Искатель, 1999 №6 - Юрий Дмитриевич Маслов Страница 22

— Добрый вечер! Проходите.

— Спасибо. Вы одна?

— С клиентом работаю.

— Это хорошо. Это значит, фирма процветает. — Голос был молодой, уверенный, с легким одесским акцентом. — Вас устроили наши условия?

— Я согласна, но… Вы гарантируете мою защищенность?

— Обижаете, Зоя Михайловна. Мы — закон! Вот лицензия на нашу деятельность, а вот реквизиты банка, в котором вы будете оплачивать наши услуги.

— А договор?

— Пожалуйста. Ознакомьтесь и подпишите.

«Надо бы взглянуть на их рожи». — Красин вытащил из кармана баллончик с парализующей жидкостью, зажал его в руке, через руку перекинул пиджак и прошел в гостиную.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте! — Парни, похожие друг на друга как близнецы-братья — крепкие, коротко стриженные, в защитного цвета униформе, вежливо кивнули, но задницы от стульев так и не оторвали.

— Зоя Михайловна, мне можно идти? — спросил Красин.

— Нет-нет, подождите, — быстро проговорила Зоя Михайловна.

— Я должна выписать вам лекарство. — Она дочитала бумаги, подумала и с хрустом расписалась. — Все?

— Один экземпляр оставьте себе, — сказал парень с одесским акцентом, довольно улыбаясь. — С завтрашнего дня ваш салон под надежной охраной. Всего доброго!

— До свидания. — Зоя Михайловна проводила гостей, вернулась на кухню и затихла, устремив безучастный, отрешенный взгляд в какую-то одну, по-видимому, только ей видимую точку.

Красин, чтобы не задавать лишних вопросов, прошел в гостиную и тщательно изучил документы. Сомнений в своей подлинности они не вызывали, но одна фраза в договоре его мгновенно насторожила. Оказывается, за услуги охранного агентства «Беркут» Зоя Михайловна должна была вносить деньги в банк «Уральские самоцветы» на… предъявителя. «Зачем?» — подумал Красин. — Для сокрытия налогов? Это имело бы смысл, если бы агентство «Беркут» процветало. В противном же случае… Нет, полный абсурд!»

— Зоя Михайловна, не был ли вашим клиентом некий Макс Иванович Линдер? — спросил Красин, возвратившись на кухню.

— Линдер? — переспросила Зоя Михайловна до ненатуральности спокойным голосом. Красин, уловив эту ненатуральность, попытался перехватить взгляд собеседницы, чтобы выяснить причину ее беспокойства, но ему это не удалось — взгляд скользил, словно луч прожектора в ночи, плавно и безостановочно. Будто он что-то искал. Но что?

— Вы должны его знать! — жестко проговорил Красин. — Это он наложил лапу на психоневрологический диспансер, в котором вы раньше работали.

— Более того, он предложил мне после ремонта его возглавить, — продолжила Зоя Михайловна, наконец-то взяв себя в руки и успокоившись. — А когда я отказалась, ко мне явились эти ребята… которых вы имели возможность лицезреть…

— А почему вы отказались?

— А потому, что он возжелал использовать диспансер не по назначению — превратить в массажный салон. А меня… В общем, я должна была бы работать на него.

— Понятно, — сказал Красин. — Ну и что ребята?

— Изнасиловали меня. На полу. Один залез, а второй кнопки под задницу подкладывал. Потом поменялись.

— И вы решили отомстить?

— Сгноить.

«А ведь добьется своего — баба с характером».

— А как вы узнали, что эти ребята связаны с Линдером?

— Наняла частного сыщика.

— Он один работает?

— Да.

— Фамилия?

Зоя Михайловна порылась в сумочке и протянула Красину визитку.

— И много этот Воропаев накопал?

