Рукопись, найденная в Выдропужске - Анна Викторовна Дашевская Страница 16

Гостиница оказалась лучше, чем я предполагала. Во-первых, они отправили некоего юношу забрать у нас багаж и проводить до комнат. Во-вторых, в номерах было чисто, свежеотремонтировано, и окна выходили не на трассу и не на помойку, а в зелёный дворик. Правда, прямо напротив моего окна стояла беседка с мангалом, что предполагало некоторые радости в дальнейшем, но это преходяще…

Быстренько разложив и развесив вещи, я набрала тётушке.

– Зайдёшь? Буду звонить господину Кузнецову.

– Иду.

С наблюдателем от заказчика – потому что считать его помощником я пока вовсе не готова! – мы встретились в комнате для переговоров. Оказывается, отель и такую услугу предоставлял, молодцы какие. И тётушка молодец, потому что сообразила это разведать, когда получала ключи.

Господин Кузнецов оказался высоким, широкоплечим, очень коротко стриженым, лет на пять меня старше. Ещё у него имелись глубоко посаженные глаза непонятного цвета, сильно загорелая кожа и прижатые уши, как бывают у боксёров. А, и небольшой белый шрамик, пересекающий левую бровь, очень хорошо заметный на загаре.

Мы обменялись рукопожатиями, я представила Ядвигу Феликсовну и села за стол, положив перед собой папку с распечатками нарытых сведений. Наш визави вообще-то неплохо держал покер-фейс, но, когда услышал имя тётушки, что-то дрогнуло в его лице, бровью повёл, что ли. Это получается, фамилия Гонсовская ему известна? Интере-есно…

– Итак, дамы, каков ваш план? – поинтересовался Кузнецов.

– Меня на данный момент интересуют два места здесь, рядом с Торжком, – я без надобности переложила листы бумаги. – Село Выдропужск и деревня Вешки.

– Вешки сохранились?

– Да. Правда, из села стали деревней, да и жителей там осталось что-то около шестидесяти человек, но я считаю, съездить туда нужно.

– Не уверен, что усадьба, где умер Чевакинский, сохранилась…

– Уверена, что нет, – я пожала плечами. – И скорее всего, искать там нечего. Но мой опыт работы не позволяет оставлять за спиной неисследованные точки. О последних годах жизни Чевакинского мало что известно, но практически наверняка умер он именно в родовом имении. И, если сохранился какой-то «последний проект», бумаги могли остаться там.

– Двести пятьдесят лет, – протянула тётушка, разглядывая ногти. – Новые владельцы, которых вряд ли так уж интересовала архитектура, ещё одни новые владельцы… имение ветшает, барский дом разрушается, а потом семнадцатый год и революция… Я бы поставила коробку хороших конфет против гнилой картошки, что, если что-то и было оставлено просто в доме, то это погибло безвозвратно.

Я снова пожала плечами; у меня так какая-нибудь мышца растянется и будет производственная травма, ей-богу!

– У нас есть заказ. Найдём мы рукопись или нет, сохранилась она или была мышами съедена, я должна искать и найти если не документ, то доказательства того, что его не существует.

– Очень… правильная позиция, – краешком рта усмехнулся Сергей Михайлович. – Давайте обсудим конкретный план. Я бы предложил ехать на моей машине, что там за дорога к этим Вешкам, неизвестно.

– В любом случае вы едете на вашей машине, – перебила его Ядвига Феликсовна. – А Алёнушкин «Пежо» забираю я, у меня свои дела здесь в городе.

Господин Кузнецов и бровью не повёл на эти слова, хотя многое могло бы ему показаться странным. Ну в самом деле, что за дела могут быть в маленьком тихом Торжке у блистательной Ядвиги Феликсовны? Да и я, скажем прямо, на Алёнушку похожу разве что небольшим ростом да серыми глазами…

– Очень хорошо, – мой завтрашний шофёр посмотрел на меня. – Во сколько вы хотите выехать, Алёна?

– В девять? – предложила я. – Я бы начала с Вешек, но представления не имею, во сколько у них начинается жизнь.

– Деревня, коровы… Рано, я думаю.

– Тогда к девяти утра они могут куда-то уже и разбежаться. В поле сейчас что-то делают?

– Скорее, в огороде. Приедем – увидим, – Кузнецов повёл рукой. – В конце концов, тут дороги шестьдесят километров, можно и ещё разик съездить.

– Договорились. Значит, в восемь завтрак, в девять выезжаем. Хочется надеяться, что на завтрак будет хотя бы омлет.

Сергей Михайлович и Ядвига Феликсовна фыркнули так слаженно, что я могла бы заподозрить их в чём-нибудь предосудительном, чем они регулярно занимаются именно в этой гостинице.

– Могу ли я пригласить вас поужинать, дамы, раз уж с обедом у нас не вышло?

– Пожарскими котлетами? – улыбнулась тётушка. – Хорошо, забронируйте столик на восемь вечера. А мы пока вернёмся к себе и, так сказать, почистим пёрышки.

***

– Ну что, – спросила Ядвига Феликсовна, когда мы подошли к нашим комнатам. – У тебя сядем или у меня?

– Да всё равно. Это твоя дверь? Вот и пойдём.

Номер наши были как бы зеркальными: в моём изголовье кровати находилось от двери справа, в тётушкином – слева. Всё же прочее, включая цвет обоев и невнятный эстамп на стене, полностью совпадало.

Я села на стул, тётушка расположилась в кресле.

– Итак, ты желаешь знать больше о своих бабушке и дедушке, родителях отца. Ладно… Будешь спрашивать, или я расскажу так, как полагаю правильным?

– Ты рассказывай, – почему-то голос мой звучал хрипло. – А я ещё спрошу.

– Ладно, – повторила она. – Итак, в конце сорок девятого года они оставили свою квартиру в преподавательском корпусе, уволились из университета и уехали из Москвы в Торжок. А в начале июля пятидесятого, как ты помнишь, родился твой отец.

– Ты предполагаешь, что поэтому они и сорвались? Потому что поняли, что будет ребёнок?

– Думаю, да. Конечно, Елена Вениаминовна хотела бы рожать в роддоме имени Грауэрмана, как и её матушка, и моя… Но у них на глазах исчезли несколько семей преподавателей, знакомых докторов, военных, исчезли в одну ночь и с концами. И они решились.

– Почему Торжок?

– Вот этого не знаю, об этом Елена Вениаминовна не рассказала. Она бы и остальное оставила при себе, но я была с ней, когда она умирала, – по лицу тётушки пробежала тень. – Можно сказать, её предсмертным желанием было, чтобы ты узнала эту историю… «Когда придёт время», как сказала твоя бабушка.

Я подошла к ней и обняла за плечи. Мы помолчали минуту, потом Ядвига Феликсовна мягко высвободилась.

– Давай уж дорасскажу, а то через два часа у нас свидание, а мне на подготовку лица нужно теперь куда больше времени, чем когда-то.

– Давай. Итак, они переехали в Торжок. А как? На такси? Грузовом?

– О нет! – тётушка рассмеялась. – Они ведь хотели скрыться, а не оставить след шириной с танковую колею. Они собрали вещи в пару чемоданом, одежду, что не мнётся, связали в узел из скатерти, и взяли стопку книг, перевязанных бечёвкой. То, что можно унести в руках двум не