Ключ к убийству - Алекс Урса Страница 23

ли, идеи о том, что есть связь между людьми творчески одаренными и психически нестабильными, возникли давно. Но четких доказательств не удалось привести никому. Причина тому одна – недостаточно данных. Во-первых, непонятно, по какому принципу отбирать тех самых гениев для исследований. Во-вторых, их чертовски мало для приличной статистики. Но тем не менее многие психиатры убеждены – всякая творческая личность имеет более или менее существенные отклонения от психической нормы. Вы, например, в курсе, что среди представителей творческих профессий в полтора раза чаще встречаются люди с биполярным расстройством? А что писатели в два раза больше склонны к суицидам, чем представители других профессий, вы знали? И разброс психических расстройств тут огромен. Пройдемся по истории. У Бетховена, вероятней всего, было биполярное расстройство, так же как и у Исаака Ньютона, художник Микеланджело предположительно страдал от аутизма, а точнее, от его легкой формы – синдрома Аспергера, Никколо Паганини страдал болезнью Марфана, повышающей физическую и психическую активность, Хемингуэй – манией преследования, Ван Гог – депрессиями, которые на фоне нервного перенапряжения могли привести к шизофрении, Вирджиния Вульф также страдала шизоаффективным расстройством, хотя нельзя исключать и биполярное, – и это то немногое, что всплывает в памяти. – Клэр загибала пальцы на руках, пока они не закончились, и снова разжала кулак с видом заправского фокусника. – Собственно говоря, гениальным творцам такие отклонения на руку – они только помогают создавать шедевры. Ведь что такое шедевр, если не нечто, выходящее за рамки привычного?

– У Анжело были такого рода психические проблемы? – постарался внести конкретику Франсуа, прервав сплошной поток информации, который извергала из себя Клэр.

– Я этого не говорила. Всего лишь дала небольшую информационную справку, чтобы вам легче было понять, о чем идет речь. Так вот, что касается Анжело: во время нашей встречи я увидела у него определенного рода предпосылки к психической нестабильности. Но для того, чтобы делать такого рода заявления, нужно проводить серьезные исследования, а, как я уже упомянула, Ксавье не дал мне ни времени, ни возможности. Я не проводила никаких тестов и должна была опираться только на один-единственный разговор с Анжело, а находившийся рядом Ксавье не позволил мне задать многие вопросы. Он практически все время присутствовал и, кажется, зорко следил, чтобы я не узнала ничего лишнего. Лишь за пару минут до окончания приема мне удалось выдворить его из своего кабинета и побеседовать с Анжело наедине. Таким образом, я не могу ничего утверждать, но поведение Бертолини определенно выходит за рамки привычного. Под конец встречи мне, кажется, удалось нащупать что-то, но Ксавье так и не дал мне закончить.

– Что именно вам удалось выяснить? – Франсуа почувствовал, что подбирается к самому важному.

– Видите ли, – принялась объяснять Клэр, – очень многое зависит от того, как складывается жизнь того или иного индивида. Часто для того, чтобы заболевание проявилось, нужен спусковой крючок или своеобразный катализатор. И чаще всего таким катализатором является стресс. Такое, знаете ли, сильное эмоциональное потрясение. Особенно опасно, когда это происходит в раннем возрасте. И если момент, когда еще можно оказать помощь, упущен, процесс может стать необратимым. Мне кажется, корень проблем Анжело – в его подростковом периоде или, что еще хуже, в детстве. Он мгновенно замкнулся, когда я начала расспрашивать его о семье. Одно из двух: или ему было больно возвращаться в прошлое, или ему запретили об этом рассказывать. Но это лишь мои догадки. Кроме того, когда мы говорим о психических расстройствах, нужно очень скрупулезно проверять родственников, потому что такие отклонения часто передаются по наследству, а Анжело о своей семье практически ничего не знает. Его мать умерла, когда он был совсем ребенком, родного отца он не помнит – мальчика воспитывал отчим.

– В чем конкретно выражались увиденные вами предпосылки к психической нестабильности? – задал следующий вопрос Франсуа.

– Ну, тут много всего, – ответила Клэр, забыв про остывший кофе и тщательно подбирая слова. – При всем при том, что Анжело удивительно добрый и открытый человек, странностей в его поведении хоть отбавляй. Прежде всего меня как специалиста смутило его нежелание соответствовать своему биологическому возрасту. Так вот в Анжело наблюдалась некоторая инфантильность, которая навела на мысль, что в свое время произошло что-то, что оказало на него сильное влияние и после чего он стал бояться взрослеть. Это может быть обычной защитной реакцией. Думаю, причины следует искать в его прошлом. Возможно, произошло какое-то событие, которое убедило его в том, что ребенком ему оставаться удобнее. Мы часто прячемся от взрослой жизни, притворяясь маленькими детьми.

– Синдром «Питера Пэна»? – чиркнул в блокноте Франсуа.

– А я смотрю, вы подготовились, – качнула головой Клэр.

– Ввести запрос в «Гугл» может каждый, – буркнул Франсуа, все же чувствуя теплоту от того, что его «почесали за ушком». Потер нос, отгоняя ненужные эмоции, и продолжил: – А его манера наносить макияж? На нем всегда тонна косметики. Этому есть объяснение?

– Безусловно, – охотно подтвердила Клэр, – он ведь пользуется косметикой не только на сцене – тут как раз вопросов нет: сценический грим и все такое. Но он очень ярко красится и в повседневной жизни. Причем, в отличие от других людей, которые с помощью косметики стараются подчеркнуть свои достоинства и скрыть недостатки, Анжело использует краску по иному назначению. Он рисует себе другое лицо. Меняет форму глаз, бровей, наносит рисунки различного рода. Словно старается превратиться в кого-то другого. Скрыться от чего-то. Причем, когда на приеме я спросила его, что он чувствует, когда наносит макияж, Анжело заявил, что в этот момент словно впадает в транс. Его будто втягивает в какой-то туннель, когда он сидит перед зеркалом.

– Вы поделились своими соображениями с Ксавье? – продолжил Франсуа, постукивая карандашом по блокноту.

– Да, несомненно. Ради этого он и пришел в тот раз, – согласно кивнула Клэр. – Как ни старался Ксавье показать, что он лишь проявляет отеческую заботу, интересы у него были меркантильные. В первую очередь его интересовало, насколько Анжело работоспособен. Я сказала тогда, что творчество может стать настоящей терапией. Кроме того, я настоятельно рекомендовала продолжить обследование с целью выявления проблем. Потом их можно было бы попытаться скорректировать с помощью правильно подобранного лечения. Психика Анжело представляет собой хрупкий сложный механизм, который очень легко повредить или спровоцировать на необратимые отрицательные последствия. Но, к сожалению, Анжело больше у меня в кабинете не появлялся. И еще, – вспомнила она, поднимая вверх палец, – я настоятельно рекомендовала Анжело избегать переутомлений. Потому что хроническая усталость, как и вышеупомянутый стресс, может также стать катализатором некоторых нервных расстройств. Если пациент не получает должной терапии, да