Забыть о девочках - Жаклин Баблиц Страница 34

– А главное, как вы думаете, они нас преследуют?

Здесь, на возвышающемся над заповедником холме, до Рут долетает отдаленный грохот волн, бесконечный шум океана, извещающего о своем прибытии и одновременном уходе. Она могла бы рассказать Юноне о существовании в лиминальном пространстве, на границе между жизнью и смертью. Об умерших девочках, появившихся у нее в спальне, когда ей исполнился двадцать один год. И о Бет. Но разве это призраки?

– Совсем не так, как в фильмах, – только и может ответить Рут.

– Вы очень странная, – говорит Юнона, касаясь кончиками пальцев надгробия Келли Паркер. – Но да, в кино все не так, как в жизни. – Она похлопывает ладонью гранит. – Особенно если речь об убийстве.

Глава 19

Юнона смеется и называет Рут городской фифочкой.

– Я думала, главное правило – не соглашаться на поход ко второй достопримечательности, – пыхтит в ответ Рут, стараясь не отставать от своей младшей спутницы, ведущей ее по мокрой траве. – О том, что нужно остерегаться третьей, никто не предупреждал.

– О, если бы я хотела вас убить, я бы уже это сделала, – непринужденно бросает Юнона через плечо. – Расслабьтесь. На этот раз наш путь лежит в одно очень приятное и красивое место.

Они нарушают границы чьей-то частной собственности. Об этом гласит табличка, приколоченная к первой изгороди, через которую Юнона заставила Рут перелезть. Машину они снова оставили у обочины после десятиминутной езды по неасфальтированной дороге с указателем «Проезд запрещен» в самом ее начале.

Преодолев вторую изгородь, Рут плетется за Юноной по широкому полю. Некоторые из пасущихся тут и там больших черно-белых коров подняли голову и настороженно смотрят на непрошеных гостей.

– Дерьмо! – восклицает Рут, наступив в оставленное коровами липкое месиво под растрескавшейся коркой.

– Оно и есть, городская фифочка, – улыбается Юнона.

– Хочу заметить, я родилась в захолустном городке, – возражает Рут. – Там вокруг дремучие леса, полные барибалов, а уж они-то пострашнее коров.

– Барибалы? Круто! А где это?

– В Коннектикуте, – отвечает Рут, не успев подумать.

Робкая надежда, что Юнона толком ее не слушает, гаснет: девица резко останавливается и разворачивается к ней.

– Мама жила в Коннектикуте.

– Я об этом слышала, – с наигранным безразличием отвечает Рут.

– Ага. Она училась в школе в каком-то городе… в Хобене. Только она не любит об этом говорить. Да и неудивительно. Она вообще ни о чем не рассказывает. Думаю, ей там было нелегко. Родители в принимающей семье были строгими, а их сынок Чип – так только американцев называют – вел себя отвратительно. Настоящий маленький психопат, который только притворялся милым ребенком. Еще у них был какой-то ненормальный учитель… – Юнона на секунду замолкает. – Но такой есть в любой школе, правда? Там, похоже, весь город ненормальный, – добавляет она, не дождавшись от Рут ответа. – В прошлом месяце оттуда похитили девочку. Я в интернете читала.

Они стоят лицом друг к другу. Лучи полуденного солнца создают над головой девицы нечто напоминающее ореол, и Рут припоминает, что ее тезка, древняя богиня Юнона, слыла покровительницей женщин.

– Я тоже об этом слышала, – отвечает Рут, надеясь, что внезапно вспыхнувший на ее щеках румянец будет отнесен на счет недостаточной физической подготовки.

– Ее, наверное, уже нет в живых? – Юнона, прищурившись, смотрит на Рут, а затем разворачивается и вновь шагает через поле.

Рут изо всех сил старается поспевать за ней, и не только в прямом смысле. Вряд ли стоит удивляться, что Юнона знает об исчезновении Коко Уилсон: Рут не единственный человек, кого интересуют похищения девочек. Вполне логично и то, что американский городок, в котором когда-то жила мать, тоже привлекает внимание Юноны. Но много ли она знает о жизни Розы в Хобене? И особенно о «ненормальном учителе».

И как много Рут хотела бы знать?

Все-таки догнав своего загадочного экскурсовода, Рут обнаруживает себя на самом краю света. За последней деревянной изгородью тропинка длиной в добрую сотню ярдов круто уходит вниз, к Тасманову морю, где бирюзовая гладь воды встречается с необозримой полосой темного, переливающегося в солнечных лучах песка. В полном молчании Рут повторяет движения за Юноной, пробираясь сквозь щель между планками изгороди, а затем осторожно, след в след, спускаясь за ней по устланной тростником песчаной тропе. Несколько раз подошвы теряют сцепление с землей, но ей удается устоять на ногах, и когда наконец они выходят на берег, она испускает вздох, который звучит скорее как изумленный возглас.

Перед ними, подобно звездному небу, раскинулся сверкающий в солнечных лучах черный песок. Вдалеке перекатываются океанские волны, и кажется, что они скорее окутывают берег, нежели бьются о него. А за спиной поблескивают янтарным и золотым светом обнаженные известняковые скалы, поднимающиеся ввысь, к поросшему травой плато, с которого только что так осторожно спустилась Рут.

– Ух ты!

– Да.

Рут замечает мимолетную гордую улыбку, однако Юнона быстро надевает маску бесстрастия, и они идут вдоль пляжа.

Шагая рядом с Рут, Юнона говорит, что сейчас отлив и им не надо беспокоиться обо всех этих маленьких бухточках, образуемых выступающими скалами. Во время прилива все они уже заполнились бы водой. Как бы ненароком она добавляет, что подходов к пляжу совсем мало: на этом участке западного побережья в основном лишь отвесные скалы и океан.

– Что же будет, если случится прилив, а мы здесь, внизу? – спрашивает Рут.

– Окажемся в полной заднице, – сладким голоском отвечает Юнона, и Рут смеется.

Они идут дальше по пляжу, мелкий черный песок проникает в кроссовки Рут, согревая ей ступни. Юнона показывает ей группу скал, выходящих на поверхность со дна моря, и объясняет, что раньше их было четыре: мама, папа и двое детей. «Семья» – так назывались эти скалы.

– Но одна из них, самая высокая, несколько лет назад начала рушиться. Сперва медленно, потом все быстрее. Пока ее полностью не смыло водой. Остались только мама и две дочки. Папа не справился. Забавно, правда?

Это звучит как приглашение.

– Юнона, ты скучаешь по своему папе?

В вышине носятся и кричат две горластые ширококрылые птицы, будто исполняя какой-то небесный балет.

– Я его ненавижу, – после долгой паузы отвечает девочка. – Ненавижу за то, что по его милости у нас теперь все наперекосяк. Все из-за того… – Юнона запинается. – А вот кстати, из-за чего? Этого я никак не могу понять.

– Есть предположения, почему он зашел так далеко? – спрашивает Рут, представляя, как самая высокая из скал, так долго сопротивлявшаяся, наконец сдается и, распадаясь на части, исчезает в океане.

Юнона вновь жмет плечами. Рут замечает, что