Маленькая невинная ложь - Дженнифер Линн Барнс Страница 14

– Какие ряды? – спросила я.

– Семейных. Окольцованных. Остепенившихся.

Я чуть было не сказала ему, что последние восемнадцать лет мама растила ребенка, но, по правде говоря, иногда у меня было такое чувство, что это я растила ее.

– Сойер. – Лилиан, видимо, закончила беседу с Дэвисом Эймсом и обнаружила, что я отошла. Она приблизилась и положила руку на мое плечо. – Почему бы тебе не поискать Лили?

Именно бабушка подкинула мне идею отыскать своего биологического отца. Именно она провернула махинацию с ожерельем в качестве приманки. И сейчас, когда на эту приманку клюнули, она отсылала меня прочь.

– Честно говоря, мне кажется, я уже нашел Лили. – Лукас кивнул в сторону столика рядом со сценой. – И Уокера.

Уокер сжимал в руке телефон. Лили, казалось, пыталась его успокоить. Уокер отмахнулся от нее и нетвердой походкой направился к своему отцу. И, словно кто-то щелкнул выключателем, Лукас в мгновение ока превратился из беспечного холостяка в семейного человека. Он пошел наперерез Уокеру и дружески обнял его рукой за плечи – но подозреваю, его хватка была стальной.

– Что-то у тебя неважнецкий вид, парень. Давай-ка отвезем тебя домой.

– Это все ее игры, – произнес Уокер, и его речь звучала на удивление четко. – Кэмпбелл. Это один из ее тестов. Что же еще?

– О чем речь? – неожиданно для себя самой спросила я.

Судя по взгляду, которым одарила меня бабушка, этот вопрос (а ведь на самом деле всем хотелось его задать) был такой же бестактностью, как пробежка голышом посреди этой вечеринки.

Но Уокер не имел ничего против. Он сунул мне свой телефон. Я посмотрела на экран и вслух прочла:

– «Дебютантки и Кавалеры любят поиграть».

– Сойер! – зашипела бабушка.

Я пропустила это мимо ушей и продолжила зачитывать сообщение, которое отправила брату Кэмпбелл Эймс:

– «Если я пропала… опасайтесь грязной игры».

«Секреты на моей коже».

www.secretsonmyskin.com/community

Глава 13

За оставшийся вечер я узнала, что Кэмпбелл Эймс то и дело выкидывала «подобные трюки». Было не совсем ясно, что именно за трюки имелись в виду, но, судя по всему, Кэмпбелл запросто могла позаимствовать чужую машину и носить белое после Дня труда11. Учитывая, что Уокер был не единственным, кто получил это сообщение, его предсказание о том, что я недолго пробуду самой скандальной новостью последних дней, сбылось.

«Дебютантки и Кавалеры любят поиграть. Если я пропала… опасайтесь грязной игры».

Несколько часов спустя я закатила глаза, смывая с лица остатки макияжа. Вот что происходит, когда у людей слишком много денег и слишком мало здравого смысла. Спасибо Кэмпбелл Эймс и ее маленькому трюку: Лукас, мамин хороший приятель, ушел прежде, чем я успела спросить, не вступал ли он в половую связь с мамой лет эдак девятнадцать назад.

Примостившись на антикварном письменном столе в «моей» комнате, я мысленно проиграла события сегодняшнего дня. Нужно было тщательно изучить все: точные слова сенатора Эймса, которые он сказал мне в универмаге, выражение лица Лукаса, когда он сделал ставку, тот факт, что в конечном итоге жемчужное ожерелье выкупил Дэвис Эймс. Будь я дома, отправилась бы на позднюю ночную прогулку, чтобы как следует обдумать каждую деталь, но здесь мне некуда было идти и не на что было отвлечься.

«Если Лукас мой отец, его семья наверняка хочет сохранить это в секрете», – размышляла я. Это было большое если. Никаких прямых доказательств у меня не было. То, что Лукас Эймс тесно дружил с мамой, и то, что сегодня он попытался перекупить ожерелье у дяди, еще не значит, что…

– Смотри, куда ставишь ногу! Это же моя голова.

Я выглянула в окно, которое оставила приоткрытым после того, как вылезла из душа.

– Сама смотри за своей головой! – последовал ответ. – Это моя нога!

Наступила тишина, но почти сразу же раздался приглушенный вскрик.

«Я не хочу ничего знать. Это не мое дело», – мысленно уговаривала я себя. И все же…

Я соскользнула со стола, подошла к окну, распахнула его и посмотрела вниз.

Сэди-Грэйс и Лили, одетые во все черное, спускались по самым настоящим шпалерам12. Кто вообще возводит вдоль стен шпалеры?

«Мне-то какое дело, если они упадут и свернут шеи, – говорила я себе. – Мне все равно, куда они собрались, – я взглянула на часы, – в пятнадцать минут второго».

И все же… Мне некуда было идти и не на что было отвлечься. Я стояла и наблюдала за ними до тех пор, пока они не оказались на лужайке. А потом, когда они попытались незаметно (ну, им так казалось) прокрасться к улице, я покачала головой. Закатав рукава пижамной рубашки, я натянула спортивные шорты.

И слезла по шпалерам.

Я тайком шла за кузиной и Сэди-Грэйс три квартала. Их маленькое ночное путешествие закончилось на другой тупиковой улице. Только здесь здания были чуть меньше, чем на бабушкиной. Лили поднялась на крыльцо одного из домов и вытащила что-то из кармана.

Оказалось, это ключ – она вставила его в замок. Через мгновение они с Сэди-Грэйс исчезли внутри.

«Насколько все ужасно?» – вспомнился вопрос Сэди-Грэйс и ответ Лили: «Полагаю, это зависит от того, как относиться к тяжким уголовным преступлениям».

Умирая от любопытства, я подошла к входной двери. Они заперли ее за собой, но я быстро справилась с замком.

Мое отношение к преступлениям зависело от ситуации.

Внутри дома проводился ремонт. Некоторые комнаты были закрыты брезентом. Я прислушалась, чтобы понять, куда делись Лили и Сэди-Грэйс, но ничего не уловила. Я бесшумно пробиралась по коридору, подсвечивая путь телефоном, и вскоре разгадала одну из загадок.

На стене висел портрет тети Оливии и дяди Джей Ди в свадебных нарядах.

– Ясно, – прошептала я себе под нос, – значит, Лили нельзя обвинить во взломе с проникновением.

А вот меня можно.

Тот факт, что в доме тети Оливии шел ремонт, объяснял, почему вся семья Лили жила у бабушки, но не объяснял, почему вся такая правильная кузина сбежала посреди ночи, как налетчица в костюме от кутюр.

Я добралась до гостиной, но так и не обнаружила следов Лили или Сэди-Грэйс. Этой комнаты, в отличие от остальных, переделка, похоже, пока не коснулась. Единственным признаком того, что в доме никто не жил, были три коробки, аккуратно поставленные рядом с кофейным столиком. Каждая из них была подписана.

Мимо пометки Бал Симфонии трудно было пройти.

Засушенные цветы. Пара белых перчаток. Видеокассета. Подушечка с вышитыми золотыми нитками инициалами тети. Программка бала. Рыться в этой коробке было настоящим мазохизмом. Часть