Плюшевые мишки не умирают - Чо Йеын Страница 35

В следующий миг Хваён без тени сомнения, глядя Чэ прямо в глаза, нажала на спуск. Вот только…

– А? – вылетел забавный звук изо рта.

Ну что за отвратительная осечка? Чэ рывком приблизилась к Хваён и обухом ножа ударила по ее запястью. Описав параболу, пистолет ударился точно о стену. Вмиг обезоруженная девушка согнулась пополам и прикрыла голову руками, чтобы защитить самые уязвимые места. Стоило Чэ высоко поднять руку с ножом, как вдруг плюшевый медведь спрыгнул с плеча Хваён и вцепился в лицо наемницы. Она извивалась, чтобы избавиться от перекрывающей обзор игрушки.

– Быстрее хватай пистолет!

Крик Тоха вывел Хваён из раздумий. Воспользовавшись тем, что Чэ ничего не видит, девушка толкнула ее и рванула к балкону. Женщина крепко схватилась за медведя. Послышался треск рвущихся швов. Между тем Хваён подняла пистолет, валявшийся в луже бандитской крови. Затем, даже толком не прицелившись, выстрелила. Балконное окно с громким звоном разлетелось на куски. Чэ тут же накрыло дождем из осколков и собственной крови.

Сердце стучало как бешеное. «Умерла?» – с надеждой подумала Хваён. Плюшевый медведь с оторванными напрочь ухом и лапой закричал, подбегая ближе:

– Она все еще жива!

У женщины пострадала только одна нога. Хваён посадила мишку на плечо – сам он без лапы залезть туда бы не смог – и прошептала:

– Еще одна нога осталась. Я ее прострелю, и мы убежим, так что держись крепко, чтобы не упасть.

Чэ поднялась с громким стоном – осколки стекла зазвенели, падая на пол. И тут Тоха, с трудом забравшийся в капюшон к девушке, стал свидетелем ужасно странной сцены, недоступной для глаз Чэ и Хваён.

Из мертвого тела Ёнчжина выскользнуло нечто темное и водянистое. Оно потерянно покружило вокруг трупа, а затем слилось с комом душ в дальней комнате, где еще недавно запирали Хваён: мстительный дух, которого маленький призрак назвал злым, теперь стал еще больше. «Получается, душа Ёнчжина присоединилась к тому сгустку? Интересно, насколько сильны физические способности мстительных духов?» – подумал Тоха. Очевидно было одно: с тем бесформенным комом происходили изменения. Он весь сотрясался, норовя вот-вот взорваться и вырваться за пределы узкого пространства комнаты.

Нужно срочно уходить из квартиры. Это было ясно как день. Мишка обернулся и взглянул на Хваён. Одна нога – нужно всего лишь в нее попасть. Девушка нервничала, но все же не тряслась. Ее тихое заклинание достигло ушей Тоха:

– Я смогу. Я смогу.

И он ответил ей:

– Конечно. Ты сможешь.

Вымазанный в крови Ёнчжина пистолет был скользким. Да и руки Хваён намокли от холодного пота. Чэ широкими шагами подбиралась все ближе и ближе. Девушка нервничала от осознания, что скоро все закончится, и никак не могла прицелиться. Во рту пересохло. Пистолет несколько раз чуть не выпал из рук. Тоха прошептал ей на ухо: «Ты сможешь. Нет, мы сможем. Чуть выше, левее. О! Да, вот туда». Они хором зачитывали мантру.

– Жми.

Бах! – последний патрон обернулся пулей.

Она царапнула щеку Чэ и вылетела в разбитое окно на балконе. Что ж, ожидаемо. Чудеса не случаются так просто. Хваён осознала, что промахнулась, и, развернувшись, слепо понеслась к выходу. Тоха крепко держался за капюшон и наблюдал спины. Мстительные духи заполонили всю дальнюю комнату и грозились вырваться наружу, болтая своими похожими на щупальца руками. Хваён на бегу бросалась в Чэ всем, что только попадалось под руку. Пепельница и ботинки угодили ей прямо в лоб и плечо. Но наемница продолжала двигаться вперед, не обращая на это ни малейшего внимания. Девушка возмущалась про себя: «Да что же она за чудовище такое! Нужно задержать ее и сваливать. Входная дверь уже перед носом. Стоит преодолеть ее и…»

Вот только не успела Хваён даже руку протянуть, как ее схватили за волосы и с силой вжали в зеркальную дверцу обувного шкафа. От разбитого стекла на лбу выступила кровь, в глазах помутнело. Учуяв смерть, Хваён уже размышляла о том, что это действительно конец, но внезапно произошло нечто не поддающееся объяснению. Чэ остановилась.

Девушка взглянула на нее сквозь разбитое зеркало. В выражении лица наемницы читалась обескураженность. Будто бы она стала свидетелем того, что даже существовать не должно. Это была самая человеческая из всех ее эмоций, которые Хваён смогла увидеть. «На что она так смотрит?» – недоумевала она. Чэ же пробормотала пересохшими губами:

– Что это такое?

Изо всех сил вцепившись в кофту, Тоха наблюдал за тем, что Чэ увидела в зеркале. Невидимый для Хваён, но такой привычный для него мир призраков и душ. В разбитом стекле отразилась комната, где девушка была связана. Оттуда грязевой волной выполз комок из душ – сгусток злобных духов – и бросился к Чэ. Несколько десятков рук, глаз и зубов намеревались поглотить ее целиком. В голове Тоха внезапно раздался голос маленького призрака: «Такие души собираются вместе, множатся и иногда могут ранить живых людей. Обычно подобных существ называют “злыми духами”. Парень неосознанно пробормотал:

– Злые духи.

Множество душ растворилось в общей волне зла.

Уловив в зеркале нечто невообразимое, Чэ, словно зачарованная, обернулась. Тоха крикнул Хваён, что пора уходить. Девушка стерла кровь со лба и попыталась взять себя в руки: она не знала, что заставило наемницу так резко ослабить хватку, но теперь появился шанс сбежать – и этот факт игнорировать нельзя. Взгляд Чэ был прикован к пустоте гостиной.

Хваён приметила брошенный у обувного шкафа рюкзак. Внезапно вспомнилось, как в последний миг перед смертью Ёнчжин крикнул ей: «Где гроссбух?» Она наклонилась и схватила сумку. На долю секунды глаза уловили лишь хаос квартиры и мертвое тело мужчины. Хваён приложила оставшиеся в ней силы, чтобы толкнуть Чэ подальше в глубину. И под крики плюшевого медведя наконец вывалилась из квартиры 903.

Ржавая металлическая дверь закрылась со звуком, напоминающим раскаты грома. Весь произошедший ужас оказался скрыт от их глаз. Сквозь сужающуюся щель виднелась Чэ: стоя спиной к двери, она бормотала что-то неразличимое прямо в пустоту.

– Я же вас убила. Как так?

Такими были ее последние слова.

Некоторое время Хваён тупо пялилась на закрытую дверь. Потом изнутри послышался хлопок, будто что-то взорвалось. То ли барабан, то ли хлопушка. Из-под двери девятьсот третьей квартиры хлынула похожая на алую краску кровь. Вскоре лужа коснулась старых кроссовок девушки и, словно пробудив ее ото сна,