Чужое лицо - Сергей Евгеньевич Журавлев Страница 4

вариантом было отправление в действующий резерв, что означало работу под прикрытием в гражданских ведомствах и учреждениях. Там сотрудники должны были заниматься обеспечением режима, охраной секретности, выполнением контрразведывательных задач, что никак не устраивало сотрудника, успешно проработавшего несколько лет за границей в активной разведке.

На Лубянке наблюдалась такая скученность, что даже место, где присесть, не сразу найдешь. Иногда сотрудники делили вдвоем один рабочий стол по очереди. В планах, конечно, строительство нового комплекса, но когда это будет. Так и пришлось Лазареву самостоятельно ходить по знакомым в аппарате разведки, чтобы подыскать себе место работы. Выход из ситуации нашли чисто бюрократический – ввели новую должность. Так Лазарев стал заместителем начальника 2-го отдела управления нелегальной разведки, недавно получившей официальное название Управление «С» при Первом главном управлении КГБ СССР. 2-й отдел занимался вопросами подготовки необходимых документов нелегалам для их закрепления в стране пребывания, а также отработки деталей самой легенды разведчика. Сюда стекались со всего света всевозможные паспорта, свидетельства, метрики, удостоверения, дипломы, справки и прочие образцы документов. Естественно, на разных языках. Во всем этом надо было разбираться, знать, в какой стране, когда и каким образом можно получить паспорт. Продумать легенду и под нее поставить в паспорте соответствующие отметки. Контрразведка врага не спит и регулярно использует всевозможные защитные приемы в государственных документах. Это сотни видов различных чернил, мастик, туши, видов бумаги, канцелярских приспособлений.

Во всем этом отлично разбирался начальник отдела полковник Громушкин. Его на работу принимал еще сам Лаврентий Павлович Берия. С изготовленными им документами свободно проходил неоднократно проверку под видом немецкого офицера легендарный разведчик Николай Кузнецов. А затем и все остальные нелегалы советской внешней разведки. У Лазарева первое время к концу дня в глазах рябило от всевозможных документов и опускались руки. Невозможно объять необъятное. Но характер брал свое. Тогда он сосредоточился на отработке легенды для будущих нелегалов. Она складывалась из многих факторов, которые надо будет потом подкреплять документами.

Чем больше Анатолий Иванович общался с Иреком, тем больше ему нравился этот парень. Оказалось, что он не терял время за годы учебы. Однокурсники-москвичи помогали сокурснику попадать на закрытые просмотры зарубежных киноновинок, доставали билеты в театры, пристрастили к чтению художественной литературы. Бывший курсант военного института хорошо знал состав и структуру вооруженных сил Французской Республики. Единственный пробел был лишь в плохой осведомленности о Французском Иностранном легионе – по какой-то причине эта тема не стояла в учебных планах института. Ирек с большим интересом расспрашивал Лазарева об этом подразделении, но тот мало что мог сказать, только довольно общие сведения.

Неожиданно опытного разведчика посетила одна сумасшедшая мысль. Сначала он отмахнулся от нее, но потом она все больше и больше стала его захватывать. На очередной встрече с Сахаровским, руководителем внешней разведки, Анатолий Иванович настоятельно рекомендовал зачислить Дорохова на индивидуальную подготовку для дальнейшей работы с нелегальных позиций.

– Чем вам так приглянулся этот парень? – поинтересовался начальник Первого главка.

– Понимаете, Александр Михайлович, я бы не сказал, что у него блестящий французский. Это и понятно, нет достаточной практики с носителями языка. Но это дело наживное. Конечно, внешне он больше славянин, чем житель Южной Европы, но в Париже кого только не встретишь. Я бы выделил умение подстроиться под собеседника, общую грамотность, стрессоустойчивость, умение держать удар в сложных ситуациях и, конечно, напористость, стремление идти до конца, вплоть до упрямства. Кстати, эта черта тоже есть у французов.

– Мне кажется, вы что-то темните, – проницательно заметил опытный руководитель. – Все, что вы перечислили, – это хорошо, правильно, но довольно средне. Многие наши сотрудники обладают таким набором качеств. Я прав?

– Так точно, товарищ генерал, – не стал скрывать Анатолий Иванович. – Применительно к нему у меня есть предложение по внедрению. Его уже через несколько месяцев можно будет отправлять за кордон.

– Вы о чем говорите, товарищ Лазарев, – удивленно заметил Сахаровский. – Мы годами готовим людей для нелегальной работы. Вы же сами работаете во Втором отделе и знаете, сколько времени уходит на отработку легенды, подготовку документов, поэтапное вживание в образ. Три, четыре, пять лет, некоторым и больше. – Было видно, что хозяин кабинета стал раздражаться.

– Я исхожу из реалий сегодняшнего дня, товарищ генерал, – продолжал настаивать Анатолий Иванович.

– Хорошо. Обоснуйте, – кивнул Сахаровский, откидываясь на спинку кресла.

– Мое предложение довольно простое. Как вы знаете, во Франции уже более ста лет как базируется Иностранный легион.

– Наемники, – нетерпеливо перебил его собеседник.

– Не совсем. По закону они считаются добровольцами. Легион не подчиняется военному министерству, только главе государства. В него действительно берут только иностранцев. При поступлении туда достаточно предъявить паспорт или иной документ. Проверку проводит своя контрразведка, но довольно поверхностно. Главное, чтобы на территории Франции кандидат не совершал преступлений. Легионер имеет право служить как под своей настоящей фамилией и именем, так и под псевдонимом, который его устраивает. Новобранец получает так называемый anonymat, который содержит его новое имя и фамилию, место и дату рождения – на его выбор. Все эти данные вносятся в служебный паспорт – carte d’identité militaire легионера. После окончания контракта он получает документы на выбранное имя. По-моему, это идеальные условия для внедрения.

– Легальные чистые документы – это хорошо, – задумчиво согласился Сахаровский. – Военнослужащий получает гражданство?

– У легионера появляется право после окончания контракта запросить вид на жительство во Франции. Через год-полтора он получает само гражданство.

– Каков срок контракта?

– Пять лет.

– Вы хотите нашего парня отправить на пять лет воевать по всему свету за интересы Франции?

– Достаточно двух, чтобы уволиться по ранению или состоянию здоровья. Это называется «по праву пролитой крови».

– С болезнью мы ему сможем помочь, – наконец улыбнулся генерал. – С докторами посоветуемся, французы поверят. Два года – и «железные» документы, право на законное нахождение в стране и получение гражданства. Крепкая легенда. Это заманчиво. Какой же паспорт он предъявит? Не советский же.

– Ирек родом из Мордовии, а это финно-угорская группа языков. Мне кажется, что лучше всего подойдет венгерский паспорт.

– Сбежал из страны после неудавшегося восстания тысяча девятьсот пятьдесят шестого года, – тут же уловил мысль Сахаровский. – Это хороший ход. Мотив понятен. Сбежал из тоталитарного ада коммунистов. Тогда действительно отправлять надо сейчас, пока тема актуальна. Но язык?

– Отправим на полгода как специалиста-стажера на какое-нибудь предприятие в Венгрию, он все быстро схватывает.

– За полгода такой язык, как у мадьяр, не освоить на уровне носителя. Высока вероятность встретить в легионе земляка. Тогда как?

– Во-первых, он не чистый венгр. Вы же помните, что раньше это была Австро-Венгерская империя. То есть корни его могут быть из австрийцев. Во-вторых, он всегда может сослаться на