Кларк и Дивижн - Наоми Хирахара Страница 31

Я уселась в одно из кресел у окна. Рой лежал так тихонько, что я спросила:

– Спишь, что ли?

Он шевельнул рукой и открыл глаза.

– Я сегодня виделась с Томи, – сказала я.

– Где?

– Там, где она работает.

– В Эванстоне? – Он даже приподнялся, опершись на локти. – Как ты, черт возьми, туда добралась?

Я пропустила этот вопрос мимо ушей.

– Ты лучше скажи, что такого произошло между ней и Розой? И не говори “ничего”. Луиза подтвердила, они из-за чего-то рассорились.

Рой попытался увильнуть от прямого ответа, но я вцепилась в него, как клещ. И наплевать мне было на то, что он избит. Напротив, я намерена была в полной мере воспользоваться тем, что сейчас он слаб.

– Рой, Роза никогда не уклонялась от драки, и если уж ввязывалась в нее, то, как правило, легко брала верх. Эта Томи, должно быть, та еще штучка. Я сегодня получила полное представление. И, может, завтра первым делом снова поеду в Эванстон.

Я таки его допекла.

– Не езди, – сказал Рой, откинулся на подушку и уставился в потолок. – Роза считала, что Томи определенно с приветом. Ну, ты знаешь, ку-ку. Лагерь и все такое взяли свое.

– Мне показалось, она чего-то боится. Ты ведь встречался с ней, верно?

– Было одно свидание. Ничего серьезного. Поужинали, и все. Не сложилось у нас.

– Или, скорей, у нее не сложилось с тобой.

– Знаешь, дело, похоже, в том, что ее отец обходился с ней очень грубо. По крайней мере, так мне Роза сказала. Что мне лучше отстать от нее. Я поверил Розе на слово. Оставил Томи в покое.

Грубо обходился? Очень грубо? Означало ли это, что отец Томи мучил ее? У меня пересохло во рту. Папа трясся над нами с Розой; я представить себе не могла, чтобы отец поднял руку на свою дочь.

– Она, конечно, красавица, – произнесла я, теряясь, что еще на такое сказать.

– Ну, внешность – это еще не все.

Рой взглянул на меня так, словно хотел сказать, что вот я живое доказательство его слов. Мне стало неприятно, я поспешила сменить тему.

– А из-за чего ты сегодня сцепился с Хаммером?

– Да он достал меня еще до лагеря.

Я вспомнила, что Хаммера уволили с продуктового рынка. Надо спросить папу, не было ли у него с Хаммером каких-то конфликтов. Но, прежде чем я успела продолжить эту тему, вошел Айк с металлическим лотком, в котором лежала игла с хирургической нитью.

Физиономия у Роя заметно позеленела. Я и не знала, что он такое дитя.

– Только не сделай из меня Франкенштейна, – умирающим голосом пошутил Рой.

– Будь спок. Скоро будешь участвовать в конкурсе красоты.

Доверив мне подержать лоток, Айк сначала промыл рану, а затем марлевым тампоном нанес немного анестетика. Роя за время процедуры несколько раз передернуло; уверена, он бы взвыл, если бы я там не стояла.

Прежде я не обращала внимания, какие изящные у Айка пальцы. Чистые, с аккуратно подстриженными ногтями. И меня, когда он стал зашивать губу Рою, заворожили его ловкие, отточенные движения. Он наложил два шва, один снаружи, другой внутри. Из него получится отличный хирург.

Он дал Рою аспирин и таблетку, которая поможет уснуть. Рой поднялся с дивана, пожелал мне спокойной ночи и поплелся в свою спальню.

Пока Айк прибирался после операции, я бродила по гостиной, разглядывая портреты в овальных рамах – представительного японца в цилиндре и галстуке и женщины в красивом кимоно. Айк, как и Рой, был из богатой семьи. Их многое объединяло.

– Извините, что особого толку от меня не было, – сказала я Айку, когда мы снова уселись в “олдсмобиль”.

– Еще как был. При вас Рой вел себя смирно, а это больше даже, чем полдела.

Айк повернул ключ в замке зажигания и повез меня домой. Было поздно, около полуночи. Даже папа, наверное, уже спал.

Поначалу, несколько кварталов подряд, я молча смотрела в окно. Уж не знаю, что я ожидала увидеть в южной части города, но дома вдоль улиц показались мне красивыми и ухоженными. И только когда мы встали на светофоре, я все-таки собралась спросить:

– Рой как, доставляет много проблем?

– Нет, он хороший парень. Он мне нравится. Иногда вспыхивает, но его можно понять. Отец все еще сидит в Санта-Фе, мать – в Манзанаре, а семейный бизнес в упадке. Все их деньги правительство заморозило в банке “Сумитомо”.

– Как вы познакомились?

– Представьте, из-за вашей сестры.

– Правда?

Я и не догадывалась, что Айк хорошо знал Розу.

– Это было на танцах в Ассоциации молодых христиан в начале этого года. Сначала зима была мягкая, но в феврале грянул мороз и случилась снежная буря. Калифорнийцы стали прямо-таки загибаться от холода, им ведь раньше не приходилось жить при температуре ниже нуля. Рой вбил себе в голову, что у него обморожены пальцы на ногах. Роза уговаривала его не дурить, но он уперся, что обморожен, и все тут, и тогда она, зная, что я учусь на медицинском, попросила меня его осмотреть.

– Значит, в квартиранты вы приняли Роя из-за его пальцев?

Айк рассмеялся, и я увидела, что у него щелочка между двумя передними зубами.

– Нет, так совпало. Моей тете как раз в тот момент понадобился дополнительный доход от сдачи квартиры, ведь дядин экспортно-импортный бизнес из-за войны прикрыли. Да и в любом случае это оказалось удобно. Я большую часть дня провожу в больнице. Рой присматривает за тем, чтобы в доме все было в порядке. И к тому же человек он трудолюбивый.

Вот это точно.

– Это все было, – продолжил Айк, – когда Рой и Роза еще ладили. Томи тоже.

– Так вы знали и Томи?

– Как же, она тоже была там на танцах. Так хихикала, что имбирный эль у нее носом пошел. Смешная.

Странно, Томи совсем не показалась мне девушкой, способной глупо хихикать.

– Скажите-ка, – перевел он тему, – как вам здесь, в Чикаго?

Я не сразу сообразила, как ему ответить на этот вопрос.

– Ну, тут лучше, чем сидеть взаперти.

– Вы привыкнете. На Среднем Западе народ неплохой.

– Я хочу выяснить, что случилось с моей сестрой.

То, что я произнесла это вслух в присутствии Айка, удивило даже меня.

– О чем вы?

– Не могла она покончить с собой. И нескладехой она не была, так что пусть мне не говорят, что она споткнулась и случайно свалилась на рельсы.

В “олдсмобиле” стало пугающе тихо.

– С Розой что-то случилось, – сказала я.

Айк не стал просить меня объясняться. Может, боялся того, что придется услышать.

– А Хаммера вы хорошо знаете? –