Убийство между строк - Грета Фогель Страница 16

class="p1">Вопреки нарастающему чувству напряжения, к которому нас приучили фильмы ужаса, мать с сыном не выскочили с перекошенными кошмарными лицами из-за границы экрана. Кадр просто поплыл дальше, временами переходя на скачки из-за нетерпения Ривза. Наконец оператор поймал прямоугольник окна аптеки, и пропавшие обнаружились стоящими напротив провизора. Не выключая камеру, Майк, видимо, убрал телефон в верхний карман куртки и, потянув на себя дверь, зашел в помещение. Сын Офелии с интересом рассматривал какие-то леденцы и шоколадные батончики, которые владельцы магазинов специально кладут на самом видном месте – на низкие полки перед глазами детей, – завышая цены в полтора раза.

– Ваш рецепт, миссис Фримен. – На стойку лег крафтовый коричневый пакет с именной биркой.

Офелия улыбнулась молодому продавцу-индийцу, кивнула и заглянула внутрь. Отогнув уголки, она достала пузырек и проверила надпись.

– Сынок, пропусти вперед господина Ривза, – тихо попросила женщина и отошла в сторону, все еще изучая этикетку.

В кадре проплыли буквы названия ее препарата крупным планом.

– Мам, но я хотел батончик-мюсли!

– В другой раз сынок, мы торопимся.

Сейчас я только слышала голоса Фрименов, но не видела их самих. Разговор прервался вместе со звуком мягко захлопнувшейся двери.

Спохватившись после секундной задержки и пожелания доброго вечера, Майк попросил пластырь и витамины, которые тут же легли на прилавок. Видео оборвалось прямо в зале аптеки, так как, очевидно, исчерпало своим объемом свободное место на телефоне.

Рядом с иконкой «Сообщения» зажглась белая единичка. Дрожащими пальцами я открыла электронное письмо и прочла: «Джулия, это было то снотворное! То самое лекарство, которым опоили Итана! И его купила жена!» Покопавшись в заметках смартфона, я нашла самую последнюю, в которую вписала название препарата со слов Майка. Перед глазами, подтверждая сохраненное, всплыл косой почерк Ривза, запечатленный слегка смазанными чернилами шариковой ручки. Я включила нужный фрагмент отснятого видео еще раз десять, вопреки просьбе немедленно удалить запись преследования. Название, написанное в моих заметках и на ладони Майка, отличалось от того, которое я увидела на записи, хоть и не слишком значительно – у снотворного, которое получила на руки Офелия, была другая приставка и окончание.

Кто-то схватил меня за плечо, и я едва не выронила от неожиданности телефон. Обернувшись, я вздохнула с облегчением. Лидия смотрела на меня теплым, поддерживающим взглядом, и я впервые поймала ее необычайную схожесть с братом.

– Дебоширов вывели. Предлагаю зачитать фрагмент из романа Итана, и, наверно, стоит разойтись на хорошей ноте. – Девушка кивком подбородка указала на собравшихся, уже занявших места в зале с подушками и креслами-мешками.

Я кивнула и взяла с отдельного стенда, посвященного творчеству Фримена, его последнюю книгу «Заголовок, написанный алым», прежде чем вернуться к гостям. Картонная копия писателя отразила свет, и на секунду мне показалось, что она проследила за мной взглядом. Мысленно я пообещала себе убрать эту жуткую фигуру в подсобку, пока меня не начала преследовать новая фобия или ночные кошмары.

Атмосфера зала книжного клуба словно сохранила в себе остатки электрических разрядов, еле ощутимых в воздухе. На меня с подушек уставились жители города, которым еще на несколько недель хватит горячих сенсационных обсуждений. Ну что ж. По крайней мере, я была почти уверена, что на фоне всего произошедшего наш неожиданный тандем с Майком не удостоится сплетен…

Дрожащими вспотевшими пальцами я взяла книгу в глянцевой суперобложке и перелистнула несколько страниц, чтобы добраться до фрагмента, выбранного Майком и Лидией. Эпизод, помеченный ярким стикером, был из самого начала романа, но тем не менее оказался достаточно эмоциональным и напряженным. Мой голос зазвучал размеренно, как волны медленно раскачивающегося спокойного моря. От этого контраст с происходящим стал еще более заметен.

«Каждое утро – неважно, перед работой или в свой выходной – я неизменно начинал с пробежки по Центральному парку. В то ничем не примечательное туманное воскресенье я замер на дорожке перед прудом. В привычную картину закрался новый элемент. Если прежде голубая гладь водоема напоминала лазурит, ограненный легким металлическим кружевом из небоскребов на заднем плане, то теперь на драгоценный камень словно заползло назойливое насекомое. Даже с такого расстояния было видно, что в пруду лицом вниз лежит чье-то тело. Кажется, это был все-таки мужчина: он плавал в черной дутой куртке, разбитой на сектора стежками, и оттого напоминал футбольный мяч. Отличный угол обзора давал природный ландшафт местности: с холма я заметил и скорую помощь, и носилки с черным пакетом, и сотрудников полиции, переговаривающихся друг с другом. Один из них что-то писал в отчет, опрашивая то коллег, то медиков. Собравшиеся за оградительной красно-белой лентой зеваки переговаривались и обсуждали происходящее.

– Похоже, очередной несчастный случай, – раздалось из толпы.

– А как вы поняли? – ответил взволнованный женский голос.

– Я вижу, они уже сворачиваются, а никаких табличек, отмечающих улики, никто не расставил и не сфотографировал. Снимали только само тело. Вот, достают покойника. Наверно, какой-то бедолага перебрал и упал в пруд…

У меня совсем не было времени и желания слушать чужие разговоры. Я обогнул толпу и поменял тропинку. Сначала я испытал лишь раздражение из-за того, что привычный маршрут пробежки придется изменить – огороженная зона затрагивала солидную часть парка. В голове даже промелькнула мысль о том, что этот несчастный умер в самом неподходящем для этого месте, и вообще, почему он не мог закончить свою жизнь, доставляя меньше беспокойства и неудобства окружающим? Например, тихо скончаться в своей квартире? Смутное чувство узнавания застряло в горле, но я не придал ему значения и попытался выдать привычный темп бега, вернув в наушники легкий рок.

Уже придя на рабочее место, я понял, откуда внутри меня зашевелилось то ощущение, которое я по привычке отогнал. Соседний стол был пуст. Билл, мой друг и коллега, никогда не опаздывал. Я мысленно сложил два и два, и пазл в голове собрался. Билл носил одежду, похожую по стилю на ту, что я сегодня уже увидел у погибшего, – он тоже предпочитал короткие пуховики темных оттенков. И хотя личность жертвы еще не объявили, я был уверен, что не мог ошибиться.

Мой взгляд упал на поверхность стола, на семейные фотографии с женой и сыном. Рядом с рамками гордо стояла огромная блестящая сфера стеклянного шара. Внутри замерли фигурки зверей на фоне нью-йоркского зоопарка, осыпанные блестками и хлопьями искусственного снега, похожего на кокосовую стружку. Билл только вчера принес ее, вернувшись с обеденного перерыва. Рассказал, как они с сыном ходили в воскресенье в зоопарк, и ребенок долго выпрашивал сувенир в лавке, а Билл все упирался и утверждал, что шар – вещь бесполезная