Плюшевые мишки не умирают - Чо Йеын Страница 37

все же любовь не является доказательством того, что он никого другого не убивал. Как раз таки наоборот. Человек, который очень сильно любит кого-то, может ведь с легкостью причинить вред окружающим? В человеческой душе столько зла, что она способна удерживать мертвых на земле. Например, тех злых духов с девятого этажа.

Юноше вспомнились последние слова маленького призрака. Это произошло в тот момент, когда они только-только выбежали из девятьсот третьей квартиры и Хваён смотрела пустым взглядом на плотно закрытую дверь. Призрак прошел сквозь нее и, лукаво взглянув на девушку, предостерег Тоха:

– Не открывайте. Зрелище там жуткое. Поведаю тебе напоследок еще кое-что. Знаешь, зачем мертвым нужно живое тело? Потому что иначе они не могут далеко уйти. Не важно, злой дух или обычный – любой не может покинуть место своей смерти.

Призрак улыбнулся:

– Теперь мы с мамой исчезнем. А ты не забудь. Если хочешь вернуть свое тело, самое главное – захотеть в это тело вернуться.

Затем он сново влетел в квартиру. В тот момент Тоха подумал: зачем вообще говорить что-то столь очевидное? Но все же смутно понимал смысл этих слов. Когда он был в своем теле, никто не обращал на него внимания. Но стоило попасть в тело плюшевого медведя, как его тут же нашла Хваён.

Ее взгляд, с которым Тоха столкнулся тогда на горе мусора, будто со стихийным бедствием, был четко направлен на него. Да, нужно постараться вернуть настоящее тело как можно скорее, но ему хотелось сначала дать Хваён зашить это. Тоха нравилось бегать вместе, зацепившись за ее плечо или устроившись в капюшоне ее кофты. В тот момент, когда дверь в хранилище Ёнчжина открылась, девушка запрыгала и одарила его крепкими теплыми объятиями. Тогда Тоха впервые что-то почувствовал. У плюшевых медведей нет собственной температуры, и чужую они чувствовать тоже не могут, но он все равно понял.

«Так вот какое оно – тепло человеческого тела».

Поэтому вполне очевидно, что парню хотелось верить тому, кто ему нравится. В какой-то момент Тоха обнаружил: он сомневается в Чонхёке из-за слов Хваён. Больше он не мог не думать об этом. О том, как он будет себя чувствовать, если Хваён убьет его дядю.

Наверное, будет грустно. Очень-очень грустно. Но почему? Из-за того, что убитый Чонхёк одной с ним крови? Нет, не поэтому. Ни смерть Юнхёка, ни смерть Чини не вызвали у него слез. Так что же грустного будет в смерти дяди? А чувство это возникнет из-за Хваён. Допустим, Чонхёк действительно убил ее маму: если Хваён добьется успеха в своей мести и убьет его, сможет ли она стать счастливой? Тоха хотел лишь одного. Чтобы она хоть немного, но познала счастье. Если месть обернется неудачей, этого, конечно, точно не случится, но и в случае успеха уверенности не больше. Вот почему ему будет грустно. Из-за отсутствия стопроцентной уверенности в возможности счастья.

Одновременно Тоха думал: в том ли он сейчас положении, чтобы беспокоиться о других? Когда у него нет ни воспоминаний, ни тела. Вдобавок он еще и лжет Хваён – единственному человеку рядом. «Как она отреагирует, когда узнает, что я – Хан Тоха? Наверняка почувствует себя преданной. Разозлится, что я ее обманывал», – размышлял парень. В прошлом он ранил Хваён, до самого конца так и не извинился, а сейчас и вовсе кровью повязан с ее заклятым врагом. Тоха растерял всю уверенность, стал трусом. Они ведь с Чонхёком даже снялись в документальном фильме, где притворялись, что хорошо ладят! Интересно, видела ли она? Лжи и недопониманий накопилось столько, что даже неясно, с чего следует начать.

Круглое ухо Тоха опустилось вниз, как у грустного щенка. Некоторое время спустя звук льющейся воды стих. Хваён приоткрыла дверь и прокричала, высунув лишь лицо:

– Мишка! Принеси мне сменной одежды, пожалуйста. Напротив матраса с салатовым одеялом увидишь шкаф – там висят мои вещи. Принеси что угодно, лишь бы удобно было.

– А если я не достану?

– Возьми то, до чего сможешь дотянуться.

Стоя перед шкафом, Тоха обомлел. Как и сказала Хваён, о том, что он не сможет до чего-то достать, даже переживать не стоило. Вещи висели как попало, все было навалено в несколько слоев, будто в гробнице. Мишка взобрался на тканевую гору, после чего отобрал чистую и опрятную одежду. Выудил черную футболку с рисунком планеты и джинсовые шорты. И вдруг на глаза попалось кое-что знакомое. Серый худи на молнии с изображенным на месте логотипа Улыбчивым мишкой. То самое, которое он подарил Хваён.

– Она все еще хранит его…

В этот момент Тоха накрыл неописуемый трепет. Что это за чувство? Даже на сердце потяжелело, хотя его и не было вовсе. Мишка разглядывал свой мохнатый живот, когда внезапно ощутил чье-то присутствие. На пороге стояла девушка с короткими волосами и с ужасом на лице. С бейсбольной битой в руках.

– Что ты такое?

Бита, сопровождаемая криками Чуа, взметнулась вверх. Тоха еле-еле уклонился от возмутительно неожиданной атаки за долю секунды до самого удара, взвалил одежду на плечи и, скатившись с тканевой горы, побежал к ванной.

– Вот же проклятый медведь! Где Хваён, а?!

Чуа продолжала преследовать Тоха с перекошенным от страха лицом. Сама же Хваён, услышав крики («Хван Хваён!») и заметив царящий вокруг хаос, вытянула руку и подобрала свою одежду. Зареванная Чуа нацелила биту на дверь и стоявшего рядом с ней медведя. Только она замахнулась, крепко зажмурив глаза, как дверь ванной распахнулась – оттуда, с трудом нацепив на себя одежду, вышла Хваён.

– Это я! Я здесь!

Соседка так и застыла на месте с битой в руках. Лишь переводила взгляд с плюшевого медведя на старый рюкзак, с них – на Хваён с мокрыми волосами, а затем резко отбросила оружие и бросилась в объятия подруги.

– Ушла на «рыбалку» и не вернулась, потом еще ублюдок Ёнчжин носился с бешеными глазами, грозился, что прикончит тебя. Я ведь реально думала, что ты умерла. Знаешь, как я пожалела, что назвала спрей от насекомых и прочую дребедень средствами защиты…

Будто бы в подтверждение сказанного, всего за сутки глаза Чуа опухли, как у золотого карася. Хваён прервала рыдания соседки:

– Прекрати плакать. Вообще-то этот спрей мне очень помог.

Шмыгнув носом, Чуа спросила: «Правда? А что с этим плюшевым медведем?» Хваён ответила: «Поздоровайся. Это мой друг».

* * *

17:30. В жилом комплексе «Радуга» – тишина. В точности как в ночь перед бурей.

– То есть У Ёнчжин умер?

– Ага, – ответила Хваён.

И поспешно добавила: «Его убила