Дорогуша - Си Джей Скюз Страница 28

– Там была еще «Я очень люблю домашний скот», – сказал он.

– Нет-нет, эта идеально подойдет, он просто озвереет.

Мы прилепили наклейку на бампер Лайнусовой «Ауди».

Господи, как же скучно. Ясно ведь, что я просто убиваю время. Убиваю время, дожидаясь, пока выпадет возможность снова убивать людей. Я бегу по беговой дорожке и не знаю, как с нее соскочить.

Вторник, 27 февраля

1. Люди, которые присылают сообщение, ты на него отвечаешь, и они больше НИЧЕГО тебе не пишут ни сегодня, ни на следующий день, ни на следующий (Крейг, моя бывшая сестра Серен, Люсиль).

2. Люди, которые немедленно отвечают на твой имейл, когда ты пытаешься почистить папку входящих.

3. Люди в «Газетт», которым во что бы то ни стало надо припереться на рабочее место с какой-нибудь вонючей едой и в обеденный перерыв есть ее прямо там, не отходя от кассы. Сегодняшний пример – сырные начос Эдмунда.

Дэйзи Чан сегодня попыталась завязать со мной беседу. Но у меня-то такого в планах не было. Сначала она подловила меня на кухне и попробовала выяснить, заглядывала ли я уже в новую кофейню в центре.

– Нет, не заглядывала, – сказала я, хотя на самом деле заглядывала, и капучино у них просто РОСКОШНЫЙ.

Потом подкатила ко мне с классическим вариантом «А тепло сегодня, правда?», но я ее быстренько загасила, ответив: «Ну такое, лично я замерзла».

И наконец, когда я выходила из комнаты, крикнула мне:

– Мне, наверное, чуть позже понадобится материал о новых мерах по сокращению пробок на Мэддокс-стрит, поможешь?

– Не вопрос, – отозвалась я.

Не знаю, чего это она вдруг такая моя подружка. Наверное, чего-то от меня хочет.

Сегодняшние судебные дела были тоской зеленой. Три пьяных водителя, один обдолбанный водитель, один урожай марихуаны, хулиганство и два применения насилия. Я передам все свои еженедельные пожертвования королевскому суду, когда там хоть кому-нибудь наконец предъявят обвинение. Среди судебных дел не встречается интересненького аж с прошлого лета, когда одноногая проститутка накачалась наркотиками на задворках аптеки «Бутс». Это было потрясающе.

В перерыве сходила в тот магазин товаров для кухни. Побаловала себя новым консервным ножом, несколькими пробковыми подставками под чашки для журнального столика и набором ножей «Сабатье», который видела в витрине, – он просто невероятный. В набор входит семидюймовый восточный мясной нож с углублениями на кромке, десятидюймовый разделочный нож, четырехдюймовый нож для овощей, пятидюймовый нож для извлечения костей и нож мясника. Груда стали стоимостью почти в сто фунтов, но Я В ПОЛНОМ ВОСТОРГЕ. О, у меня даже руки дрожали, когда я несла набор обратно в офис, – ощущение такое, будто несешь бомбу! Ну, по крайней мере, мне кажется, что, когда несешь бомбу, чувствуешь что-то вроде этого. Неуязвимость. Могущество. Чувство, что наконец ты хоть в чем-то всех обошел.

Дэйзи увидела коробку у меня под столом.

– Хорошие ножи. Любишь готовить, да?

– О да, еще как, – соврала я. – Через несколько дней иду на курс французской кулинарии и вот решила подготовиться.

Я иногда сама удивляюсь тому, как быстро и безо всякой подготовки из меня начинает литься все это вранье.

У ксерокса ко мне бочком подтянулась Лана Раунтри – и стала дожидаться, пока я закончу, – видно, тоже хотела поксерить. Она сегодня пришла без лифчика. Развратная змеюка.

– Как ты, Ри?

