Спортивный детектив - Анна М. Полякова Страница 14

на соседей, они ждали велосипедистов. Однако нашлась одна дама в зеленом платье, которая сказала, что, кажется, удар нанес какой-то спортсмен. Лица она не видела, но на руке была характерная повязка, которую надевали всем профессиональным участникам гонки «Париж – Брест и обратно» перед стартом. Дама держала за руку восьмилетнего мальчика в панамке, и Ленуар предположил, что, похоже, именно ради него она рискнула пробраться через бесконечную толпу, заполоняющую улицу Каде перед входом в редакцию газеты Le Petit Journal. Сосед дамы закивал, подтверждая ее слова:

– Этот господин громко вскрикнул. Я услышал его только потому, что стоял слева. Тут такой гам! Скоро же выедет Террон, все его ждут! Услышал крик, смотрю, а он вот так за голову хватается, глаза вытаращил и трясучка у него началась. Пена у рта. Господи, боже мой! Я так испугался. Думал, что у него приступ, а как увидел кровь, так сразу понял, что убили!

– Вы видели, кто нанес удар? – спросил Ленуар, втайне надеясь, что ему удастся быстро арестовать преступника, а потом снова сесть на свой велосипед «Ласточка» и проводить головной пелетон велосипедистов до старта гонки в Сюрене.

– Я точно не видел, кто это сделал, но да, за нами стоял спортсмен-велогонщик. На нем был характерный костюм и дорожная кепка, вот я и подумал, что он спортсмен. Наверное, из велосипедного клуба. – Новоиспеченный свидетель деловито оглянулся, словно искал глазами этого спортсмена, а потом покачал головой: – Сейчас я его нигде не вижу.

Ленуар вздохнул. Перед редакцией стали собираться профессиональные велогонщики. Каждому выдавали по номеру и снимали повязки с рук.

– Вот такая была повязка на руке, которую вы успели заметить? – спросил Ленуар у дамы с ребенком.

– Да. Кажется, да! – ответила она.

Ленуар быстро записал имена свидетелей: «Кантон» и «Мирабо», велел городовому отвезти тело в морг и запросить вскрытие и пошел пробиваться к организаторам гонки.

– Можно поговорить с участниками до выезда? – спросил сыщик, осматривая спортсменов.

– Нет, господин Ленуар, до старта остается пятнадцать минут, – ответил один из сотрудников редакции Le Petit Journal. – Сейчас их нельзя отвлекать. Это категорически запрещено.

– А когда можно будет их допросить?

Сотрудник посмотрел на Ленуара и усмехнулся:

– Через трое или четверо суток, мсье.

Сыщик подкрутил усы. Похоже, придется ждать. Тут за спиной он услышал знакомый голос. Журналист из газеты L’Auto во весь голос делился своим мнением по поводу гонки «Париж – Брест и обратно» со своими коллегами из провинции:

– С каждым десятилетием просыпается все новая и новая французская молодежь, которую теперь утомляют пустые развлечения. Молодые люди сегодня любят свежий воздух и физические упражнения, и вместе с ними вся Франция становится мужественнее, радостнее и смелее. Вся страна собирается и готовится к борьбе в самых престижных спортивных испытаниях. Сегодня мы празднуем юбилей рождения велосипедного спорта! Именно двадцать лет назад, с легкой руки Пьера Жиффара, впоследствии основателя газеты L’Auto-Vélo, велосипед стали воспринимать как социальное достижение и практическое и экономически выгодное средство передвижения.

– Мсье Лефевр, скажите, пожалуйста, вы тоже считаете, что у велосипедного спорта большое будущее? – спросил один из журналистов, записывая коротким карандашом каждое слово знаменитого коллеги.

Жео Лефевр подтянулся и продолжил свою речь, не торопясь, чтобы все успели записать:

– Именно благодаря физическим упражнениям мы становимся сильнее и воспитываем в себе лучшие моральные качества, благородство души, у нас появляется больше энергии, инициативы и выдержки, которые всегда отличали французскую нацию. И всему этому мы обязаны гонке «Париж – Брест и обратно». Гонка проводится только раз в десять лет, поэтому каждая из них отражает эволюцию велосипедного спорта. До этого любители свежего воздуха объединялись в небольшие клубы, но только с 1891 года мы все заразились спортом. С этого момента Франция осознала свою силу и воспитала в себе спокойствие великих спортсменов. Разве вы не чувствуете прилив необычайной энергии, наблюдая за спортивным подвигом участников гонки, когда они отважно крутят колеса своих велосипедов на протяжении тысячи двести километров? Два дня и две ночи главные участники будут соревноваться за победу и думать только о финишной прямой. Без отдыха и сна. Эта гонка – настоящий монстр! Чудесный монстр, которого мы любим, боимся и которым восхищаемся. Вы записали или мне повторить? Ленуар? А ты что здесь делаешь?

