Кларк и Дивижн - Наоми Хирахара Страница 16

– Хотел бы я как-нибудь его полистать, – произнес он.

Я принялась вытирать салфеткой липкие губы. Не стану я показывать ему дневник Розы.

– Да там, в основном, всякие повседневные дела. Гуляла по Чикаго. Сделала прическу в отеле “Марк Твен”. Ну, типичная Роза.

– Как всегда, все о себе.

Эту несправедливость я пропустила мимо ушей.

– Судя по дневнику, особенно чем-то расстроена она не была. Я не верю, что Роза могла покончить с собой, а ты?

Рой провел пальцами по волосам.

– Знаешь, пребывание вне лагеря на всех сказывается по-разному. Ты вроде бы наконец свободен, но это не так. Все равно есть ощущение, что тебя держат за невидимым барьером. Только попробуй сделать то, чего тебе не положено, и сразу уткнешься в стену.

– Например?

– Например, попросить о повышении, потому что работаешь усердней, чем любой другой мужчина на той же должности. – Рой поиграл желваками. – Если бы не моя мать, я бы уже завербовался.

Я вспомнила про брата Харриет.

– Но тебя могут убить!

– Я не нюня и не квашня. Я знаю, что происходит.

Семья Роя полагалась на него, особенно в том, что касалось взаимоотношений с людьми, которые захватили овощной рынок “Тонаи”, – Рой называл их “стервятники”. Отец Роя по-прежнему содержался под стражей в Санта-Фе, в Нью-Мексико. Считалось, что вряд ли власти выпустят его досрочно, поэтому все женщины семейства Тонаи решили остаться в лагере, по крайней мере на время.

Подошла официантка забрать мою пустую тарелку. Я съела все до крошки, до последней капли сиропа.

Две нисейки, вошедшие в закусочную, остановились у нашего столика. Та, что повыше, тянула за руку ту, что пониже, чтобы помешать ей к нам обратиться, но это не сработало.

– А ты быстро оправился, так ведь? – Голос у женщины был хриплый, как у курильщицы. Широкополая шляпа подчеркивала округлость лица.

Рой прикрыл глаза рукой, будто не хотел смотреть прямо на женщин.

– Это сестра Розы Ито, Аки.

Обе женщины смолкли. Потом мы обменялись приветствиями, но имя мне запомнилось только той, что пониже ростом, Мардж.

– Не знала, что у Розы была сестра, – прохрипела она.

Та, что повыше, в очках в оправе “кошачий глаз”, окинула меня беглым взглядом.

Кое-как извинившись, они укрылись за выгородкой в другом конце ресторана.

– Что это значит? – поинтересовалась я.

Рой поправил прядку, выпавшую из кока.

– Я встречался с одной их соседкой по комнате. Все сложилось неважно.

– А что насчет вас с Розой?

– А что насчет нас?

– Ты понимаешь, о чем я.

– Мы были друзьями, Аки. Друзьями еще с Калифорнии. Только и всего. На самом деле, здесь, в Чикаго, она стала относиться ко мне куда лучше. Может, из-за того, что рядом не было ни тебя, ни родителей. Не было никого, кто был ей знаком по Лос-Анджелесу.

– А не было ли у нее парня? Встречалась она с кем-нибудь?

– Ты же знаешь Розу. – Он уперся взглядом в свою пустую кружку. – Вокруг нее вечно роились люди, но она никого к себе близко не подпускала. Может, одна только ты понимала Розу по-настоящему.

На этом разговор зашел в тупик. Я столько лет знала Роя и семью Тонаи, но могла ли я доверять ему? У Розы, очевидно, были отношения с кем-то, и если не с Роем, то с кем? Я была раздосадована тем, что он не пролил ни капли света на то, что происходило в жизни сестры. Я позволила Рою заплатить, он настоял на этом и пообещал сводить меня в китайский ресторан по соседству, чтобы поесть там чоп-суи, рагу с грибами и острым соусом.

Прежде чем наши пути разошлись, я сказала:

– Не забудь про послезавтра. Похороны Розы.

Ноги у меня ныли от долгой ходьбы, поэтому я заскочила в метро, хотя ехать было всего-то одну остановку. Как раз случился час пик, и меня чуть не раздавили мужчины в строгих костюмах и женщины на каблуках. В вагоне было душно, и порой, когда я ненароком вдыхала зловоние, исходящее от крафтового пакета с Розиными вещами, подкатывала тошнота. Мой слабый желудок вечно меня подводил, отзываясь на охватившие меня чувства. И вдруг начальник станции выкрикнул, оповещая: “Кларк и Дивижн!” – и сердце мое упало. Глаза налились слезами, я крепче вцепилась в пакет. Я предполагала внимательно осмотреть платформу, на которой вечером 13 мая могла стоять Роза, но поток людей подхватил меня и повлек, будто я была вырвана с корнем, лишена привязки к земле.

Глава 6

Некоторые из девушек устроились на швейную фабрику, где шьют лифчики. Я подумала, вот было бы здорово, если бы работницам образцы раздавали бесплатно. Но оказалось, что работать придется в помещении без окон, лифчики грубые и дешевые, а застежки у них впиваются в спину. Моя соседка Томи, которая попала на крупное кондитерское производство, сказала, что там может найтись место и для меня. Я прошла собеседование, которое проводил кругленький человечек с навощенными усами, похожий на персонажа из вестерна. Я очень старалась не рассмеяться, но, наверное, все-таки улыбалась все время. Работу я получила.

Готовясь к похоронам, мы с мамой пошли в парикмахерскую. Всего лишь неделю назад мы с ней приводили себя в порядок в лагерном салоне красоты в Манзанаре, чтобы приехать в Чикаго в приличном виде. Но теперь нужно было довести себя до чанто, как выражалась мама, то есть до полного блеска, для церемонии публичного прощания с Розой. Я решила, что мы опробуем ту парикмахерскую, что в отеле “Марк Твен”. И идти туда недалеко, и Харриет нам ее рекомендовала, но настоящей причиной все-таки было то, что, как я знала, и Роза туда ходила.

Мы оставили папу дома, напомнив ему, что доставщик льда уже в пути. Стоило выйти на улицу, как от бетона пахнуло жаром, и нас словно окатило густым бульоном из пота и копоти, а ведь была только середина мая. Прежде я и представить бы не могла, что буду с тоской вспоминать лето в долине Оуэнс, где безжалостно слепящее солнце покрывало темным загаром лица, руки и ноги, если их не защитить. Но, по крайней мере, воздух там было сухой, а не влажный, как здесь.

По сравнению с тем зданием, в котором мы поселились, “Марк Твен”, распластавшийся на углу, как птица в полете, поражал размахом. В нем было этажей пять, не меньше. Был даже вестибюль со стойкой регистрации, за которой дежурили два портье. Один определенно нисей: широкая грудь и копна вьющихся волос.