— Достаточно, чтобы задуматься, — кивнула Зоя Михайловна. — Банк «Уральские самоцветы» находится в Екатеринбурге, здесь — филиал, который в любой момент может лопнуть, ибо директор его темная лошадка — две судимости. Не меньший интерес представляет и Сидоров Игорь Вячеславович, возглавляющий охранное агентство «Беркут». Сам он чист, как стеклышко, но папа его, Вячеслав Иванович Сидоров по кличке Тойота, тот еще фрукт — приговорен за свои делишки к пожизненному заключению, бежал из-под стражи и сейчас скрывается.

— Информация Воропаева?

— Его, родимого. — Зоя Михайловна поставила на газ чайник. — Дальше он копать отказался. Сказал: «Извини, Зоечка, у меня одна голова на плечах, и я не хочу, чтобы моя любимая женщина однажды утром обнаружила ее в бачке отбросов».

— Здравая мысль. — Красин спрятал визитку Воропаева в нагрудный кармашек и, поразмышляв, спросил: — Зоя Михайловна, наш разговор мы предварили условием — услуга за услугу… Моя услуга, как я понял, заключается в том, чтобы привлечь к ответственности посетивших вас ребят. Я не ошибся?

— Вы не ошиблись, — сказала Зоя Михайловна. — Только не привлечь к ответственности, а сгноить, — добавила она, наливаясь яростью дикой кошки. — Сколько это будет стоить?

— Дорого, — улыбнулся Красин.

— Десять тысяч долларов вас устроят?

Насмешливая улыбочка на лице Красина мгновенно обернулась серьезной озабоченностью.

— Деньги неплохие, — сказал он. — Но прежде чем вам ответить, я должен посоветоваться с начальством.

— А ваше начальство может войти в положение женщины, которую так жестоко обидели?

— Может.

— А вы?

— Я постараюсь вам помочь.

На том она и расстались. Зоя Михайловна с надеждой на скорое отмщение, а Красин с верой в российское правосудие — коллективное изнасилование, пытки и рэкет тянули, по его мнению, на пожизненное заключение.

Скоков сказал: «Климова не трогайте. Пусть сам разберется в своих отношениях с Турусовой». И, чтобы подтвердить правильность решения, процитировал коллегам Маяковского: «Что нам до Маши и сердца ейного, это их дело, дело семейное». Поэтому, когда Климов, отобедав и проведя беседу с господами Линдером и его другом из Франкфурта-на-Майне Вебером, из которой не выудил даже паршивого пескаря, попытался связаться по телефону с Колбертом, Красиным и Волынским, то нарвался на красноречивое молчание. «Наверное, им не до меня, работают ребята», — подумал он уважительно, взглянул на часы и набрал номер Митасовой.

— Добрый вечер, Катерина!

— Вечер добрый, — проворковала Митасова. — Можешь меня поздравить.

— Тебя взяли в штат?

— Оторвали с руками и ногами.

— Поздравляю!

— И это все? Я же женщина, Климов! — Голос Митасовой переливался игривыми интонациями. Климов, уловив эти переливы, вспомнил, как эта женщина поцеловала его — вроде бы не жадно, без страсти и боевого огня, но ее губы, нежные и полные желания, мгновенно вызвали ответное желание, и он подчинился — принял навязанную игру и почувствовал себя мышонком, которого словила сытая кошка. Тогда ему стало страшно. А теперь… Он беззаботно рассмеялся — кошка далеко, не достанет — и вновь принял игру.

— А как бы ты хотела?

— При свечах.

— В твоей постели?

— В сексе, Климов, я думаю, ты ни черта не понимаешь, поэтому давай лучше остановимся на кафе — маленькое уютное кафе, хорошая кухня, свечи, шампанское…

— Запросы у тебя, однако…

— Так я же международная… Или ты забыл?

— Да-а, — протянул Климов. — Моя бы воля, я бы тебе рот зашил.

— Это за что? — изумилась Митасова.

— Красивая ты, когда молчишь.

— Могу и помолчать.

— Умница! — Климов нажал на педаль стартера и поставил двигатель на малые обороты. — Как наши дела? На месте топчешься или что-нибудь нащупала?

— Нащупала: Краева — лесбиянка.

— Ты в