– Жео, приятель, как ты здесь вовремя! – похлопал журналиста по плечу Ленуар. – Вещаешь о главном?

Они отошли в сторону. Жео Лефевр вынул платок, вытер им лоб и сказал:

– Надо же просвещать юниоров. А то некоторые еще под стол ходили, когда проводили первые гонки «Париж – Брест»… Для них мы сами уже, как динозавры.

– Ты-то точно, Жеокоптус!

– А ты по делу или из любви к спорту?

– И то, и другое. Полчаса назад в толпе убили тренера Эмиля Жорже.

– Жана Бертена? – Глаза журналиста загорелись нездоровым блеском.

– Его самого.

– Дашь эксклюзивное интервью?

– А ты возьмешь меня с собой в сопроводительный кортеж гонки?

Лефевр молча потоптался на месте. Чувство дисциплины несколько секунд боролось в нем с реакцией на запах эксклюзивной истории для L’Auto. Но проиграло.

– Хорошо, только действовать нужно прямо сейчас. Я предупрежу Фару́, он подвинется. Едем!

Вокруг Le Petit Journal теперь яблоку негде было упасть. Вокруг одни мужчины, велосипедисты, жандармы, фотографы и журналисты. В этом году решено было вызвать подмогу: собрали сто пятьдесят агентов полиции и членов разных велосипедных клубов и организаций, чтобы они создали впереди живой кордон для защиты гонщиков. Однако когда на улицу из редакции газеты вышел победитель первой гонки «Париж – Брест и обратно», гонки 1891 года, толпа взревела. Все кричали:

– Террон! Это Террон! Да здравствует Террон!

У старого гонщика на глазах выступили слезы. Все близлежащие улицы утопали в людском море и флагах. Все кричали, подбрасывали шляпы и размахивали руками. Организаторы кортежа решили изменить маршрут, чтобы вовремя добраться до Сюрена, где был запланирован официальный старт. На бульварах серое небо угрожающе нависало над зрителями, но никто и не думал уходить. Сесть на велосипеды гонщики смогли только после площади Оперы, а оттуда все быстрее и быстрее устремились к старту. На Версальском бульваре владельцы кафе продали столько шампанского, что могли бы с чистой совестью закрыть свои заведения на полгода и уехать за город отдыхать. Толпа дрожала трехцветными флажками, причем на некоторых предусмотрительные торговцы написали свой слоган: «На велосипедах «Гладиатор» едем без усилий!»

Наконец в Сюрене у «Розовой мельницы» Террон торжественно опустил флаг и дал старт веломарафону. Тринадцать профессиональных велосипедистов помчались к самой западной точке Франции – городу Бресту, чтобы там развернуться и поехать обратно в Париж.

Вслед за ними последовал автомобиль Daimler с главным арбитром господином Вьеном и еще с десяток машин сопроводительного кортежа с официальными корреспондентами гонки. Среди них красовались и четыре автомобиля главных велосипедных марок Франции: La Française, Le Globe, Alcyon и Russian American.

Габриэль Ленуар устроился рядом в автомобиле Renault вместе с Жео Лефевром и теперь, как в императорской ложе, мог наблюдать за развитием гонки.

– У нас самая удобная машина! В Renault благодаря подвеске не трясет, и машина едет почти беззвучно, ты даже сможешь поспать этой ночью! – довольно прокомментировал Лефевр. – Если, конечно, расскажешь про убийство Бертена. Иначе мне придется тебя оставить на дороге где-нибудь около Ренна.

– Всегда знал, что могу на тебя рассчитывать, – ответил Ленуар. – Я хотел прокатиться сегодня вместе со своим другом Турно до Сюрена, размять ноги. Турно – в жандармском корпусе. Мы поставили с его приятелями четверть месячного жалованья каждый на своего фаворита.

– Узнаю настоящего Ленуара. Слушай, вы бы тогда сразу участвовали в конкурсе ставок от нашей газеты. Знаешь, сколько мы получили заполненных бюллетеней по ставкам на эту гонку? Сто восемьдесят тысяч! Это в пять раз больше, чем десять лет назад. Сегодня утром их запечатали, а после финиша будут определять победителя.

– У вас слишком большой размах и слишком маленькие для меня ставки.

– А на кого ты поставил?

– Мои жандармы поставили все, как один, на Октава Лапиза, и я их понимаю: пареньку только двадцать три года, он из Парижа