– Нормально, спасибо, – отозвалась я и напомнила себе, что надо спросить: – А ты?

– И я, все хорошо. Сегодня просто сумасшедший дом, скажи? Столько всего происходит. Но нам-то это только на пользу, как я понимаю.

За этим последовали фальшивый смех, откашливание, взмах волосами.

Я почувствовала запах ее духов – тех самых, которыми пахло наше постельное белье и про которые Крейг говорил, что это «новый стиральный порошок или че-нить такое».

– На дорогах не протолкнуться, – заметила я.

– О да. Я заскочила взглянуть на «дайсоны». Пожалела, что в январе на распродаже не купила.

– А ты какой хочешь?

– Тот, который по телеку рекламируют. Ну, знаешь, беспроводной.

– А, да, – сказала я.

У нее на запястьях было два старых шрама. Довольно глубоких. Давнишние попытки самоубийства? Исключительно злобная кошка? Нет, кошек она не держит. Аллергия.

– Как там у Ричарда с работой? – спросила я. – Удалось доказать, что его несправедливо уволили?

Господи, когда мне надо, я просто мастер светских бесед. Ричард – это ее парень. Я, как и вся редакция, слышала, как они орали друг на друга по телефону, так что это вряд ли считается за подслушивание.

– Мы расстались, – сказала она и подошла вплотную к освободившемуся ксероксу. – Еще перед Рождеством. Думаю, я слишком на него давила, требуя назначить дату свадьбы, и он не выдержал. Так что теперь я одна с котами. Но я не унываю. Как говорится, свет клином не сошелся.

– О, извини, я не знала, – сказала я, заслонившись, как щитом, пачкой теплых страниц. – И как ты, с кем-нибудь уже встречаешься?

– Не-а, – сказала она, не моргнув. – Думаю, обойдусь какое-то время без мужчин. Да ну их в жопу, только время и место на них тратить, скажи?

И снова – фальшивый смех, почесывание носа и очередной взмах волосами.

– Истинная правда, – сказала я, не сводя с нее пристального взгляда. Она встретилась со мной глазами лишь на долю секунды и тут же с интересом уставилась на забытую в лотке ксерокса скрепку. – Ну ладно, я побежала, пока.

Я коснулась ее руки, еще раз мимолетом взглянув на изрезанные запястья.

– Давай, Ри, увидимся.

Она даже одарила меня своей знаменитой сияющей улыбкой во все тридцать два зуба. Как бы мне хотелось, чтобы она стала крестной моим новеньким ножам. Как бы мне хотелось, чтобы каждый лист в этой копировальной машине пропитался ее кровью.

Но надо было отдать им должное – и она, и Крейг врут мастерски. Могли бы уроки давать. Но, конечно, не мне. Когда надо обнаружить у себя на ушах макаронные изделия – мне в этом просто нет равных.

Вообще-то обидно, ведь я целых две недели Уимблдона дожидалась возможности потрахаться (Крейг все говорил, что «хотел убедиться, что я готова», – слабак!), но стоило ему разок втянуть аромат кормовой части Ланы Раунтри за столом с праздничными закусками – и вот он уже палит как пушка в битве у Трафальгара!

Я понимала, почему они это делают. По той же причине, по которой я заигрываю с незнакомыми мужиками в интернет-чатиках. По той же причине, по которой я хожу среди ночи по темным переулкам, пряча в карманах пальто половину кухонного ящика с ножами. Потому что это щекочет нервы. Придает вкус жизни. Это как хрустящая жирная корочка на беконе. Как кожа на жареной курице. Ты осознаешь, что это ужасно плохо, но как же сладостен приз, пусть даже удовольствие и не продлится долго. Как там этот мем, на днях видела в Твиттере? «Горячий час блестящей жизни лучше, чем долгий и бесславный век» [47]. Ага, вот именно. Ну что ж, Лана, наслаждайся пока своим горячим часом. А потом настанет мой.

Четверг, 1 марта