Спортивный детектив - Анна М. Полякова Страница 15

и уже завоевал медаль на Олимпийских играх в Лондоне и «Тур де Франс» выиграл в прошлом году. Я сегодня его видел. Поклонницы и поклонники осыпают его записками и просят автографы. На гонку он тоже взял с собой записку. Я заметил, как он ее засунул себе за правую гетру.

– Да, он знатный велосипедист. Думаешь, это молитва или список того, что он купит, если выиграет гонку? Слышал, что ему уже предложили выпустить свою марку велосипеда? И что Dunlop заплатили ему 3000 франков за победу в гонке «Париж – Рубе»? В этом году он официально стал «чемпионом Франции».

– Ну, теперь-то точно сможет переехать от родителей в новую квартиру, раз так, – заметил Ленуар. – Если выиграет эту гонку, то получит еще 5000 франков – почти две годовые зарплаты учителя… Прекрасный повод обзавестись семьей, ты не находишь?

– Да, он как раз недавно обвенчался с одной мадемуазель, – сказал Лефевр.

– А ты сам бы на кого поставил?

– На Анри Корне. Этот парень завершает все свои гонки, никогда не сдается. Только ты мне так и не сказал, на кого поставил. Неужели на бельгийца?

– На Ванхауваерта? Нет, но больше ничего не скажу. Давай лучше напишу тебе его имя вот здесь, – Ленуар выдернул из своей записной книжки листок бумаги, что-то на нем чиркнул и засунул в карман журналисту, – а ты посмотришь мою записку после финиша, идет?

– Идет. Так что там с Бертеном? Или ты думаешь, что только ты будешь мне всю дорогу задавать вопросы?

– Нет, но для того, чтобы поделиться своими выводами, сначала ты должен будешь дать мне несколько ответов, – ответил Ленуар. – Бертен продолжает работать тренером команды La Française?

– Продолжает, только в нашей гонке в этом году изменили правила: теперь гонщики должны проехать весь маршрут без поддержки медперсонала и тренера. Они могут ехать два дня и две ночи, останавливаясь только там, где слишком крутой подъем. Тогда они имеют право сойти с велосипеда и повезти его под гору пешком. Но, как ты понимаешь, так они потеряют много времени, так что этим правом точно воспользуются не все. А в остальном они должны будут останавливаться исключительно в контрольных пунктах для проставления отметок о прохождении каждого этапа. Здесь же они смогут перекусить, выпить воды или поменять свой велосипед на другой. Это нововведение года. Можно сказать, революция! Мы опубликовали недавно список всех контрольных пунктов. В каждом городе нас ждет теплый прием. Ну, надеюсь, – сказал Лефевр, поглядывая на затянутое тучами небо.

– Понятно, а кто еще из гонщиков входит в команду La Française?

– Из спортсменов-туристов, которые поедут за гонщиками, не знаю, а из скоростных: Октав Лапиз, Эмиль Жорже, Ванхауваерт и Крюшон. Фабер, Поль, Трусселье и Блез представят команду Alcyon, а остальные, кроме Брокко, поедут за Le Globe, – перечислил Лефевр. – Так что тебе известно о Бертене?

– По свидетельствам очевидцев, его убил один из этих гонщиков. Они говорят, что видели на руке повязку участника гонки.

– Серьезно? – Глаза Лефевра снова засверкали и округлились. – Думаешь, что убийца – один из этой чертовой дюжины, которая катит прямо перед нашими глазами?

– Не знаю, но это необходимо проверить.

– Если дело в конкуренции, – сказал Лефевр, – то смерть тренера, даже если он не участвует в гонке, может подорвать дух команды. А кому было бы выгодно, чтобы члены команды La Française побыстрее выдохлись?

– Хм, всем остальным, вот только станут ли гонщики специально идти и убивать тренера? Мотивов у них может быть тысяча. Если уж на то пошло, то конкуренция внутри самой команды сильнее. Ванхауваерта, насколько я помню, ты сам называешь «Вскрытый живот». Не просто же так он заработал себе это прозвище!

– Вижу, что ты продолжаешь следить за новостями велосипедного спорта!

– Я продолжаю читать твои заметки в L’Auto! – ответил Ленуар.

– Ванхауваерта тренер действительно недолюбливал, потому что тот его не слушался. Надо сказать, что Бертен знаменит как «ювелир». Он из каждого булыжника выковывал по алмазу. Его в наших кругах очень уважают. Хм, то есть уважали. Говорят, что он был строгий, но от него спортсмены не уходили, потому что он уделял им все свое время, особенно в последние годы. Велосипедный спорт был делом всей его жизни.

