Духи степей. Книга 2. Костяной шар - Елена Анатольевна Леонова Страница 30

Филипп перевернулся на бок, ощущая щекой приятную прохладу наволочки. Похоже, сегодняшний день будет «вычеркнут из жизни» и придётся провести его дома, бесполезно коротая время и приходя в себя после вчерашнего. Чёрт! Сколько раз писатель давал себе обещания сдерживаться и не напиваться, но нет, вовремя остановиться он, похоже, не в состоянии, и эйфория вечера частенько в последнее время выливается в отвратительные утра.

Коря себя и думая о слабости к горячительным напиткам, пусть и редкой, но тем не менее, Смирнов продолжал лежать с закрытыми глазами, терпя ноющую боль в затылке и висках. Вспомнил о Саблине. Его вчерашний визит и рассказ о выясненных обстоятельствах смерти родителей с тяжестью всплыли в сознании писателя. Наверное, поэтому он так и напился. Хотелось забыться, перестать думать о трагедии, принять случившееся, ведь изменить прошлое невозможно.

В голове промелькнули образы веселого Грецкого, его приятелей, симпатичной девушки за барной стойкой и… Альбины! Силясь припомнить детали, Филипп поморщился. Действительно ли это была Романова? Или в алкогольном бреду он принял желаемое за действительное? Орден Янтарной Бездны виновен, как сказал Саблин, в смерти родителей, а Альбина — Седьмая Сестра Ордена, так не по этой ли причине в баре ему привиделась именно она? Он хотел её увидеть, поговорить, выяснить правду. Проклятие! С головой совсем, видимо, беда, раз ему начинают являться галлюцинации.

А та девушка у бара? Янина, кажется. Да, Яна. Она реальна. Он познакомился с ней, заказывая себе выпить, и вроде они вместе уходили домой… При данной мысли Филипп напрягся. Нет, нет… не может быть! Он же не привёл её домой?!

Смирнов открыл глаза, боясь обнаружить рядом с собой в постели вчерашнюю случайную знакомую.

Но увиденное оказалось куда страшнее того, чего он ожидал.

Перед его глазами было нечто фактурное, кирпичного цвета, и как только изображение сфокусировалось, стало понятно — это ковёр, висевший на стене.

Испарина моментально выступила на лбу Филиппа.

Он находился не дома, а в неизвестном месте.

Глава 2. Суббота. 10.55

— Проснулся? — послышался женский голос.

— Не знаю, — отозвался мужчина.

— Спит уже долго. Попробовать разбудить?

— Не надо. Пусть придёт в себя.

Филипп замер, жадно и с напряжением следя за разговором. Слышимость была отличная, и у писателя появилось ощущение, что помещение за его спиной очень маленькое.

— Сейчас вернусь, — вновь раздался женский голос.

Смирнов различил шуршащий звук плотной ткани, но понять, где оказался, так и не мог. Чёрт возьми! Что случилось и почему он не дома?!

Ждать и притворяться, будто спит, не имело смысла, и писатель перевернулся на кровати, поднялся и сел, опустив ноги на холодный пол.

Он находился в небольшом овальном помещении с пологими стенами, увешанными коврами и тканями. От стен по всему периметру шли деревянные обручи в виде решётки, заканчивающиеся вверху, на потолке, круглым большим окном, или даже дырой, пропуская солнечный свет, удивительным образом наполнявший пространство, словно большая лампа естественного освещения. На полу виднелись разбросанные шкуры и плотные циновки. Просматривался вход, закрытый тканью, правее — железная койка, заваленная подушками и одеялами, далее сваленные на полу сковородки с высокими бортами без ручек. Слева от писателя ещё койка, затем низкий столик и кушетка с мягкой спинкой, напоминавшая диван. На нём сидел мужчина с пиалой. Глядя на писателя, он отхлебнул чай.

— Ну, очнулся?

Присмотревшись, Филипп с удивлением узнал в мужчине Мирона.

— Где я? — писатель продолжал разглядывать окружающую обстановку и вскоре сам ответил на свой вопрос. Сомнений не было — он в классической постройке кочевников — юрте. «Не может быть!» — мелькнуло в голове.

Мирон поставил пиалу на стул и встал. Затем подошёл ближе к Филиппу и сел на плотный пуфик, который пододвинул от стены.

— Прости, что пришлось так поступить, но я тебе сейчас всё объясню.

— Какого чёрта тут происходит!? — Смирнов встал, заметив на себе ту же одежду, что и накануне в баре.

— Сядь, — резко произнёс Мирон. — Прошу тебя, — чуть мягче добавил он.

В этот момент занавеска на входе дёрнулась и в юрту зашла Янина.

— О! Пришёл в себя!

— Потрудитесь объяснить, — выдавил из себя Филипп. Вопросы вперемешку с эмоциями переполняли писателя, но он старался сохранять спокойствие.

— Присядь уже, — жестом указал краевед.

Филипп сел на кровать, а Яна заняла место Мирона на кушетке у входа.

— Ну, во-первых, познакомься, — краевед глядел на Смирнова из-под густых седых бровей, — моя дочь, Яна.

— Дочь? — моментально отреагировал писатель, метнув недовольный взгляд на девушку.

— Ага, — кивнула та, — извини, что пришлось устроить такое в баре, но иначе тебя было не привлечь.

— Не привлечь? — Филипп нахмурился. — Не привлечь к чему? При чём тут бар?! Да что вообще происходит?!

Мирон переглянулся с дочерью.

— Ты отказался ехать, и нам пришлось импровизировать. Твоё участие очень важно. Поэтому мы захотели немного тебе помочь решиться на поездку.

Обрывки сказанного начали складываться в голове Смирнова в дикую догадку. Но он не мог поверить в то, что сейчас понял.

Писатель вскочил с кровати, быстро пересёк юрту и выскочил наружу.

Яркое солнце ослепило. Филипп зажмурился, загораживая свет рукой.

Голубое бескрайнее небо, раскинутое над холмами, покрытыми зелёным ковром, уходило вдаль, где начиналась выжженная степь и массивные горы с белоснежными пиками. Почувствовался зной, но моментально ледяной ветер сбросил это ощущение, освежая лицо ароматами трав и костра.

— Твою ж мать! — Смирнов смотрел на пейзаж невероятной красоты, но его эмоции были далеки от положительных. — Как это понимать?! — он вернулся в юрту. Мирон стоял рядом с сидевшей Яной и вновь держал в руках пиалу с чаем. — Я спрашиваю: как всё это понимать? Где мы, чёрт возьми?!

— В Монголии, — спокойно ответил краевед.

Глава 3. Монголия. Суббота. 11.15

— В Монголии?! — почти крикнул писатель. — В каком смысле — в Монголии?! Как я сюда попал?!

— Я же говорила, он будет недоволен, — с улыбкой сказала Яна, словно писателя не было рядом.

— Филипп, — Мирон поставил пиалу на столик, — успокойся, пожалуйста, и я тебе всё объясню.

— Успокоиться?! — нервно улыбаясь, писатель уставился на краеведа. — Я нахожусь чёрт знает где и непонятно как сюда попал, а вы мне советуете успокоиться?!

— Да. Потому что, успокоившись, ты получишь ответы на все свои вопросы.

Филипп возбуждённо вздохнул, глотая новый приступ негодования.

— Я слушаю.

Мирон сел рядом с Яной, удобно откинувшись на подушки.

— Ты решил не продолжать поиски и не ехать в Хара-Хото.

— Это мне известно, —