом - Никки Френч Страница 37

к магазину. Табита невольно улыбнулась. Она вспомнила этот момент – хотя и не полностью. Да, точно, это же был последний день школьной четверти! Она стояла в очереди и слушала, как школьники что-то оживленно обсуждают. Роб Кумбе купил пачку сигарет. Да, точно, ведь сигареты не были выставлены за кассой, как раньше, и Терри, продавщице, потребовалось открыть специальный шкаф. А что потом? Ведь что-то же было?

Табита попыталась ухватить в памяти некий образ, который никак не давался ей и исчезал в последнее мгновение. Нужно было просмотреть, что происходило в помещении магазина. Табита извлекла из проигрывателя диск и поставила другой, из стопки «Внутри» на восемь-девять утра. Нажала клавишу воспроизведения. Камера внутреннего наблюдения, которую Табита раньше не замечала, располагалась в задней части магазина почти что под потолком и была направлена на входную дверь. Табита перемотала запись вперед – перед нею замелькали какие-то непонятные фигуры, то входившие, то выходившие из торгового зала, – пока не добралась до отметки 08:11. Тут она увидела затылок Терри и лицо Роба Кумбе. Рядом с ним стояли две девочки. Затем Табита увидела себя, вошедшую в магазин, как актер выходит на сцену в нужном акте пьесы. Она встала позади Роба, почти закрытая его фигурой, хотя даже на записи можно было видеть, что на ней надеты пижамные штаны. Затем в кадре появился водитель школьного автобуса и присоединился к небольшой очереди у кассы. Однако Табита не отрывала взгляда от Роба – тот словно был чем-то недоволен и сердито жестикулировал. «Что такое? – пыталась вспомнить Табита. – Что тогда на него нашло?»

Тут Роб повернулся к камере так, что стал виден лишь его затылок. Табита увидела свое изможденное лицо и шофера, что стоял позади нее. Она попыталась прочитать по губам слова, которые могли быть уликами против нее, но Роб снова повернулся и закрыл их с водителем от объектива камеры.

Табита попробовала вспомнить, что произошло в тот самый момент, когда она стояла рядом с Робом в отяжелевших от мокрого снега пижамных штанах. Что она могла сказать ему? «Стюарт Риз – ублюдок»? Или: «Этот Стюарт – настоящий ублюдок»? А может: «Я вам могу сказать о Стюарте Ризе – это такой ублюдок»? Нет, все не так, да, впрочем, все тут было не так. А может быть, сам фермер обернулся и сказал ей с перекошенным от гнева лицом: «Этот ублюдок Стюарт Риз»? Какое-то время она прокручивала в голове все варианты, но потом отбросила.

Кумбе забрал свою газету вместе с пачкой сигарет и вышел на улицу. Табита отметила время. Затем вышли обе девочки – скорее всего, чтобы успеть занять места в автобусе. Вот она сама просит дать ей упаковку молока, что-то произносит, судя по шевелящимся губам, протягивает деньги и удаляется, запахнувшись в куртку. Точное время: 08:15:09. Водитель автобуса тоже купил сигареты и что-то вроде шоколадного батончика и направился к выходу. И всё, снова пустая картинка.

Табита вставила предыдущий диск и прокрутила до того места, где остановилась. Так, подъезжает автобус, водитель заходит в магазин, а вот выходит Роб Кумбе и садится в свою машину. А вот и она сама: сжимает в руке молочный пакетик и низко наклоняет голову, чтобы спастись от встречного ветра. Заходит за автобус. Потом выходит на улицу водитель. Еще тридцать секунд, и автобус отъезжает, оставив за собой опустевшую остановку. И опять камера бесстрастно смотрит в пространство, и ветви березы трепещут на ветру.

На экране мелькнули снежные хлопья, а потом снова зарядил дождь. Табита тупо смотрела в монитор, где ничего не происходило – лишь таймер отмерял минуты и секунды. Ладно, тогда второй диск «09:00–10:00 утра». Табита решила перемотать запись, пока не появится что-то интересное. Она словно вернулась в прошлое, в тот день, когда ее нормальная жизнь изменилась раз и навсегда, и ей стало не по себе. Асфальт дороги, автобусная остановка, скала, облетевшая береза. Какая-то птица покачалась на ветке и улетела. Прошествовал мимо раскормленный кот. В 09:29:43 со стороны дома Стюарта проехала машина. Ага, это Лора Риз. В блокноте появилась еще одна запись.

Спустя десять минут к остановке подъехал белый микроавтобус. Из кабины вышел человек. Лица не было видно – мешали надвинутая на глаза кепка и намотанный на шею шарф. Человек зашел в магазин и тут же вышел с упаковкой чипсов и бумагой в руке. Какое-то время Табита гадала, кто это мог быть, но потом вспомнила – курьер. Он был последним, кто видел Стюарта живым. Точнее, последним, кроме убийцы.

Курьер сел за руль и поехал в направлении к дому Стюарта.

Таймер отсчитывал минуты. Табита ждала. В 09:55:17 микроавтобус вновь притормозил у остановки, и водитель прошел слева от камеры. Табита на мгновение опешила, но вспомнила про кафе в стороне от магазина. Летом оно было набито битком; там подавали булочки, мороженое, кофе, ореховый пирог, но зимой заведение, как правило, пустовало. Возможно, курьер направлялся именно туда. Что-то царапнуло ее память, но всего лишь на мгновение.

Табита вставила диск, помеченный «10:00–11:00 утра». Мимо камеры, сверкая голыми мосластыми ногами, несмотря на холод и слякоть, пробежал доктор Мэллон. В 10:10:19 на экране возникли две мамаши с колясками. Табита их узнала: сестры-близнецы, живут в Окхэме, замужем за очень похожими друг на друга мужчинами. У каждой по ребенку. Значит, и они оставались в тот день в деревне после того, как перекрыло дорогу. Табита вскинула взгляд, и очень вовремя: малыши как раз одновременно подняли головы и стали показывать на что-то в небе. Одна из мамаш скрылась за дверью магазина, а вторая осталась сторожить коляски, потирая руки от холода. Через некоторое время сестры удалились.

Из-за смазанного изображения у Табиты уже плыло в глазах, но тут на экране появился Энди. На нем была рабочая роба, а в руках – большая холщовая сумка. Он направился к магазину и через пару минут снова показался в поле зрения камеры, повернув направо.

Опять пробежал доктор Мэллон, но теперь в обратную сторону. Табита проверила время – м-да, этого едва ли бы хватило, чтобы добежать до ее дома или до дома Стюарта, будь доктор хоть спринтером. Ей пришло на память, что Мэллон упомянул, будто виделся с Табитой, причем та показалась ему расстроенной и не вполне адекватной. Должно быть, они виделись именно в этот временной период. Она перенеслась туда, в ледяной ветер, который подсушивал на коже морскую соль. Да, сначала купание в заливе, мокрые волосы… Пальцы онемели от холода. О