Тайная академия слуг - Ким Иын Страница 25

К счастью, машина отца столкнулась не с «Феррари» и не с «Порше», а с обыкновенным грузовиком, перевозившим трех свиней. И мне оставалось только, разобравшись с похоронами, выплатить компенсацию за это.

Не прошло и недели с похорон, как ко мне начали заявляться коллекторы – в этот раз настоящие головорезы.

– Эгей, привет, дочурка! – Они без стука врывались в мою комнату и, глядя на меня сверху вниз, только посмеивались, пока я сверлила их взглядом. – Двести пятнадцать дней до экзаменов? Ты, может, еще и в университет собралась? Твой отец, даже умерев, перед тобой си-и-ильно виноват!

Я не отвечала на их издевательства. Один из громил потрепал меня по щеке, но я ударила его по руке кулаком.

– Ого, какие мы свирепые!.. Ну, от этого ты только милее. Давай, до совершеннолетия береги свое тело и следи за внешним видом. Если мы приплетем тебя несовершеннолетнюю, хлопот с этим потом… А если доживешь до совершеннолетия, долг только увеличится. Тебе эту сумму не выплатить, так что не брыкайся.

Я отказалась от вступления в наследство, но, видимо, для бандитов это ничего не значило. Выходит, даже жертва отца не смогла остановить разрушение моей жизни…

Они навещали меня по очереди каждую неделю. Сторожили у дома, у школы, у круглосуточного магазина, где я работала. Я пыталась придумать какой-то выход, но его просто не было. Мир оказался жесток. Прошло совсем немного с того момента, как я лишилась отца, – и тут снова…

А затем произошло это.

Я только закончила подработку и, как обычно заглянув в магазин лотерейных билетов, шла домой. Остановившись, проверила выигрышные номера.

В этот раз все было по-другому. Я не могла поверить своим глазам. Я и правда выиграла в лотерею. Не главный приз, но довольно большую сумму – около 20 миллионов вон.

Я ликовала про себя – казалось, стоит издать хоть один звук вслух, как кто-то узнает о моей удаче. Давно я уже не чувствовала себя счастливой и забыла, как нужно себя вести и как выражать свою радость.

Тут-то я и вспомнила о Джинуке, который по-прежнему каждую неделю присылал мне лотерейные номера. Надо его, наверное, в честь такой радости чем-то угостить. Надеюсь, он не станет просить десять процентов от суммы выигрыша или чего-то в этом роде? Что тогда делать? Я совсем замечталась и не заметила, как двое громил вышли на меня из-за угла – поджидали.

– Привет, дочурка!

Черт! Я попятилась назад. Они наступали.

– Куда это ты? Мы же только встретились…

Они схватили меня за рукав. Лотерейный билет выпал из моей руки на землю. Двадцать миллионов были растоптаны их ногами. Я с горящими от ярости глазами свирепо посмотрела на них и закричала – нет, зарычала:

– Отпустите!

– Ну нет. Мы правда собирались дождаться твоего совершеннолетия, но босс сказал привести тебя прямо сейчас. Мол, будешь на год старше – уже упадешь в цене… Видишь ли, некоторые господа предпочитают несовершеннолетних. Нам тебя жаль, конечно, но что мы можем сделать – нам сказали, мы исполняем…

В этот раз они явно не собирались оставить меня в покое.

Как внутри меня оказалась такая сила, сама не знаю. Я изловчилась и пнула между ног бугая, который держал меня. От неожиданности он охнул и осел на землю; я же, воспользовавшись их замешательством, понеслась со всех ног. Не оглядываясь, выбежала из переулка. Пробегая между ряда лавок в низких одноэтажных зданиях, столкнулась кем-то и отлетела назад.

Это был Ли Джинук. Мы столкнулись как раз перед магазином лотерейных билетов. Он удивленно посмотрел сначала на меня, а потом глянул мне за спину. И увидел гнавшихся за мной бандитов.

– Быстрее!..

Джинук схватил меня за руку и побежал. Мимо лотерейного магазина, мимо мини-маркета, мимо китайского ресторана. А громилы – за нами.

– О, это ж Ли Джинук! Твоя девушка? – окликнул его мужчина в желтой жилетке, развозивший заказы. Он только забрал заказ, и его заведенный скутер глухо гудел.

– Прости-прости! – С этими словами Джинук, оттолкнув доставщика, сам забрался на скутер и посадил меня назад. Только мы отъехали, как, обернувшись, я увидела, что громилы схватили бедного доставщика за грудки.

Мы выехали за пределы знакомого района.

– Куда направимся? – спросил Джинук. Его голос доносился до меня слабо, заглушаемый воем ветра.

– Далеко.

Вот и всё. Домой возвращаться нельзя. Джинук лишь крепче сжал руль скутера. Мы уже ехали по незнакомой местности. Никто из нас не знал, куда приведет дорога. Джинук вел скутер, не задавая никаких вопросов. Ветер уносил слезы, текущие из глаз.

Следующее, что я отчетливо увидела, собравшись с мыслями, был пятизвездочный отель. С Джинуком мы расстались. Он не хотел оставлять меня, боясь, что я снова попаду в лапы бандитам, но что было делать! Не мог же он сбежать из дома со мной за компанию. У него все было хорошо, и не стоило ему ставить свою жизнь на кон ради… ради чего? В конце концов мне удалось заставить его вернуться парой довольно жестких слов и недвусмысленных жестов. Ради этого мне пришлось аж три раза пообещать, что я обязательно буду отвечать на его звонки.

Расставшись с ним, я просто побрела куда глаза глядят, и вот передо мной возник отель. Завороженная, я увидела за стеклянными дверями холл – роскошный, манящий, теплый. От него исходил свет, ярче которого я будто не видывала.

Навернулись слезы, и я вспомнила вдруг эпизод из детства. Как я украшала елку, стоящую в высоком холле, с потолка которого свисали переливающиеся огнями хрустальные люстры. На ее верхушке красовалась звезда, а гирлянда светила огоньками. Я обернулась на родителей и счастливо засмеялась. Тогда я была богатой…

«Богатая». Я произнесла это слово про себя, пробуя его на вкус. И от этого мое сердце сдавила железная проволока. Когда я была богатой, для меня это слово было все равно что легкая домашняя одежда, удобно обволакивающая все тело. Но теперь оно причиняло мне боль, служило доказательством того, что моя жизнь провалилась и что я неудачница.

Я села на лавочку напротив отеля. Мне снова было некуда идти. В кармане у меня было несколько купюр – деньги, которые оставил мне Джинук, – и немножко на счету – то, что я заработала. Вот и все имущество.

Холодный ночной ветер задувал со всех сторон и хлестал мое