– А что случилось в последние годы, что он так проникся спортом?

– Я точно не помню, но кажется, у него произошла авария на мотоцикле на стадионе Парк де Пренс. Вот после этого он и стал звездным тренером, – ответил Лефевр.

– А с кем у него еще были конфликты? Как он относился к Лапизу?

– Очень хорошо. Они стали «братьями по крови». Бертен же ухо потерял в той аварии, а Лапиз тоже глухой на одно ухо.

– Правда? – удивился Ленуар.

– А ты не знал? Его в армию за это не берут. Но, с другой стороны, главное, что глухота не мешает ему быть великолепным гонщиком.

– Хорошо, а какие отношения сложились у Бертена с Жорже?

– Не очень теплые, но профессиональные, – ответил Лефевр, отвлекаясь на гонку. Впереди начиналось что-то интересное, и журналист снова прибавил ходу. – У Эмиля Жорже ведь вся семья – велосипедисты. Взять хотя бы старшего брата. Старший брат его лучше тренирует, чем все остальные тренеры.

– Леон Жорже – «Красный толстяк» и «Отец гонки Bol d’Or». Сколько раз он уже выигрывал эту гонку?

– В этом году – шестой раз! Все на том же стадионе «Буффало». Ему нет равных в скоростных гонках, а у Эмиля амплитуда навыков шире. Он чувствует себя по-разному, но показывает только свой самый спокойный профиль. Представляешь, сегодня опоздал на сборы на старт. Теперь его оштрафуют на двадцать франков, а он и в ус не дует. Просто сел на велосипед и поехал вместе с пелетоном…

– Лефевр, давай вперед! Там, кажется, Брокко атакует! – закричал Ленуар, и журналист увеличил скорость.

Брокко оторвался от общего пелетона и крутил педали, задавая тон всей гонке. Новенькие шины от компании Russian American уже зарекомендовали себя на «Тур де Франс» и здесь они показывали весь свой потенциал. День плавно перетекал в вечер, а Брокко оторвался сначала на семь, а потом на целых двенадцать минут. Жео Лефевр готовил свежие депеши для своей газеты, комментируя происходящее:

«Тысяча двести километров – это сумасшествие? Нет это грандиозно! Гонка снова даст нам точную мерку выносливости и силы воли наших королей дороги. Пятьдесят часов без сна! И первым показывает пример Брокко. Он уходит вперед, последуют ли остальные участники гонки за ним или будут надеяться, что у Брокко лопнут его волшебные колеса?»

Все замерли в ожидании чуда, однако у выезда с контрольного пункта в Дрё Брокко опустил руки на руль и стал тормозить. Лефевр спросил у него:

– Ты все?

– Невозможно ехать одному с таким встречным ветром! И потом, мне так скучно.

Лефевр записал ответ спортсмена. Все постепенно замедляются и ждут остальных гонщиков. В этот момент камера одного из них лопнула, и его соратник по команде остался один.

При выезде из Нонакура выбыл еще один гонщик. Наехал на дворовую собаку. И собака, и гонщик выжили, но оба покалечились. Первые жертвы гонки выбыли, а к вечеру от пелетона отстал и Брокко. Нет, шины без гонщика сами ехать не могут…

Ленуар следил за прохождением гонки вместе с Лефевром.

– Все, у кого лопается колесо, уже не могут догнать лидеров, – сказал журналист.

– Все, кроме Крюшона, – заметил Ленуар. – Смотри, кажется, он нас догоняет.

Через некоторое время Крюшон действительно настиг автомобиль Renault, идя на фантастической скорости: тридцать шесть километров в час.

Корне, на которого ставил Лефевр, при выезде из Ренна набирал скорость и выбился в лидеры. Однако через двадцать три километра четверка команды La Française постепенно догоняла Корне, и вот они снова ехали вместе.

День окончательно уступил место вечеру, и Франсуа Фабер замедлился и выбыл из гонки.

– У меня болит живот, – объяснил он причину своей резкой слабости.

– Думаешь, его отравили? – спросил Ленуар у Лефевра. – Фабер тоже был одним из фаворитов и любимчиком вашего главного редактора. Кстати, как Дегранж себя чувствует, что перехватил велосипедную инициативу у Жиффара? Где он будет следить за гонкой?

– Дегранж